— Что вы со мной сделали? — прохрипела я, не вынеся потрясения. Последней каплей стали рыжие волосы. Всю жизнь, пока не поседела, я была блондинкой. Невысокой блондинкой с карими глазами и вечно смеющимся ртом. Теперь я незнакомая рыжая девица! — Дайте зеркало, — слабым голосом прошептала я. Хоть посмотрю на себя напоследок. Посмотрю, а потом умру от потрясения. В принципе, я уже почти готова. Надо было остаться в комнате тети Геры, мы как хрупкие нежные женщины друг друга бы поняли. У обеих ночь выдалась ни к черту.
— Зачем? — с сердитым недоумением спросил племянник Кардус. — Или это такой новый модный способ соблазнения — при помощи зеркала?
— Какого соблазнения? — переспросила я и огляделась. Я, конечно, умираю от нервного срыва и все такое, но поглядеть все равно не помешает. — Кого соблазнять?
— Меня, разумеется, — не поморщившись, сообщил все еще сверкающий голым торсом Кардус. Интересно, он ничего не перепутал? — Вы разве не для этого вломились среди ночи в чужую спальню?
Ход его рассуждений был интересным, но для меня все еще оставался загадкой.
— Погоди, приятель, по-твоему, я, как ты это называешь, вломилась в спальню твоей тети — хотя я вообще не понимаю, как там оказалась — чтобы… — я окинула его фигуру пронизывающим взглядом. Нет, ну симпатичный, конечно, но у него же крыша протекает. Товарищ двинутый на всю голову. Стукнутый троллейбусом. Без царя в голове. — … соблазнить тебя? И ты считаешь, что это логичная и цельная теория?
— Зачем же еще молодой привлекательной девушке пробираться в чужую кровать?
Ну, надо же, какой непокобели… непоколебимый мужчина. У него есть версия, и даже бронетранспортёр его с этой версии не сдвинет. Ещё и самомнение размером с США. Все девушки мира только и мечтают, что забраться в его постель, вы только посмотрите! Нет, он, конечно, хорош собой, не отрицаю, но, во-первых, он не единственный на планете красавчик, а во-вторых, это насколько надо отчаяться, чтобы, минуя стадию знакомства и кокетливого хлопанья ресничками, сразу полезть в чужую кровать⁈
Зато хотя бы сказал, что я симпатичная. Раз уж зеркало не дал, буду пока полагаться на слова этого галантного кавалера. Красотка я, в общем. Либо спящая, либо сумасшедшая, либо каким-то чёртом попавшая в чужое тело красотка.
— Может, у меня была весьма благородная миссия, — пожала плечами я.
— Неужели? — навис надо мной он с самым суровым и недоверчивым видом. — И какая же миссия вас привела в этот дом, если не желание соблазнить меня своими сомнительными прелестями, дабы получить всё, что вашей алчной душонке будет угодно? У таких, как вы, только одна цель — заполучить обеспеченного мужчину и вертеть им, как вздумается. Если вы надеялись меня увлечь, могли бы хоть слегка облагородить эту неопрятную копну сена, которую вы, похоже, считаете причёской. И платье бы надели с вырезом поглубже, возможно, тогда мне было бы на что взглянуть, — презрительно оглядывая тот самый вырез — довольно скромный, надо сказать — закончил он.
Эй! А куда делась привлекательная девушка? Теперь остались только сомнительные прелести и неопрятная копна? Ну не гад ли?
Именно то, что этот Кардус проехался по моей внешности — внешности, которую я сама ещё не успела толком изучить — стал последней каплей. Я передумала драматично страдать от нервного припадка и умирать от слабости. Я разозлилась. Сам он сомнительный!
— Возможно, я действительно собиралась попасть в твою спальню, но с совершенно другой целью. Благородной! Видишь ли, огромное количество девочек-подростков страдает от различных видов расстройств пищевого поведения и низкой самооценки. Так вот, я собиралась позаимствовать немного твоего самолюбия. Такого невероятного количества, как у тебя, вполне хватит не только паре сотен таких девочек, но останется еще на десяток-другой уставших матерей-одиночек. И даже после этого у тебя оно будет слегка зашкаливать!
В общем, я злилась. Я не выспалась и хотела домой. Понятия не имела, ни кто этот человек, ни что это за дом… Да что там, я даже собственное тело не узнавала, а это вообще ни в какие рамки! А потом, словно одного этого мало, на меня набросился какой-то полуголый нарцисс со странными обвинениями. Начинаю думать, что даже его тётушка с этими дурацкими бриллиантами была адекватнее.
С чувством некоторого удовлетворения я отметила, что у Кардуса начал дёргаться глаз. Неужели идея, что я не желаю его соблазнять, настолько ему не понравилась? Или он просто вдруг осознал, что все, кто его «пытался соблазнить» до этого, могли просто идти ночью на кухню, страдая расстройством пищевого поведения? Мда, неловко могло выйти.
— Вы немедленно уберетесь из моего дома и больше даже на порог не ступите, слышите, вы…
— Папа? — мягко спросил сонный голосок.
Кардус, который, видимо, был не только племянником, но и папой — постепенно в моих глазах он обрастал родственными связями — поспешно обернулся.
— Стеллария, ты почему опять не спишь? — хмуро поинтересовался он у светловолосой девочки. Хрупкого телосложения, светловолосая, одетая в длинную белую ночную сорочку и такой же белый халат, она напоминала привидение.
— Птицы сказали, что ты шумишь, — с едва заметной мягкой улыбкой укоризненно сказала девочка. — Пеночки были очень напуганы, а ты же знаешь, какие они чувствительные.
Ах, какое облегчение. Я сошла с ума, но, похоже, не одинока в этом. Девчонка тоже слетела с катушек. Понимаю теперь. Это дом такой… особенный.
Глава 5Вампиры-запугиватели и одиннадцать друзей Оушена
— Стеллария, возвращайся в постель, — устало вздохнул Кардус.
Девочка не шевельнулась. Ее бледно-голубые глаза внимательно и сосредоточенно скользили по моей фигуре.
— Ты пытаешься запугать эту женщину? — задумчиво и немного отстранённо полюбопытствовала она. Девочка оставалась спокойна, словно отец постоянно пытался среди ночи ввергнуть в ужас ту или иную даму. А может, так и есть? Может, они тут серийные вампиры-запугиватели. Питаются человеческим страхом и ужасом.
Впрочем, я от ужаса была далека. Злость? Однозначно. Недоумение? Присутствует. Растерянность? Ну, да. Ужас? Пока нет.
— Стелла, я… — резко начал было мужчина, но осёкся. Тяжело вздохнул, словно он тут жертва ситуации, и уже спокойнее продолжил: — Стелла, милая, я не пытаюсь ее запугать. Мы просто беседуем.
Слегка покачиваясь с пятки на носок, девочка слушала отца, время от времени кивая.
— Отец, мне двенадцать, а не два, — с легкой укоризной заметила она, когда он умолк. — Даже Лоницера поняла бы, что ты в гневе. Разве не будет лучше отложить все беседы до утра? Я провожу твою гостью в комнату для гостей, а ты отдохнешь и не будешь ни о чем думать.
— Стеллария, эта женщина не гостья, она не останется в нашем доме, — отчеканил Кардус. — Отправляйся в постель сию же минуту.
— Конечно, папочка, — мягко пропела она. — Мы запрём её в комнате для гостей до утра, после чего я отправлюсь в собственную постель. Такой компромисс, уверена, тебя удовлетворит. В конце концов, не можем же мы выставить её на улицу среди ночи. Если она представляет опасность для общества, она может пойти в деревню и навредить кому-нибудь там. Мы ведь не знаем, насколько она стабильна и как сумела пробраться сюда, — мелодичный спокойный голос девочки был похож на пение сирен, на шёпот луны. Даже я под конец этой речи почувствовала, что абсолютно согласна со всем, что сказала Стелла.
— До утра, — устало вздохнул Кардус. — А утром я выставлю её за границы наших земель, и не вздумай противоречить. Она не одна из твоих птичек.
— Разумеется, — торжественно согласилась девочка. — А теперь я, конечно же, пойду спать. На рассвете должны прилететь лазоревки на завтрак.
Она бесшумно выскользнула из комнаты и исчезла где-то в глубинах дома.
— Вперёд, — рявкнул Кардус, железной хваткой схватил меня за запястье и повел прочь.
Он шёл быстрыми резкими шагами, так что за ним приходилось почти бежать, но, несмотря на сбившееся дыхание, молчать я не могла:
— Надо же, ты не только нежный племянник, но и любящий отец. И такой галантный мужчина. Истинное сокровище. Женщины, наверное, толпами бегают за таким джентльменом, — ехидно бросила я.
Небеса, надеюсь, он действительно даст мне поспать, а утром окажется, что все это был особенно яркий сон. Кошмар от большого количества чая на ночь глядя. Может, я какие-то не те травки заварила. Или на солнце перегрелась. Точно. Перегрелась на солнце, легла спать и теперь вижу жуткие сны.
Хотя, надо заметить, это новое тело гораздо моложе и энергичнее, чем то, в котором я жила прежде. Нет, моё настоящее тело замечательное, и прекрасно служило мне все эти годы, но… ключевое слово тут «годы», если вы понимаете, о чём я. Колено болит, спина ноет, устаю быстро.
Сейчас же я ощущала, что во мне достаточно энергии, чтобы пройти триатлон, а потом ещё и останется достаточно сил, чтобы побить этого хамского племянника Кардуса велосипедом. А что? Может же женщина немного отдаться фантазиям о том, как она подходит к сильному полураздетому мужчине, отводит его длинные волосы с лица, смотрит в глубокие тёмно-серые глаза, похожие на штормовое небо, а потом… опускает на тупую черепушку велосипед. Блестящий новенький «Трек», лёгкий и послушный… ммм…
Нет, если это сон, то мой мозг, определенно, не в себе. Зачем генерировать таких самовлюбленных хамов, если можно придумать кого-то приятного и нежного, кого-то любящего и милого. И не выгоняющего меня из дома, а наоборот, приглашающего в свою постель и старающегося очаровать… А не вот это вот всё! Или моё подсознание решило, что если у меня наяву драм нет, то давайте же во сне мексиканский сериал устроим? Брр!
— Не думай, что это даёт тебе надежду, — грубовато вталкивая меня в комнату, сказал Кардус. Он остановился на пороге, закрывая собой проём, будто боясь, что я попытаюсь прорваться. — Ты не настолько хороша, чтобы я забыл, как ты вторглась в мой дом. Я запру дверь, а утром расскажешь, как сумела проникнуть сюда. И учти, ключ от этой комнаты есть только у меня, так что если в доме у тебя сообщники, они не придут на помощь.