Детектив знал, что ему придется колесить по району весь вечер, поэтому позвонил жене, сказал, что вернется поздно, а потом заехал в местный магазин и купил упаковку пива. Два часа он медленно катался по улицам под проливным дождем, который можно было принять за настоящий ураган. В одной руке он держал банку пива, другой крутил руль. Бродерик пересек Глостер-стрит и направился на запад по Бикон, и тут обнаружил то, что искал: голубой «Фольксваген-Жук» с номером KV-978 Род-Айленд был припаркован перед домом 415 на Бикон-стрит.
Бродерик постучал в дверь квартиры на первом этаже. Из окон выпрыгнули человек двадцать – судя по всему, молодежь решила, что это облава наркополицейских. Из открытых окон валил дым, стоял сильный запах марихуаны. Дверь открыла молодая женщина. Бродерик сказал, что это не облава, ему просто нужно знать, кто хозяин припаркованной перед домом машины. Женщина указала наверх. Дверь была не заперта. Бродерик распахнул ее и обнаружил на диване Винни Бонавири и Кэти Рок. Они занимались сексом.
Бродерик кашлянул:
– Я подожду, пока вы закончите.
Винни и Кэти подскочили на месте и бросились одеваться. Одевшись, Винни сообщил детективу, что это машина его брата, но самого брата он не видел уже несколько дней. Поскольку ордер был выдан на розыск машины, а не на задержание, Бродерик ушел, а рано утром вернулся и продолжил наблюдение. Около полудня из дома вышел высокий, темноволосый, хорошо одетый молодой человек в очках в металлической оправе. Доказательств преступления не было, поэтому Бродерик задерживать Тони не стал, а последовал за ним. Тони сел в «Фольксваген» и поехал в «Чашу пунша» – гей-бар на Стюарт-стрит рядом со старым отелем «Стэтлер» (ныне это Бостон-Парк-Плаза). Бродерику доводилось бывать здесь и прежде.
Как и в Провинстауне, в конце шестидесятых в Бостоне ночных гей-клубов хватало с избытком. Существовали целые кварталы, где бары обслуживали исключительно геев и лесбиянок. «Чаша пунша» была именно таким баром. Каждый год здесь проводили «Бал изящных искусств»: мужчины наряжались в шифоновые платья, а женщины – во фраки и смокинги. Но, в отличие от Провинстауна, в Бостоне Тони мог посещать подобные заведения анонимно. Примерно через час Тони вышел из бара один и вернулся на Бикон-стрит. Бродерик продолжал наблюдение. В тот же вечер он увидел, как Тони снова выходит из здания. Бродерик снова проследил его до «Чаши пунша». На сей раз он зашел внутрь и сел через три стола от Тони. Он видел, как Тони «заигрывает с парнями, заводит их. Но он всегда уходил в одиночку»[107].
На следующее утро машина и ее хозяин исчезли. Судя по отчету Бродерика, в ордере на розыск автомобиля не говорилось, что машина принадлежала двум пропавшим девушкам из Род-Айленда. Инструкций на задержание водителя также не было. Кроме того, сообщение о том, что машина была обнаружена в Бостоне, не поступило в полицию Провиденса и Провинстауна, и розыски в Кейп-Коде продолжались.
В тот же день Расселл Нортон присутствовал на заседании студенческого союза колледжа Род-Айленда. Нортон был приятелем Мэри Энн. Две недели назад он автостопом добрался до Провинстауна, чтобы встретиться там с девушками, но не сумел их найти. Они договаривались встретиться в «Кубрике», но девушки там так и не появились. 6 февраля он краем уха услышал, что один из участников заседания в Провинстауне встретил двух девушек из Провиденса. Нортон кинулся к телефону-автомату и позвонил Бобу Тербиди. Тербиди вернулся из Калифорнии в четверг, 30 января. Он в тот же день отправился в Провинстаун и обошел все гостиницы и мотели, расспрашивая о двух девушках. Гостевой дом на Стэндиш-стрит он счел закрытым и проехал мимо. Он поговорил даже с начальником полиции Маршаллом, но тот лишь закатывал глаза, считая волнение молодого человека чрезмерным. Начальник полиции заверил, что девушки скоро вернутся. Девушки часто сбегают из дома, а потом возвращаются.
Но когда Тербиди снова позвонил 6 февраля и сообщил, что девушки снимали комнаты в доме номер 5 по Стэндиш-стрит, Маршалл и сержант Джимми Мидс напряглись.
Мидс позвонил Патриции Мортон, и та подтвердила, что девушки приехали 24 января, в пятницу, и планировали пробыть в Провинстауне до воскресенья. Она не видела, как они уезжали. Они оставили записку – миссис Мортон обнаружила ее утром в воскресенье. Кроме того, она сообщила, что видела на дверце шкафа в их номере другую записку, где некий Тони Коста просил их подвезти его в Труро.
«Чертов Тони Коста, – подумал Мидс. – От этого парня сплошные проблемы». Имя его не раз звучало в стенах полицейского участка. Каллис обвинил его во взломе медицинского кабинета и ограблении. Хозяин лесопилки в Мэне подозревал его в краже дорогостоящих инструментов. Его же обвиняли в ограблении нескольких аптек в Провинстауне. Еще один магазин сообщал о пропаже телевизора и стереосистемы, причем замок был вскрыт безукоризненно. Вот черт! Мидс давно знал Тони и всю его семью. Когда Тони помог полиции задержать ван Уттера, Мидс помог парню выбраться из тюрьмы после того, как его посадили за невыплату алиментов. Мидс с неохотой позвонил Сесилии и сказал, что ему нужно поговорить с Тони о двух пропавших девушках, которые жили с ним в одном гостевом доме.
– У моего Тони проблемы? – спросила Сесилия.
Мидс ее успокоил, сказал, что всего лишь хочет узнать, нет ли у Тони какой-то информации о местонахождении девушек.
Мидс не знал, что голубой «Фольксваген» видели в Труро и Бостоне, поэтому он поручил патрульному Джеймсу Куку снова пуститься на розыски автомобиля. Может быть, машина сломалась, и девушки ее бросили. Выезжая из Провинстауна по трассе 6, Кук заметил на обочине дороги машину начальника полиции Беррио, остановился рядом и опустил стекло.
Глава 44Лайза
Зимой в Вест-Бриджуотере всегда было одиноко. Мы втроем – мама, Луиза и я – сидели в маленьком домике. Я скучала по свободе и веселью Провинстауна. Я скучала и по Тексу: после того, как мама заставила меня вернуть ему кольцо с рубином, он исчез из моей жизни. Я периодически видела, как он выходит из семейной машины или садится в нее, но он никогда не смотрел на наш дом. Со временем я тоже перестала смотреть на дом соседей.
С осени, когда мы уехали из Кейп-Кода, я страшно нервничала, сильнее, чем обычно. Экзема с пальцев перекинулась на локти. Я не знала, почему это произошло, но чувствовала, что это связано с неожиданным отъездом из Провинстауна. Я не успела даже попрощаться с немногими друзьями из местной школы, а мне не хотелось, чтобы они забыли про меня, как про обычных летних гостей города. Но хуже всего было то, что я не успела попрощаться с Сесилией и Тони. Я скучала по ним, скучала по Сесилии – ведь я так любила бродить за ней, пока она работала. Мне нравилось помогать ей раскладывать мыло и свежие полотенца в номерах, катать ее тележку, пока она убиралась в комнатах, складывать горячее белье из сушилки. За работой Сесилия рассказывала мне про Тони и Винни, о жизни в Провинстауне, когда Коммершиал-стрит была обычной проезжей дорогой, а в порту стояли рыболовецкие траулеры и сети сушились на причалах. Она говорила так тихо, что мне порой приходилось наклоняться к ней, чтобы расслышать ее голос за гулом стиральных машин. А порой я даже не пыталась расслышать, Она говорила, и ее тихий голос усыплял меня – я засыпала прямо на груде теплых полотенец. Мне нравился идеальный порядок в прачечной. На полках лежали аккуратно сложенные полотенца и простыни, в корзинках – маленькие брусочки мыла. В углу стояли упаковки туалетной бумаги. Здесь царил мир и порядок. В прачечной всегда было тепло, порой душно, но даже духота не была здесь тягостной. Для меня прачечная Сесилии всегда была уютным и безопасным местом, где можно было спрятаться.
Я смотрела в окно на унылый, холодный Вест-Бриджуотер и пыталась представить, что видят из своего окна Тони и Сесилия.
Глава 45Первое тело
– Я могу подвезти тебя прямо к машине! – сказал начальник полиции Беррио офицеру Куку.
Это происходило 7 февраля, через неделю с того дня, когда машину в лесу заметил Карл Бенсон, и через две недели после того, как двух девушек из Род-Айленда видели в последний раз. Беррио был раздражен тем, что полиция Провинстауна не поделилась с ним информацией о пропавших девушках и их автомобиле. Это лишний раз подтвердило его плохое мнение о чертовом Провинстауне.
Кук остановился рядом с машиной Беррио, и тот предложил отвезти его прямо к разыскиваемой машине. Но машины на месте не оказалось.
– Она стояла вон там, – Беррио указал на небольшую полянку.
Полицейские остановились, вышли из своих машин и по проселочной дороге углубились в лес. Через сотню ярдов они обнаружили разорванные бумаги и документы, в том числе страховой полис и регистрационные документы на имя Патриции Уолш. Полицейские переглянулись. Напряжение росло. Хозяева машин не имеют обыкновения рвать регистрационные документы и выбрасывать их в окно. Там же они нашли пустую канистру из-под бензина.
– В записке было написано «Бензина нет», – сказал Беррио, глядя на валявшуюся на земле канистру.
Кук вернулся в Провинстаун и сообщил, что Беррио видел машину в лесу, а неподалеку были обнаружены страховые и регистрационные документы. Полиция наконец-то стала понимать, что Пэт и Мэри Энн не просто пустились в загул, что они не просто отошли от машины и заблудились в лесу и что они вовсе не решили бросить работу и школу ради приключений. Они пропали, причем пропали где-то между Провинстауном и лесами Труро.
Джордж Киллен в Ярмуте тоже не получил информации, что голубой «Фольксваген» видели в Труро и Бостоне. Но потом ему все же позвонили из Провинстауна и сообщили, что начальник полиции Труро, Беррио, видел машину неделей ранее. Киллен сразу почувствовал, что дело плохо. И тогда он поручил расследование своему лучшему детективу Берни Флинну.