— Кардус, она… — просипела тетка, но я бесстыдно перебила её.
— И нет, это не признание. Просто констатация факта: бриллианты меня не интересуют. Воровать я никогда не умела и если вдруг решу обучиться этому искусству, начну с чего-нибудь попроще. Если ко мне больше нет претензий, я предпочла бы переодеться, пока не простудилась и не лишилась возможности присматривать за вашими детьми, — сердито напомнила я Кардусу, что вообще-то на него работаю, а не на сомнительную особу, изрыгающую яд направо и налево. — А если вдруг решите произвести арест, вы знаете, где меня искать.
— Не смейте уходить, юная леди! — потребовала Гераклеума, но я уже шагала прочь.
Глава 21Знаки с небес и поближе
К собственному удивлению, несмотря на мокрое платье и обвинения в краже драгоценностей, я чувствовала себя… великолепно. Возможно, дело было в том, что давно, очень-очень давно никто не называл меня «юная леди». И это поистине прекрасное ощущение! Очень рекомендую. А ещё… эти удивительные глаза Кардуса близко-близко, в которых мелькало что-то, заставляющее моё сердце трепыхаться в восхищённом предвкушении. И его руки… такие надёжные и сильные, в которых очень удобно лежать… даже, пожалуй, поуютнее, чем… О, боже! Я совершенно успела забыть о Викторе! И о том, что я — безутешная вдова с довольно небольшим стажем. Самое интересное, что я не чувствовала ни малейших угрызений совести. Виктор всегда любил приключения. Что бы, интересно, сказал он сам?
Я подняла голову к небу и прошептала:
— Я знаю, ты где-то там! Наверняка занят чем-то интересным! Но всё-таки… Ты тоже считаешь, что это всё правильно? Дай мне знак, а?
Усмехнулась сама себе и продолжила путь.
— Всё абсолютно замечательно!
Вопль раздался совсем рядом, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Интересно, это можно считать знаком? Я уставилась в сияющие глаза Шемрока. Конечно, этот индейский вопль мог издать только он.
— Мы с тобой пойдём, — сообщил он, доверчиво цепляясь за мой мизинец. — Лето сейчас вытащит жабонков и догонит нас.
— И каков наш улов? — поинтересовалась я. — Надеюсь, я не зря чуть не утонула.
— Мне правда жаль! — шмыгнул носом мальчишка. — Мы же не знали.
— Да не переживай, — я махнула рукой, в попытке утешить ребёнка. — Это было весело. И вообще, всё хорошо, что хорошо кончается. Так сколько жабонков мы поймали?
— Аж пять штук! — гордо сообщил Шемрок. — Они ж шустрые!
— Покажите хоть, ради чего я купалась в этой сомнительной чистоты воде!
— Там очень чистая вода, — обиделся Шемрок. — Жоник не будет жить в грязной! Папа и так очень долго его уговаривал у нас поселиться.
— А зачем? — заинтересовалась я такой странной любовью к склизким подводным жителям с холодными мускулистыми щупальцами. — Это тоже какой-то ваш родственник?
— Родственник? — Шемрок хлопнул глазами и вдруг расхохотался. — Жоник — родственник! Дядя! Надо женить его на тёте!
Я надулась: что особенного-то? Сами драконы какие-то! Чешуйчатые и холодные рептилии!.. Кстати, интересно посмотреть, как выглядит в этом виде Кардус!
— Не, — отсмеялся Шемрок. — Красеры — это хранители вод.
— На самом деле, — раздался рядом ещё один знакомый голос с нравоучительными нотками. — Красеры, помимо очевидной функции защиты водоёма ещё могут встать на защиту своего покровителя.
Арадий поправил на носу очки и с превосходством взглянул на Шема.
— И папа именно поэтому провёл столько времени, чтобы заручиться дружбой с Жонером, — продолжил он. — Чтобы, если что, он нас защищал. И именно поэтому он поощряет наши с ним игры. Вот!
— Я же говорю — здорово! — Шемрок, которого невозможно было смутить, заскакал вокруг нас на одной ножке. — А вон и Лето!
Нас действительно догонял Лето, пыхтя и отдуваясь, волоча в руках какую-то клетку с частыми прутьями, с которой капала вода.
— Помогите брату-то! — кивнула я на мокрого мальчишку. — Вон он тоже вымок, как и я, хоть и не купался. Сейчас Винка нам всем задаст.
— Задаст! — восторженно подпрыгнул Шемрок, и они стремительно кинулись помогать брату. Хорошие мальчишки.
— Все в целости и сохранности! — довольно отрапортовал Лето. — Замечательные и упитанные! Сегодня ночью пойдём ловить пажучков!
— А почему ночью? Они только ночью летают?
— Ночью их очень легко выследить, — наставительно сообщил Арадий. — В дневных условиях они настолько удачно мимикрируют под окружающую среду, что обнаружить их можно только случайно.
— Я с вами! — твёрдо заявила я. Ну должна же я увидеть, чем собираются кормить непонятных жабонков, расквартированных в моих апартаментах, эти дети. — Но сначала доведите меня до моей комнаты. В вашем замке можно бродить до бесконечности. План вы бы мне, что ли нарисовали?
— Я начерчу план! — с готовностью вызвался Арадий. Кто бы сомневался!
Я обернулась назад. Кардуса и тётушку, оставшихся у озера продолжать спор, давно скрыли густые заросли деревьев.
— Давайте прибавим ходу! — предложила я. — Мне холодно что-то. Да и Лето тоже мокрый. Всем нужно переодеться и помыться. А потом жду вас всех у меня, будем расселять ваших пажучков! Сами помоетесь?
— Конечно! — гордо напыжился Шемрок. — Мы уже взрослые!
Ага, взрослые. А про поручение отца забыли. Вот так и обзаводись детьми. Стакан воды в старости не принесут, про просьбы про все забудут. Может, к лучшему, что я так и не добралась до этой стадии жизни?
— И к Винке надо сходить, — громким шепотом напомнил Лето. — А то опять влетит. Как в тот раз, когда мы ушли гулять и забыли вернуться к обеду.
— Не забыли, а чуть-чуть опоздали, — легкомысленно отмахнулся Шемрок и смешно наморщил нос.
— На три с половиной часа, — сухо напомнил Арадий. — Действительно, чуть-чуть. Если бы не птицы Стелларии, отец бы «последние волосы выдрал от ужаса».
Я вспомнила густую шевелюру родителя номер один и номер два (что поделать, если у этой оравы отец это и номер один, и номер два и все остальные цифры?). Волос у него на всех детей хватит. С другой стороны, если у них входит в привычку вот так внезапно исчезать, мне надо быть особенно бдительной. Вот даже сейчас я знаю местонахождение только троих из своего стада подопечных детей. А остальные тем временем могли свалиться в колодец или чем там еще любят заниматься бесхозные дети? Или это безнадзорные овцы сваливаются в колодцы? Нет, мне определенно нужна какая-нибудь литература про детей.
Глава 22Жабонки очаровательные и жабы натуральные
…И вот, чувствуя себя гораздо лучше после горячей ванны и переодевшись в чистое сухое платье (Кардус не обманул, и мой гардероб был теперь битком набит всякими тряпками. В другой момент я мы бы там поковырялась, но сейчас меня ждало кое-что более интересное), я вышла в свою гостиную.
Оказывается, дети уже были тут как тут. Умытые, с влажными растрёпанными волосами, которые не удосужились расчесать, но в чистой и сухой одежде.
Они сидели на полу у огромного окна и рассматривали пять клеточек, в которых что-то копошилось.
Я подошла поближе.
— Жабонки! — обернулся на меня Лето, кивнув на клетку. — Смотри! Подставляй руки!
Он запустил руку в одну из клеток и положил мне в ладони… пуховый шар размером с апельсин, только покрытый голубоватым пухом, сверху которого торчал забавный зелёный хохолок. На меня уставились огромные голубые искристые глаза с хитринкой.
— М-ма! — открылся огромый клюв-рот, словно разрезавший птенца пополам. Из пуха на груди выпростались маленькие лапки и ухватились за мой большой палец.
— Ой, какая прелесть! — восхитилась я. — Но как они плавают? Они же такие пуховые!
— Этот пух при соприкосновении с водой превращается в чешую! — наставительно сообщил Арадий и в доказательство взял со стола, где стоял графин с водой, стакан и плеснул на очаровательное существо в моих ладонях.
— Вак! — недовольно сообщило существо, вмиг превратившись в натуральный апельсин, только голубоватого цвета. Ой, оказывается, у него аж две пары лапок! В этом виде жабонок больше походил на иллюстрацию Шалтая-Болтая.
— Мвак! — встряхнулся жабонок, стряхивая с мелких чешуек капли воды и снова превращаясь в пушистое чудо.
— Красавчик! — умилённо сообщила жабонку я, и мне показалось, что он расплылся в довольной улыбке.
— А когда у них вырастет хвост, он будет ещё красивее и станет волшебным! — сообщил мне Шемрок.
— Да? И каким же волшебством они будут обладать?
— Шемрок, к сожалению, сообщает непроверенные данные, — грустно вздохнул Арадий.
— Я в книге читал! — вскинулся брат. — Там точно сказано!
— Это легенда, — пожал плечами Арадий.
— А что за легенда? — поинтересовалась я, прерывая ссору в зародыше. — Расскажите!
— Мы прочитали, — мечтательно зажмурился Лето, — что если приручить жабонка и кормить его радужными пажучками, у него вырастут невероятной красоты хвост и крылья…
— И его надо отпустить, — подхватил Шемрок. — Но если вы хорошие люди, то он не улетит далеко, а поселится рядом и совьёт гнездо…
— А гнездовье волшебного огнистого жабонка по легенде приносит счастье, — со вздохом добавил Арадий.
— Нам нужно счастье! — доверительно глядя на меня большими глазами, сообщил Лето.
— Нам нужно очень-очень много счастья, — подтвердил Шемрок. — Поэтому мы хотели поймать и вырастить сразу несколько штук.
— Потому что тогда вероятность того, что хоть кто-то останется, увеличивается, — важно вставил Арадий, поправляя очки.
— Мы ведь хорошие люди? — жалобно заглядывая мне в глаза, спросил Шемрок.
— Конечно, хорошие, — улыбнулась я, притягивая его к себе.
— Просто когда умерла мама, — прошептал Лето, тоже подходя поближе, — стало совсем грустно.
— И папа стал не такой, — угрюмо кивнул Шемрок.
— Нам нужно счастье! — тоже кивнул Арадий. — И я даже согласен участвовать в этом эксперименте. Тем более, жабонки такие милые! — он пощекотал угревшегося в моих ладонях птенца под клювом. И это гораздо лучше, чем лезть в папину лабораторию и пытаться сварить волшебное зелье из счастливых листков клевера! — добавил он, слегка осуждающе глядя поверх очков на Шемрока.