Ну, побежали так побежали.
Если честно, мне очень нравилось бежать. Почувствовать себя не совсем собой, а кем-то другим. Снова почувствовать то, чего не чувствовалось уже долгие годы: как ничего не болит, нигде не ломит, как пузырится внутри кипучая, готовая разбрызгаться энергия. Потрясающе!
Короткий путь через кухню действительно был… коротким. И Винка действительно дала мальчишкам печенье. А мне дала слегка укоризненный взгляд… ну и печенье тоже. Почему-то меня это особенно умилило и обрадовало. А ещё по пути к нам прибился третий сын чадолюбивого герцога, Арадий. Он явно куда-то направлялся, с серьёзным видом таща в руках стопку книг, которую придерживал сверху подбородком.
— Вы куда? — полюбопытствовал он у хитро улыбающихся братьев.
Я, впрочем, тоже улыбалась, почему-то чувствуя себя свободной и весёлой, как девчонка.
— Мы идём жабонков ловить! — гордо сообщил Шемрок, а Лето энергично кивнул.
— Ой! Я с вами! — провозгласил Арадий, аккуратно пристраивая книги на подоконник. — Что, и ты тоже будешь ловить? — поинтересовался он у меня, поправляя на переносице съехавшие в процессе переноски книг очки.
— Буду, — кивнула я. — Хочу посмотреть, какие они.
— Понимаю, — удовлетворённо кивнул мальчишка. — Узнавать новое всегда здорово. А жабонки замечательные. Правда, тётя Гера не даёт нам их дома держать. А на воле у них хвосты красивыми не вырастают, потому что радужных пажучков мало, — объяснял он, ухватив меня за руку (видно, чтобы не сбежала от его лекции) и вышагивая с нами по коридору. — В природе они чем только не питаются. А чтобы вырос хвост красивый, нужна экс-клю-зивная диета. И солнечный свет.
— Хорошо, — кивнула я. — Я тоже хочу посмотреть на красивые хвосты. Давайте будем держать ваших жабонков у меня.
— Правда? — подпрыгнул Шемрок. — Ур-ра! Теперь эта грым… ой… тётя Гера их не выбросит! Ты же будешь их защищать?
И три пары глаз уставились на меня с напряжённым вниманием.
— Как свою честь! — торжественно пообещала я и, не удержавшись, прыснула со смеху, вспомнив их папочку, когда он в ванной упорно делал вид, что не таращится на меня.
У герцога перед поместьем (просто домом назвать это язык не поворачивался, а для замка как-то величия и внушительности не хватало), как оказалось, был разбит гигантских размеров парк. Или просто облагороженный лес, что более вероятно. Я поняла, что часто буду приходить сюда гулять. С подопечными или нет — неважно.
И вот, пройдя по широкой, ухоженной и чистенькой дорожке, петляющей среди могучих тенистых деревьев неопознанного вида, мы подошли к озеру.
Справочник имен, или Цветы нашей книги
— Марк Альстромерий. Альстромерия (также альстремерия) (лат. Alstroemeria) — цветок, символизирующий перемены и начало новой жизни.
— Ирида Сизиринхиум. Ирида — богиня радуги, именем которой назван ирис, вобравший в себя саму радугу со всем ее разнообразием оттенков. Значений у этого цветка много и зависят они от оттенка конкретного цветка. Сизиринхий или Голубоглазка это растение из семейства ирисовых.
— Кардус. Ах, здесь все совсем просто, carduus это чертополох. Символ Шотландии и надежная защита от порчи, сглаза и темных чар.
— Гераклеума или Гера. Heracleum это борщевик. Если вы не знакомы с этим растением, можете считать, что вам повезло. Некоторые виды борщевика, к примеру борщевик Сосновского это настоящий бич сельского хозяйства. Он быстро растет, крайне живуч и вызывает ряд неприятных эффектов вроде фитофотодерматита (сильные повреждения кожи, похожие на ожоги). А Гера это богиня, отличающаяся мстительным ревнивым нравом.
— Стеллария. Звездчатка (лат. Stellаria) — красивый нежный цветок с тонкими хрупкими лепестками. Несмотря на кажущуюся безобидность звездчатка (некоторые ее виды) ядовита. Звездчатка считается ведьминой травой. Используется в заклинаниях, связанных с магией луны, хорошо подходит для магии животных и любовной магии.
— Ликвидэмбер (или, как его еще называют, Лето). Амбровое дерево (лат. Liquidambar styraciflua) — выносливое растение с массивной кроной. Амбровое дерево очищает воздух от негативного воздействия, защищает и усиливает действие других трав. В магии часто используется в заклинаниях для изгнания зла.
— Шемрок (или шамрог, шамроуг, зависит от того, спросите вы ирландца (и из какой части Ирландии он будет) или англичанина) это трилистник, уменьшительная форма слова seamair — клевер (лат. Trifólium). Разумеется, клевер это удача, причем не только четырехлистный клевер. Любой вид клевера приносит удачу. А еще это растение хорошо подходит для заклинаний на процветание.
— Эскулус. Конский каштан (лат. Aésculus). Усиливает интуицию, помогает справиться с трудностями. Конский каштан это растение проницательности и наблюдательности.
— Винка. Барвинок (лат. Vínca) это прочность и живучесть, стойкость перед лицом любых невзгод и волнений.
— Астер. Астра (от греческого Звезда). Символ любви, изящества, изысканности. В Греции цветы наделяли магическими свойствами: с их помощью отпугивали злых духов и их земные воплощения — змей. Астрами украшали алтари и храмы, их высаживали вокруг домов, чтобы отогнать несчастья. Во многих культурах астры обозначают безопасность.
— Даддер. Повили́ка (лат. Cūscuta). Растение-паразит. Из-за своих свойств сорняка, уничтожающего другие растения, повилика в народной поэзии олицетворяет виновника разлада в межличностных отношениях.
Глава 17Охота на жабонков
Озеро было тёмно-синим и тихим. С одной стороны над ним, подступая вплотную к воде, склоняли свои ветви деревья, отдалённо напомнившие мне клёны в осеннем уборе, а с другой стороны по песчаному отлогому пляжу расхаживала стайка птичек, которые при виде нас взлетели и мгновенно скрылись в лесу. Пара лебедей, чёрный и белый, флегматично плавающие в центре озера среди розовых то ли лилий, то ли лотосов, не обратили на нас ни малейшего внимания, занятые величавым изгибанием шей друг перед другом.
— Нам туда, — кивнул Шемрок в направлении клёнов.
Подойдя к кромке озера, я напряжённо всмотрелась в воду. Ленивые волночки без плеска лениво накатывали на берег. Вода казалась тяжёлой, какой-то маслянистой и совершенно необитаемой.
— А где ваши жабонки? — поинтересовалась я, осматривая кромку берега, невольно ожидая увидеть лягушек, сидящих на камнях.
— Ой, — расхохотался Шемрок. — Они не там!
— Да-да! — встрял Лето и затараторил, словно испугавшись, что вот сейчас Шемрок всё расскажет первый. — Жабонки вон, наверху, в гнёздах!
— В гнёздах, — тупо повторила я, поднимая голову вверх. — Жабонки. В гнёздах.
Два брата прыснули со смеху, а Арадий, снова поправив очки на переносице, сообщил.
— Жабонки живут в гнёздах на ветвях деревьев, нависающих над водой. И если их потревожить, то прямо из гнезда ныряют в воду. Маленькие жабонки питаются насекомыми и маленькими животными, вроде мынек, а взрослые больше рыбой. Хотя от мыньки-другой не откажутся.
Я тем временем изучала ветви деревьев, где в разлапистой бордовой листве действительно наблюдались какие-то корявые шары, словно наспех сварганенные из всего, что под клюв попадётся (если, конечно, у жабонков клювы были. Теперь я уже ни в чём не была уверена). Мне показалось, или я вижу торчащий среди прутьев одного гнезда грязный розовый… тапочек с пушистым (раньше) помпоном. А вон из того, по-моему, торчит носок. Оригинальные тут жабонки!
— И как мы их будем ловить? — полюбопытствовала я.
— Легко! — сообщил Шемрок с энтузиазмом.
Арадий устроился неподалёку на камне и, с интересом поглядывая то на нас, то на гнёзда, достал из кармана маленький блокнотик и начал что-то в нём строчить.
— Кто-то должен полезть наверх, потыкать палкой в гнёзда, и пошуршать листья рядом. Ну или просто потрясти ветки. Тогда жабонки испугаются и попрыгают в воду. А мы их тут поймаем.
Я посмотрела на хитрющую физиономию Шемрока и мрачно уточнила:
— Кто-то, кто полезет трясти ветки и тыкать палкой в гнёзда, это, полагаю, я?
— Ага, — с готовностью закивал он. — Мы уже пробовали, у нас не получается…
— Они слишком лёгкие, — озвучил своё экспертное мнение Арадий. — Не хватает веса, чтобы трясти ветку.
— Ну да, — шмыгнул носом Лето. — Шемрок в прошлый раз просто в воду плюхнулся, и всё. И только два жабонка испугались. А тут их вон сколько!
И все трое мечтательно уставились на целую колонию подозрительно тихих гнёзд.
— А где их родители? — уточнила я. — Этих жабонков? Большие жабицы, или кто они там… Они не нападут?
— Не, они не жабицы, — потряс головой Шемрок. — Большие жабонки днём спят. Они ночью летают.
— Днём активны только маленькие жабонки, — добавил Арадий. — Кстати, я тоже хочу одного. Мне кажется, что вес Ириды достаточен, чтобы начать колебания ветвей необходимой амплитуды, — он снял очки, задумчиво протёр стёкла и снова водрузил на нос.
Я оскорблённо посмотрела на Арадия. Это что, он сейчас меня толстой вежливо обозвал? Но Арадий снова углубился в свои записи. Тогда я сменила цель.
— Хмм… — лукаво прищурилась на Шемрока. — Кто-то недавно говорил, что в платьях по деревьям нельзя лазить? Или жабонки — это другое?
— Конечно другое! — возмутилось зеленоволосое чудо. — Это же жабонки! И не нужно высоко лезть. Они вот прямо тут!
— Понятно, — хмыкнула я. — Ладно, раз уж я всё равно хотела вспомнить детство и полазить по деревьям, то, пожалуй, полезу. Натрясу вам жабонков!
Дерево и в самом деле выглядело довольно удобным. Ветки, конечно, были высоковато для малышни, но в самый раз для меня… если поднапрячься.
И я полезла.
Впрочем, пожалела я об этом решении почти сразу же. Ветка, казавшаяся толстой и надёжной, почему-то начала подо мной трястись и гнуться, заставив судорожно вцепиться в неё всеми конечностями и зажмуриться.
— Держи палку!
Я, распластавшись на ветке, глянула вниз. Подо мной уже плескалось озеро, поражая цветом тёмной сапфирово-синей воды. Вдруг стало как-то очень страшно.