Вернувшись на ресепшен, я ощутила странное чувство. Никогда в Провинстауне мне не было страшно. А теперь я боялась этого мужчину, его звенящих ключей, боялась за пропавшую девушку. И боялась, что скажет мама, узнав, что я упустила клиента.
В жаркий июльский день мы с Луизой играли в камешки на парковке нашего мотеля. И тут мы увидели, как к «Королевскому кучеру» на велосипеде подъезжает Тони и направляется в мотель. Я не видела его уже пару недель, поэтому я собрала камешки, прихватив заодно и один камешек Луизы, когда та отвернулась, и отправилась в наш офис. За стойкой сидела Салли. Ноги она положила на стойку. Рядом гудел вентилятор. Салли читала книжку в мягкой обложке – «Долина кукол». Я попыталась представить себе целую долину, заполненную Барби и пупсами, и удивилась, как это взрослый человек может читать подобную книгу.
– Привет, Салли! Тони вернулся. Он только что подъехал к «Королевскому кучеру». Можно нам пойти с ним повидаться?
– Идите, – ответила Салли, не отрываясь от книги. – Осторожнее переходите дорогу и не засиживайтесь слишком долго. Ваша мать вернется через пару часов.
На дороге я крепко держала Луизу за руку. Машины поредели, и мы перебежали дорогу. Тони мы нашли на площадке с мусорными баками. Он загружал пикап.
– Привет, Тони! Где ты был? – спросила я.
– Я работал в пригороде Бостона, – ответил он, закидывая очередной мешок с мусором в машину. – Я вернулся, чтобы разузнать, как тут дела, и немного подзаработать там-сям.
Мне не было дела до того, где он был. Я радовалась, что он вернулся и снова работает в «Королевском кучере».
– Едешь на свалку? А нам можно с тобой? – я буквально подпрыгивала от возбуждения.
– Конечно. – Тони полез в карман и вытащил монетку. – Вот вам десять центов. Купите себе мороженое, пока мы не уехали.
Я схватила монетку, и мы с Луизой кинулись к автомату мороженого возле бассейна. Я увидела, как Сесилия ходит между номерами со свежими полотенцами, и помахала ей. Она кивнула в ответ, улыбнулась и скрылась в очередной комнате. Я кинула монетку в автомат, что-то зарычало, зазвенело, и из автомата выпали два фруктовых мороженых на палочке. Мы тут же их вскрыли и направились к машине, но не прошли и нескольких метров, как мороженое начало таять, и мы извозились как хрюшки.
День выдался более жарким и влажным, чем обычно, даже для Кейп-Кода. Здесь все всегда было влажным – даже наши хлопья и крекеры. Купальники и пляжные полотенца никогда не просыхали полностью. Через несколько летних дней они начинали пахнуть плесенью – и так до конца сезона.
– Ну и ну, – вздохнул Тони, увидев наши измазанные оранжевым сиропом лица и руки. – В таком виде я вас в машину не пущу. Давайте-ка я вам помогу.
Он оторвал два бумажных полотенца и принялся вытирать нам лица. Мы стояли, задрав головы, а он тер наши щеки и подбородки, периодически увлажняя бумагу собственным языком.
– Теперь руки, – скомандовал он и тщательно вытер наши пальчики, пока сиропа совсем не осталось.
– Отлично! Чистюли! Теперь можно и ехать.
Мы забрались в машину, совершенно счастливые, хотя виниловая обивка сиденья раскалилась на солнце. Тони сел и завел машину.
– Поехали! – скомандовал он, потянувшись, чтобы включить радио.
На свалке он выгрузил мотельный мусор и вымел оставшиеся крошки и пыль.
– Вы умеете хранить тайны? – спросил Тони, возвращаясь в машину.
– Какую тайну? Еще мороженое? – оживилась Луиза, прыгая на сиденье.
Я ущипнула ее и сурово посмотрела, чтобы она не говорила лишнего. Ведь Тони может передумать и не захочет делиться с нами тайной.
– Ой! – взвизгнула сестра, потирая покрасневшую ногу. – Что ты делаешь?!
– Я умею хранить секреты, – сказала я, не обращая на Луизу внимания. – Тимми Джонсон говорит, что я храню секреты лучше всех в третьем классе. Что у тебя за тайна?
Тони потянулся и поправил локон, упавший мне на щеку. Я изо всех сил старалась не покраснеть, но почувствовала, как жар заливает мои щеки. Тони положил руки на руль.
– Я кое-что спрятал в лесу, сразу за кладбищем. Я показываю это только самым близким моим приятелям и подружкам. Хотите посмотреть?
Мы с Луизой изо всех сил закивали. Тони рассмеялся:
– Вы прямо как китайские болванчики!
Мне нравилось, когда Тони смеялся.
Мы выехали со свалки. Вместо того чтобы свернуть направо к «Королевскому кучеру», Тони поехал по трассе 6 к Труро, а потом свернул на проселочную дорогу. Я никогда там раньше не была. Я посмотрела на Тони – знает ли он, куда ехать? Он поймал мой взгляд, протянул руку, похлопал меня по колену и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Впереди оказался тупик. Я подумала, как же он развернется в таком узком месте? Наверное, он заблудился. Но Тони не остановился, а лишь притормозил и покатил вперед по берегу ручья, а потом свернул на дорожку, которой раньше видно не было.
– Здорово! – восхитилась я. – Ты отлично знаешь эти леса!
– Да уж, – польщенно улыбнулся Тони.
Мы ехали медленно, машину потряхивало на корнях и ухабах. Когда мы угодили в особенно глубокий ухаб, машину так тряхнуло, что мы с Луизой чуть головой о крышу не стукнулись.
– Держитесь, девчонки! – рассмеялся Тони, изо всех сил работая рычагом переключения передач. Пикап выл и рычал, переключаясь туда и сюда.
Я посмотрела на Луизу: все ли с ней в порядке? Все было нормально, но я видела, что она вся вспотела. Мне уже никуда не хотелось. Лучше бы мы и дальше играли в камешки, чем кататься по ухабистой проселочной дороге посреди леса.
Луизе тем летом исполнилось семь. Когда она нервничала, то начинала тереть кончики пальцев, словно брала щепотку соли обеими руками. Мы ехали дальше, и пальцы Луизы так и танцевали на коленях. Я сунула руку в карман, нашла ее любимый камешек и протянула ей. Луиза даже не разозлилась, что я его украла – она лишь улыбнулась и принялась крутить его в руках.
В машине стало совсем жарко. Духота нарастала, как только мы съехали с трассы. Я никогда еще не была в чаще леса – за деревьями ничего не было видно, ветки опускались так низко, что царапали по крыше машины и цеплялись за дверцы. Казалось, мы едем по странному зеленому туннелю. Меня всегда окружала вода, соль, песок и чайки – странно было оказаться там, где ничто не напоминало об океане. И где не было туристов, гостей мотелей, завсегдатаев пляжа – никого. Здесь были только мы и Тони. Необыкновенное приключение.
– Здесь жарко, – захныкала Луиза. Я прищурилась и стиснула зубы, как всегда делала мама.
– Заткнись! – прошипела я.
– Не бойтесь, мы уже почти приехали, – сказал Тони, и действительно скоро он остановился на небольшой поляне среди густых деревьев.
– Здесь твоя тайна? – спросила я, поворачиваясь, чтобы хоть что-то увидеть. Но кругом были только деревья.
– Выходите, я вам покажу.
Тони открыл дверцу, вытащил ключи, положил в карман. Он вышел из машины, подошел к нашей дверце и открыл, чтобы я могла выбраться. Потом Тони подхватил Луизу под мышки, вытащил из машины и поставил на землю.
Он повел нас через лес, придерживая ветки, чтобы те не ударили нас по лицу. Я посмотрела вверх – сквозь зеленое море не было видно ни клочка неба. «Но небо все равно где-то есть», – думала я.
Мы вышли на большую поляну размером примерно с бассейн «Королевского кучера». Тони остановился.
– Здесь!
Я посмотрела, куда он указывал, но увидела лишь небольшой холмик с жалкими кустиками наверху, горстку сосновых иголок и листья.
– Мне жарко, – заныла Луиза. Она чуть не плакала.
Я не обращала на нее внимания.
– Это оно? – спросила я, не желая обижать Тони. – Это оно?
– Это мой тайный сад, – усмехнулся Тони.
Я знала, что такое сад, и здесь никакого сада не видела. Дед Джорджи увлекался садоводством и всему меня научил. Впервые с момента нашего знакомства мне стало жалко Тони. Я не могла понять, почему он решил показать нам эти засохшие кустики.
– Очень мило, – вежливо пробормотала я.
– Где сюрприз? – спросила Луиза, утирая пот со лба. Думаю, она надеялась получить еще одно мороженое.
Тони опустился на колени, выдернул пару сорняков возле одного кустика, сорвал пару крупных листьев и сунул их в нагрудный карман.
– Что ты посадил? – спросила я.
Тони прижал палец к губам.
– Вот это и нужно сохранить в тайне! – Тони улыбнулся так широко, что я увидела самые дальние коренные его зубы. Я тоже не могла сдержать улыбки – мне льстило то, что он мне так доверяет. – Ждите здесь, – сказал он и поднялся.
Тони подошел к большой сосне на краю поляны, присел на корточки, порылся в земле и вытащил что-то. Впрочем, он тут же передумал и быстро закопал эту вещь. Я не успела рассмотреть, что это было. Но, возвращаясь к нам, Тони казался очень несчастным. Он повесил голову так, что подбородок почти касался груди.
– Это вещь моего отца, – сказал он. – У меня почти ничего от него не осталось.
– А что это было? – спросила я, оглядываясь на дерево.
Тони лишь головой помотал:
– Ничего.
Луиза переминалась с ноги на ногу, словно хотела в туалет, а я стояла спокойно и ждала, что будет дальше. Я надеялась, что Тони повернет к машине и скажет, что пора возвращаться. Мне хотелось уйти отсюда, снова оказаться на главной дороге, где пахло ветром и морем, где можно было дышать полной грудью. Но Тони явно не хотел уходить.
– Идите сюда, – сказал он, подходя к другому холмику. – Я покажу вам главный секрет. У меня их много. Подойдите поближе.
Я решила, что мы и так близко, и не двинулась с места. Тони посмотрел на меня и медленно улыбнулся. Похоже, он преодолел свою грусть.
– Подходите, не бойтесь. Я не кусаюсь.
Неожиданно мне стало страшно. Сама не знаю почему, я взяла Луизу за руку, и мы сделали шаг вперед. Земля под ногами была мягкой, она почти пружинила. Я посмотрела вниз и поняла, что этот маленький сад был только что вскопан, а листья и хвоя набросаны сверху.