– Офицер? – обратился к нему Тербиди. – Я Боб Тербиди, жених Пэт Уолш. Это?..
Договорить он не смог и лишь кивнул в сторону леса.
Флинн медленно покачал головой.
– Это не Патриция. – Он перевел взгляд на Мэгнана. – И не Мэри Энн. Мы пока не знаем, кто это. Вы можете уезжать.
Тербиди кивнул. От облегчения у него подкашивались ноги. Он кивнул Мэгнану, и они направились к своей машине. Выехав на Хэтч-роуд, они решили поехать в Провинстаун и зайти в гостевой дом на Стэндиш-стрит.
Миссис Мортон они представились друзьями Пэт и Мэри Энн, сказали, что приехали, чтобы выяснить хоть что-то о пропавших девушках. Миссис Мортон показалась им странной и немного не от мира сего. Но она встретила их приветливо и показала весь дом. Показывая дом, она рассказывала о своих жильцах. Упомянула она и о том, что один из жильцов, Антон, всю неделю вывозил вещи из своей комнаты, а буквально вчера звонила его мать и требовала, чтобы миссис Мортон вернула его фен. Но хозяйка гостиницы отказывалась это сделать, пока Антон не вернет ключ от комнаты.
– Она мне говорит: «Я не хочу, чтобы у моего Тони были неприятности». Местная, чего вы хотите…
Миссис Мортон сказала, что уже больше недели Антон не появлялся, поэтому она решила, что он съехал. Но говорил ли он, что уезжает? И сдал ли он ключ? Миссис Мортон ответила, что он ее не предупреждал. А ведь после потери ключей приходится менять замки, а это жутко дорого стоит! Но туристам и арендаторам нет до этого никакого дела – они не понимают, как тяжело и дорого управлять гостиницей.
Тербиди и Мэгнан уже ее не слушали. Они переглянулись. Оба думали об одном: зачем мужчине фен?
– А можно нам заглянуть в комнату Антона? – спросил Тербиди.
Миссис Мортон проводила их в свой лучший номер – номер 4.
– Вчера приходила полиция, так что вы вряд ли что-то найдете, – сказала она, открывая дверь и отступая в сторону.
Тербили и Мэгнан вошли в комнату и осмотрелись. Они заглянули под постель, под матрас, в ящики, отодвинули стол. Открыв дверцу шкафа, Тербиди обнаружил на полке три сложенных свитера.
Он вытащил один – свитер показался ему знакомым. От него явно пахло женским парфюмом.
– Похоже, это свитер Пэт, – сказал он.
В нижнем ящике они увидели электрический фен в футляре из искусственной крокодиловой кожи. Мэгнан повернулся к Тербиди:
– Я совершенно уверен, что это фен Мэри Энн.
Мужчины спросили разрешения воспользоваться телефоном. Сначала Мэгнан позвонил Марте Высоцки в Провиденс, чтобы расспросить ее про фен Мэри Энн. Он оказался прав – в шкафу Косты лежал именно ее фен.
Тербиди ушам своим не верил.
– Копы были здесь – и все просмотрели?! Не может быть!
Они позвонили в полицию Провинстауна. Тербиди сообщил сержанту Мидсу, что в комнате Тони Косты они нашли фен, принадлежавший Мэри Энн Высоцки и свитер Пэт. Косту нужно немедленно задержать и допросить. Но Мидс снова отмахнулся. Не двум хиппи из Провиденса на модном «Фольксвагене» указывать ему, что делать.
– Я поговорю с Тони, – сказал он. – Он мне обязан. Я узнаю, где девушки.
Тербиди и Мэгнан уже не в первый раз засомневались, на чьей стороне полиция: на стороне жертв – или своего приятеля, Тони Косты.
Возвращаясь домой, Тербиди и Мэгнан заехали в Ярмут. Дежурный офицер вновь не обратил никакого внимания на их заявления. Он утверждал, что нет никаких доказательств того, что две девушки из Род-Айленда стали жертвами преступления.
– Этот парень, Тони Коста… Он и есть отсутствующее звено! – настаивал Тербиди.
Пока они общались с дежурным, зазвонил телефон. Звонил Мидс из Провинстауна. Он сказал, что Тони связался с ним и сообщил, что знает, куда направились девушки: «Они поехали в Монреаль «чинить замок». Тербиди и Мэгнан ничего не поняли, и дежурный офицер пояснил, что на сленге «чинить замок» означает «сделать аборт».
Тербиди пришел в ярость. Во-первых, Пэт принимала таблетки. Во-вторых, она была бы счастлива забеременеть – они оба хотели иметь детей. Совсем недавно они говорили о свадьбе и о создании семьи. Тем не менее полицейский продолжал разговаривать с Тербиди так, словно подозревал его в исчезновении девушки.
– Это полный бред! – возмутился Тербиди и повернулся к Мэгнану: – Пошли отсюда![109]
По дороге в Провиденс Тербиди вспоминал последний разговор с Пэт. Он звонил ей в четверг, накануне их отъезда в Провинстаун. Он вспоминал, как они смеялись, потому что он отказывался рассказать ей про сюрприз, вспоминал свою радость на выходе из тату-салона, когда чернила еще не просохли на его плече. Он вспоминал, как стоял на залитой солнцем улице и чувствовал, что Пэт рядом. И в этот момент он с леденящим ужасом понял, что это было в субботу, 25 января, около двух часов дня по восточному времени.
Боб Тербиди окаменел. Именно в этот момент с Пэт Уолш произошло что-то ужасное[110].
Глава 47Лайза
Чаще всего из Провинстауна к нам приезжал Билли. Он работал в «Королевском кучере», а его отец пытался ухаживать за мамой. Поначалу Билли мне очень нравился. Тони считал его «клевым котом», и я считала так же. Он был похож на одного участника The Beach Boys. Билли учил нас с Луизой и Джеффом прыгать в бассейн солдатиком, а Гейл наблюдала за нами с бортика – она была слишком маленькой, чтобы нырять. Билли всегда мне улыбался, как Сесилия и Тони. Но со временем его улыбка стала меняться. Он начал посматривать на меня как-то по-особому, и это меня нервировало. Я стала его избегать, но мама постоянно отправляла меня в кладовку за туалетной бумагой, полотенцами или сигаретами для автомата.
– Привет, Лайза, – высоким, скрипучим голосом приветствовал меня Билли, когда я быстро проходила через вестибюль. – Почему ты всегда так торопишься? У тебя что, муравьи в трусиках?
Я была совсем маленькой, но точно знала, что Билли не следует думать о моих трусиках.
В конце февраля Билли приехал к нам в дурном настроении. Я услышала его машину еще до того, как увидела ее – форсированный мотор рычал, как у гоночной машины. Я играла на дворе в снегу. Машина подъехала к нашему дому. Я увидела Билли и помахала ему. Он вышел из машины – новенького «Понтиака». Мама открыла дверь в тот момент, когда он собирался постучать. Я вбежала в дом следом за ним.
– Привет, Лайза! Продрогла? – спросил Билли.
Мама сурово указала мне на ноги:
– Снимай ботинки и поставь их на кухне!
Билли улыбнулся мне. Он старался улыбаться, но выглядел ужасно. Летний загар сошел, и кожа приобрела болезненный, желтоватый цвет. Я никогда раньше не видела у него прыщей, но теперь все лицо покрывали угри, зреющие и только что выдавленные. Глаза покраснели, светлые волосы отросли, стали жирными и неопрятными. Волосы клочьями свисали на воротник.
– Привет, Билли, – поздоровалась с ним мама, когда я пошла на кухню. – Что ты тут делаешь?
Билли засмеялся:
– Ну и прием! Ты не рада меня видеть?
Ответа я не услышала, но это было не важно. Ответ Билли был не нужен.
Вернувшись в гостиную, я почувствовала какой-то странный, неприятный запах. Я не поняла, чем это пахнет, но меня чуть не замутило. Может быть, все дело в тяжелой зимней одежде? Ведь раньше я видела Билли только в шортах и рубашках поло. Но зимняя одежда так не пахнет, так что дело не в одежде.
– Что привело тебя в Вест-Бриджуотер? – снова спросила мама, наклоняясь к Билли и целуя его в прыщавую щеку.
– Встречаюсь с приятелями, – ответил Билли. – Решил по дороге и к тебе заскочить.
– Как там мое любимое место на свете?
– Там неладно, – сказал Билли, глядя на меня. – Какое-то дерь… ну то есть происходит что-то неладное…
Мама намек поняла.
– Лайза, иди мыть посуду и не забудь насухо вытереть каждую тарелку, прежде чем ставить в шкаф. Прошлым вечером тарелки были мокрыми.
Я не стала спорить, хотя и знала, что накануне тарелки мыла не я, а сама мама. Впрочем, она вечером хорошо выпила и могла все забыть.
– А когда вымоешь посуду, – вмешался Билли, – я могу отвезти вас с Луизой за пончиками – у меня есть время до встречи с приятелями.
Билли изо всех сил пытался дружески улыбаться, но лицо у него было совсем невеселым.
– Здорово!
Я отправилась на кухню. Пончики – это, конечно, замечательно, но я понимала, что не хочу никуда ехать с Билли, не хочу сидеть в «Понтиаке» рядом с ним, видеть его прыщавое лицо и сальные волосы и чувствовать этот мерзкий запах.
Я подошла к раковине, подтянула к себе невысокую лесенку, чтобы было удобнее. Я старалась делать все как можно тише – мне хотелось узнать, что же «неладное» происходит в Провинстауне. Но чтобы расслышать, о чем они говорили, нужно было сидеть у них на коленях. Говорили они чуть ли не шепотом. Я слышала только отдельные слова.
– Труп… Труро… кладбище…
А потом Билли забыл об осторожности:
– Город буквально кишит копами! – Он почти кричал. – Мне пришлось уносить ноги!
Потом он снова заговорил тише, я сдалась и начала мыть посуду. Закончив мыть тарелки, я потянулась за полотенцем, и тут прозвучало это имя:
– Тони Коста.
Глава 48Тони
В тот момент, когда полиция обнаружила труп в лесу Труро, Тони позвонил матери из Берлингтона, штат Вермонт. Его приняли на работу в мебельную компанию, и он должен был приступить к работе в понедельник утром. Тони приехал в Вермонт из Бостона всего два дня назад и сразу нашел работу. У Сесилии были не такие радостные новости: полиция интересовалась, где Тони. Они хотели допросить его касательно двух пропавших девушек из Провиденса.
– Тони, мне страшно, – сказала Сесилия.
Тони велел ей не волноваться. Он повесил трубку и сразу же перезвонил своему «приятелю», сержанту Джимми Мидсу. Так началась причудливая цепочка лжи. Тони сказал Мидсу, что познакомился с девушками не на Стэндиш-стрит, а в «Кубрике», где пропустил с ними несколько стаканчиков. Не зная, что в его комнате уже нашли фен и свитер, он не стал говорить правды о знакомстве с Пэт и Мэри Энн: ему не хотелось, чтобы полиция обыскивала его комнату на Стэндиш-стрит. Тони сказал Мидсу, что девушки отправились в Монреаль, где Патриция собиралась сделать аборт. Сколь бы странным ни было то, что девушка решила рассказать случайному знакомому о желан