– Он сумасшедший, и он тебя убьет, – твердила она Авис. – Тебе нужно от него уйти. Когда-нибудь он сорвется и кого-нибудь убьет. Не хотелось бы, чтобы это была ты.
Глава 21Тони
Когда Тони потерял работу в Нью-Йорке, это никого не удивило – и меньше всего Авис и ее родственников. После испытательного срока его уволили. Ко времени возвращения в Провинстаун он придумал историю о том, что в компании прошло сокращение и несколько работников, в том числе и он, оказались «лишними». В Провинстауне все было по-прежнему: работы нет, денег нет, зато наркотиков предостаточно. Сара вновь предостерегла Авис: «Не принимай его. Не делай этого. Пожалеешь». Но Авис приняла блудного мужа, и очень скоро они снова начали круглосуточно ссориться. Позже Авис вспоминала: «Мы постоянно ссорились из-за денег. У нас было множество долгов самым разным людям».
В конце концов, Тони и Авис решили разойтись. Авис надеялась, что это заставит Тони найти настоящую работу и поддерживать детей. Но Тони вновь сделал то же самое: он нашел способ бегства. Туристический сезон официально закрылся, и работы в городе не было. Он уже сжег мосты в отношениях с теми немногими, кто мог помочь ему с работой в зимние месяцы. Как только задули холодные январские ветры, Тони понял, что из города нужно уезжать. И тут приятель, Ронни Энос, сказал, что собирается на запад, навестить мать. Они решили поехать вместе. Через неделю они уехали из Провинстауна, а Авис снова стояла на дороге с ребенком на руках, смотрела им вслед и чувствовала себя брошенной.
Машина скрылась из виду. Авис решила, что с нее достаточно. По совету Сары она подала документы на развод, обвинив Тони в жестокости и насилии. В те дни для развода нужен был убедительный повод.
Авис было девятнадцать, у нее на руках осталось трое детей младше шести лет, их нужно было кормить и одевать. Она не знала, сможет ли оплатить квартиру в следующем месяце. Тони уехал в Сан-Франциско с 450 долларами – около 3500 долларов по сегодняшним меркам. Авис он оставил всего восемьдесят долларов.
Перед отъездом Тони и Ронни навестили доктора Хиберта, чтобы пополнить запас амфетаминов и добраться до Калифорнии без остановок. На выезде из Провинстауна они увидели дорожный указатель с названием конечной точки трассы 6 – Бишоп, Калифорния, 3205 миль.
Ронни опустил стекло и высунул в окно сжатый кулак:
– Калифорния, жди, мы едем! – пропел он в холодное январское небо.
– Терпеть не могу эту песню, – буркнул Тони. – Подними стекло – на улице страшная холодина.
С собой у парней была целая наволочка таблеток, и они ехали практически не останавливаясь из Нью-Джерси до Сан-Франциско по трассе I-80. Остановились они лишь в Чепеле, штат Небраска, почти в двух тысячах миль от Провинстауна. Там они переночевали, помылись и снова пустились в путь. В Сан-Франциско они сразу же направились в Хейт-Эшбери, где на Оук-стрит поселились у двух сестер из Провинстауна. Там они встретились с еще одним земляком, Мэттом Рассом, только что вернувшимся из армии. Расс пользовался заслуженной репутацией хулигана и задиры. Уже к четырнадцати годам на его счету было немало преступлений. Вместе с таким же задиристым старшим братом они занимались мелким воровством, залезали в чужие дома и даже совершили грабеж с огнестрельным оружием. «Парни Расс застолбили свою территорию задолго до того, как появились банды»[57], – вспоминала Авис.
Проведя в Сан-Франциско четыре дня, Тони и Ронни нашли себе квартиру, и Тони отдал последние деньги за аренду. У него осталось всего пять долларов. Сняли они сущую конуру на Хейт-стрит, где из меблировки были лишь грязные матрасы на полу, немытая, щербатая посуда в раковине и рваная штора на окне. Тем не менее Тони написал Авис, что начал «новую жизнь» и «наконец-то нашел близких по духу людей». И действительно, в Сан-Франциско вокруг Тони снова собралась целая свита выходцев из Провинстауна – Ронни, Мэтт, Сэнди, Линда и еще несколько человек.
В то время газеты бастовали, и объявлений о работе не было. Тони и его группа использовали забастовку в качестве оправдания собственного безделья. Большую часть времени они рыскали по городу, разыскивая наркотики и воруя по мелочи, чтобы купить еду.
Они прожили в новой квартире меньше недели, когда Тони, Мэтт и Ронни попытались прорваться на вечеринку к своим соседям сверху. Но хозяин их выпроводил со словами: «Пошли вон, соседи. Вас не приглашали». Они вернулись к себе. Через несколько минут в дверь постучали. Тони открыл дверь и увидел невысокую девушку с карими глазами и длинными каштановыми волосами. Девушка напомнила Тони Авис. Барбара Сполдинг с улыбкой извинилась за грубость хозяина дома.
– Грег очень грубый. Разговаривать так с незнакомыми людьми нехорошо, – сказала она. – По вашему акценту я понимаю, что вы не из Калифорнии.
Тони предложил ей войти, но стоило ей переступить порог, как Мэтт Расс спустил штаны и продемонстрировал гостье свои ягодицы. Барбара с криком выбежала. Тони кинулся за ней и поймал ее на лестнице.
– Послушай, Барбара, Мэтт вечно дурачится. Он не хотел тебя напугать. Просто он идиот.
Тони и Барбара разговорились, а потом он предложил:
– Может, встретимся? Ты расскажешь мне про Хейт-Эшбери, а я – про настоящий Провинстаун.
Барбара сказала, что у нее маленький сын и ей хотелось бы взять его с собой. Они договорились встретиться на следующий день в парке Золотых Ворот.
Через несколько дней Тони перебрался в крохотную комнатку Барбары в коммунальной квартире на Макаллистер-стрит. Они стали жить втроем – Тони, Барбара и ее двухлетний сын Бобби. Барбара развелась с отцом Бобби пятью месяцами раньше и теперь жила на детское пособие. А теперь на те же деньги стал жить и Тони.
«Я любил этого ребенка»[58], – позже говорил Тони.
Может быть, это так и было. Но его не беспокоило, что двухлетний малыш был свидетелем того, как его мать с чужим мужчиной употребляла наркотики. Больше всего они любили «спичечную головку» – смесь амфетаминов с красным фосфором. Употребляли они ЛСД, гашиш и героин – все, что удавалось найти. Как-то вечером они смешали огромную дозу метамфетаминов со спиртом и вкололи себе эту смесь. У Барбары сразу же начались судороги.
– Отвези меня в больницу, – умоляла она. – Я умираю.
Тони отвез ее в ближайшую больницу, и ее тут же забрали в отделение скорой помощи. Тони был тяжелее Барбары килограммов на тридцать и чувствовал себя лучше, но и ему дали «либриум», и через какое-то время с ним все было в порядке. Когда Тони и Барбара обратились в больницу с передозировкой, там и без них было немало пациентов. Все произошло 19 февраля, когда в Хейт-Эшбери начались беспорядки. Тони семь часов ждал, когда Барбаре станет лучше. Все это время он вел себя точно так же, как в тот вечер, когда Авис чуть не отравилась хлоральгидратом: он бродил по коридорам, держа Бобби на плечах, а когда мальчик заснул, присел у стенки. Вокруг больницы выли сирены.
Передозировка не остановила ни Тони, ни Барбару. Они даже не сократили потребление наркотиков. Уложив Бобби в коляску, они целыми днями слонялись по коммунам хиппи в парке Золотых Ворот и поблизости. Все это время Тони писал Авис о том, как легко и беззаботно ему живется в Хейт-Эшбери – так ребенок мог бы писать о катании на пони и играх с приятелями на улице, пока мама не позовет ужинать.
Через несколько дней после того случая, Тони узнал, что полиция Провинстауна выдала ордер на его арест, потому что он не поддерживает жену и троих детей. Узнал он и то, что Авис подала на развод. Документы доставили в квартиру матери на Конант-стрит в Провинстауне.
Новости потрясли Тони. Они с Авис решили расстаться, но о разводе речи не было. Да, они постоянно ссорились, сходились, расходились, мирились и бросали друг друга, но он не представлял себе жизни без нее. Она была его якорем. Авис была сильнее его. Она была лучшим родителем из них двоих. Авис была для него всем. Он знал, что всегда может положиться на нее в трудной ситуации. Но она совершила немыслимое: бросила его, как когда-то бросила мужа Сесилия, выйдя замуж за Джозефа Бонавири и родив второго сына. Уверенный, что ему удастся отговорить Авис от развода, Тони решил вернуться в Кейп, чтобы «разобраться» с ней и с полицией.
Тони позвонил матери и попросил, чтобы Винни выслал ему денег на обратный билет на самолет. Даже со студенческим билетом приятеля ему нужно было семьдесят пять долларов (554 доллара по сегодняшнему курсу), а денег таких у него не было[59]. Винни деньги выслал, и в конце февраля Тони вылетел домой.
Глава 22Лайза
Когда мне исполнилось девять, я впервые начала просить Бога, чтобы он послал мне новую семью. К несчастью, желание мое исполнилось. Снова появился отец – на сей раз с сильно беременной женой и трехлетней дочерью. Мама дождаться не могла, когда можно будет сплавить нас на выходные в его крохотную квартирку в Миддлборо. Глядя, как мы бредем к его машине, волоча за собой спальные мешки, она наверняка хихикала. Мы с Луизой все выходные сидели на диване, смотрели телевизор и грызли чипсы. Нам даже грязные руки вытереть было нечем. На Рождество Луизе подарили щенка, Холли Берри, и теперь мы пристально следили, чтобы она не написала на ковер. В воскресенье мы вернулись в Вест-Бриджуотер. Перед сном я опустилась на колени и сказала Богу, что он ошибся: я просила новую семью, а не новую мать. Мне с лихвой хватало той, что у меня уже была. Что за гадость!
Приближалось лето 1968 года. Я заканчивала третий класс. Мама не знала покоя. Ей не хотелось снова идти официанткой в тот бар. Одного лета работы среди выпивох ей хватило. Она снова начала перебирать объявления о работе, целыми вечерами листая газеты за кухонным столом. Она искала работу в мотеле или ресторане в Провинстауне или где-то поблизости, только не в «чертовой дыре» Харвиче.