Он покачал головой.
– Поппи мне не дочь.
А вот и ответ на вопрос, который всех так интересует. Она ошеломленно посмотрела на Пирса.
– Но я думала…
– Я знаю, что ты думала. Но ты ошибалась.
– Так кто же отец Поппи? – с недоверием произнесла она. – И почему она здесь, с тобой?
– Сразу столько вопросов. – Он убрал ей волосы со лба, и от этого нежного прикосновения Кэти вся затрепетала. – Но сейчас мне хочется только любить тебя.
– Пирс…
Она так и не смогла закончить фразу, потому что Пирс поцеловал ее…
Прильнув к нему, она обвила его плечи руками и ответила на поцелуй со всей силой чувства, на которую только была способна.
– Я все тебе расскажу, и ты мне расскажешь о своей жизни, если хочешь. – Его голос понизился до искушающего шепота. – Но сейчас я больше ни о чем не могу думать.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Каюта была отделана с большим вкусом: стены, пол и двери были обшиты деревянными панелями, иллюминатор обрамляли яркие занавески из ткани «либерти», а на огромной деревянной кровати лежало такое же покрывало.
– Не закрывай дверь – вдруг Поппи проснется, – отрывистым, почти деловым тоном произнес Пирс. Поставив бокалы с вином на тумбочку, он снял рубашку и сел на край кровати. Кэти все еще стояла в дверях. – Боишься? – мягко спросил он.
– Да, – нерешительно призналась она.
– Иди сюда. – Пирс протянул к ней руки.
Она медленно подошла. Талия ее оказалась на уровне его глаз.
– Ну вот, – почти про себя пробормотал Пирс.
Стоя без движения, Кэти позволила снять с себя шорты. Трусики, которые были под шортами, Пирс почему-то не пытался снять. Вместо этого он игриво пробежал пальцами по полоске кружев, а потом наклонил голову и поцеловал атласную ткань.
От обжигающе острой дрожи наслаждения у Кэти перехватило дыхание, и она закрыла глаза.
– Ты хочешь меня?
– Ты же знаешь, что да. – Кэти коснулась волос Пирса и обняла его.
– Так докажи мне это. – Он отодвинулся от нее и прислонился к спинке кровати.
У Кэти неровно заколотилось сердце – она вопросительно взглянула на Пирса.
– Сними верх.
Кэти медленно повиновалась: сняла футболку и бросила туда, где уже лежали шорты. Пирс так смотрел на ее грудь, словно прикасался к ней.
– А теперь низ.
Оставшись совершенно обнаженной, Кэти снова подняла на него взгляд и увидела, что Пирс смотрит на ее отражение в зеркале, висевшем прямо у нее за спиной.
– У тебя прекрасное тело. Как у сирены. Кэти улыбнулась.
– Позволь мне лечь в постель? – лукаво прошептала она, принимая правила игры в господство мужчин и повиновение женщин.
– Надо сказать «пожалуйста», – поправил он ее без улыбки.
Он окинул взглядом ее обнаженное тело, длинные светлые волосы, высокую грудь.
– Я просто хочу знать наверняка: ты не передумаешь, как прошлой ночью?
– Не передумаю.
Поддразнивая ее, Пирс пробежал пальцами по груди девушки. Она прикрыла глаза и вдруг резко затаила дыхание – его теплые губы прикоснулись к прохладной коже ее соска…
– Тогда скажи мне об этом, – произнес он твердо.
Она беспомощно сжала руки. Все это походило на сладостную муку.
– Ты же знаешь, что я хочу тебя, Пирс.
Он победоносно улыбнулся, встал и обнял ее.
Неистовая, до боли сильная страсть охватила Кэти, груди напряглись в ожидании новых прикосновений его рук, его губ… Тут Пирс внезапно схватил ее за талию и поднял на руки.
И когда он без всяких церемоний опустил ее на кровать, Кэти даже ойкнула. Ее волосы разметались по простыне, а широко раскрытые глаза, полные страсти, встретились с его глазами. Несколько мгновений они лишь молча смотрели друг на друга.
Грудь Кэти вздымалась мелкими прерывистыми волнами. Она осязала Пирса всем телом, чувствовала его тяжесть, а жесткие волоски у него на груди покалывали ее нежную кожу.
Пирс осторожно раздвинул ей ноги коленом – и вдруг вошел в нее.
Это ошеломило Кэти – она думала, что сначала он будет целовать ее, что все произойдет без спешки. Но когда он начал ритмичное движение внутри нее, Кэти могла думать лишь о Пирсе и о том, как она любит его. Пирс целовал ее веки, мочки ушей, шептал, что хотел бы любить ее снова и снова, чтобы она принадлежала ему всегда.
Эти слова еще сильнее разжигали в Кэти страсть, и блаженство уносило ее все выше и выше, пока окончательно не лишило власти над своими чувствами – на нее одна за другой нахлынули волны экстаза…
Не двигаясь, они лежали в объятиях друг друга. Кэти еще никогда не чувствовала себя такой усталой, но в то же время ощущение теплой расслабленности и пресыщения было очень приятным.
– Ты такая красивая, – прошептал Пирс, отстранившись от нее, и она потянулась за ним, чтобы его удержать. Она не хотела, чтобы он ее оставлял, – ни за что и никогда.
– Пирс, дорогой, – зачарованно пробормотала она, свернувшись калачиком в его объятиях, и погрузилась в глубокий сон.
Кэти открыла глаза и увидела незнакомый деревянный потолок. Она резко села в кровати и вдруг все вспомнила. И вместе с воспоминаниями на нее нахлынула внезапная тревога. В каюте она была одна.
– Пирс! – дрожащим голосом позвала Кэти. Ответа не последовало.
Она торопливо встала с постели и увидела, что одежда все еще разбросана по полу. Воспоминания о том, как она раздевалась перед ним, отозвались болью.
Винить кого-то в случившемся уже не имеет смысла. Она сама поддалась своей слабости и позволила чувствам взять верх над разумом. Но ведь возникшая между ними страсть была такой яркой и неподдельной, что все прежние опасения показались Кэти незначительными. Ведь Пирс не может не питать к ней тех же чувств, что и она к нему… Вдруг каюта покачнулась. Кэти подумала было, что у нее кружится голова, но тут поняла, что яхта движется. В иллюминаторе показался берег.
Она быстро привела себя в порядок и вышла в коридор. Проходя через кают-компанию, Кэти заглянула в кроватку Поппи, но девочки там не было.
Как только она вышла на палубу, ей в лицо сразу подул свежий соленый ветер. Яхта шла вдоль берега на всех парусах.
Пирс был на мостике, а Поппи сидела рядом с ним, пристегнутая к своему переносному стульчику.
– Добрый вечер. – Он оглянулся, услышав ее легкие шаги.
– Добрый вечер, капитан. – Кэти попыталась произнести эти слова таким же отрывистым тоном, но тут Пирс искоса посмотрел на нее, и ей пришлось отвести взгляд.
– Через несколько минут будем дома.
Пирс успел переодеться в джинсы и синий свитер и выглядел абсолютно невозмутимым.
Как же ей хотелось, чтобы он протянул руку и привлек ее к себе, хотелось прижаться к нему и сказать, что она любит его!
– Я долго спала? – наконец решилась спросить она, сев рядом с ним и взяв Поппи на руки.
– Несколько часов. Я не хотел тебя беспокоить. – И он метнул в ее сторону взгляд, спокойный и в то же время ироничный. – Ты, должно быть, очень устала.
– Да. – Кэти не знала, что еще сказать, – она вдруг полностью растерялась.
Солнце уже начинало садиться, окрашивая небо в густой малиновый цвет, постепенно тускневший до сумеречного розоватого оттенка, и все кругом казалось нереальным.
Кэти крепко прижала к себе малышку – этот теплый комочек вселял в нее уверенность. Девушка не чувствовала холода, но время от времени по ее телу пробегала дрожь.
Наконец показалась знакомая пристань, и Кэти почему-то охватило глубокое сожаление. Пирс нажал на какие-то кнопки, чтобы спустить паруса, и тогда она негромко произнесла:
– Пирс, нам надо поговорить.
– Я об этом не забыл. – И он бросил ей холодный взгляд.
Может, она не понравилась ему в постели?.. Но тут она вспомнила все то, что сегодня произошло, и эта мысль показалась ей просто смехотворной.
Заполучив ее, он просто потерял к ней интерес – вот что наиболее вероятно. При мысли об этом Кэти ощутила укол такой невыносимой боли, что не смела произнести ни слова – лишь молча смотрела, как Пирс делает сложные маневры, чтобы подвести яхту к причалу.
Навстречу им по тропинке спешил Анри. Он терпеливо дождался, пока Пирс бросит ему трос, чтобы закрепить швартовы. Когда они наконец высадились, уже стояла кромешная тьма.
– Ты пока займись Поппи, – отрывисто произнес Пирс. – Мне тут надо еще кое-что сделать.
Когда она по крутой тропинке несла Поппи к освещенной вилле, девочка тихо хныкала, но Кэти могла ей только посочувствовать – ей и самой хотелось плакать.
Как это здорово – наконец оказаться дома. В кухне было тепло и уютно. Посадив Поппи на стульчик, Кэти открыла духовку. Внизу булькало что-то вкусное в керамической кастрюльке, а наверху стоял яблочный пирог. Закрыв дверцу, Кэти подумала, что у Анри вдруг проявился кулинарный талант.
Уже два часа прошло с тех пор, как Кэти уложила ребенка в кроватку, а Пирса все не было.
Присев на диван, она устало откинула голову на спинку, обессиленная и морально, и физически. Но тут в коридоре наконец послышались шаги, и она подняла голову. Пирс остановился в дверях и спросил:
– Как Поппи?
Судя по голосу, он устал так же, как и она.
– Спит, отключилась сразу. Это, наверно, от морского воздуха.
– Отлично. – Повернувшись, он открыл дверь в свою спальню.
– Пирс!
Он спокойно обернулся.
– Что?
– Что-то… что-то случилось?
На его лице появилась едва уловимая улыбка.
– А что могло случиться?
– По-моему, нам нужно поговорить, – тихо сказала она.
– Нужно, – ответил Пирс. – Но только не сейчас, Кэтрин. Я устал.
Больше она ничего не успела сказать, потому что Пирс вошел в свою комнату и закрыл за собой дверь.
Она ошеломленно смотрела ему вслед. Как он может вот так с ней обращаться после всего, что произошло между ними? Это просто унизительно!
Кэти сама не знала, сколько времени простояла вот так, глядя прямо перед собой, но вскоре злость взяла свое – и, невзирая на боль, она подошла к двери в комнату Пирса и вошла, даже не постучав.