ся, тогда и вернёмся к разговору о полетах, — пообещала я. — Может быть именно ты меня и покатаешь. Раз ты будешь таким сильным, я наверняка смогу тебе довериться.
— Ты и папе можешь довериться. Он самый сильный! Он тебя не уронит. Правда! — пообещал Шемрок.
— Не уверена, что полеты на драконах это то, что мне нравится, — снова попыталась увильнуть я. А вы видали эту махину? На нем же непонятно за что держаться, ещё и ветер будет дуть, и вообще… я высоты боюсь.
— Ты же ещё не пробовала. Вдруг тебе очень понравится? — увещевала меня Стеллария примерно теми же словами, которые использовала шестьдесят лет назад моя матушка, уговаривая меня попробовать тушёную печенку. Я тогда так и не согласилась, а ведь в тот раз речь не шла о моей жизни и смерти. Не уверена, что Марк сможет мне оперативно раздобыть еще одно тело.
В конце концов, всё решил взгляд Кардуса. Спокойный и уверенный. Если бы Кардус начал давить, я бы отмахнулась от него как от остальных и повела детей на прогулку, оставив разговоры о полётах на драконах. Он не давил. Всего лишь стоял в чешуе как жар горя и спокойно ждал моего решения.
А у меня от этого спокойного, уверенного и какого-то укутывающего почти осязаемым теплом взгляда мгновенно пересохло во рту, заколотилось сердце, ослабели колени… В общем, мой организм выдал все признаки начинающейся влюблённости по списку.
Нет, ну кто бы мне сказал раньше, что я буду стоять и пускать слюни на дракона, как какая-нибудь семнадцатилетняя идиотка на поп-звезду…
— Только мне нужны какие-нибудь ремни безопасности, — сдалась я. Что ни говори, а прокатиться на драконе было бы интересно. Совершенно новые впечатления и эмоции. Лишь бы это не оказались мои последние впечатления и эмоции в жизни.
На самом деле я отдавала себе отчёт в том, что я просто себя отвлекаю от главного: осознания того, что Кардус меня поймал, и я точно от него никуда не денусь. И больше всего на свете хочу сейчас почувствовать эту золотистую чешую под ладонью.
— Разумеется, — торжественно кивнул Марк. — А пока вы гуляете, мы с детьми и Астером пройдемся по саду. Семейная обстановка это так прекрасно, верно?
— Жениться не буду, — тут же отшатнулся Астер. — Я убеждённый холостяк, даже не подсовывай мне своих девиц.
— Семейное счастье, Астер…
— Я счастлив! — убеждал волшебника тот.
Но, похоже, даже всемогущие драконы бессильны перед Марком, рвущимся причинять окружающим добро и счастье.
— Так что там с ремнями безопасности? — перевела я тему, жалея бедолагу. — Привяжите меня, пожалуйста, покрепче, как в парке развлечений, чтобы точно не выпала.
Ох, страшно-то как. Внутри все леденеет при мысли о том, что я сейчас должна взгромоздиться на огромного дракона и отправиться с ним в небеса. Вместе с тем я ощущала и предвкушение. Взбудораженная и ошеломленная, я смотрела, как Марк наколдовывает для меня сиденье и… и да, ремни.
Но внезапно мне показалось, что все эти штуки выглядят как-то нелепо на сильном и гибком теле дракона, они… словно его унижают. Нет, я такого не хотела. Но и свалиться я не хотела.
Подняла голову, встречаясь взглядом с насмешливым и чуть грустным взглядом Кардуса…
— Ты меня точно не уронишь? Точно-точно?
И дракон вдруг тепло и обезоруживающе улыбнулся. Мамочки! Вот это действительно чудо! Меня буквально захлестнуло волной нежности и тепла, исходившей от этого огромного зверя… Нет, я не могла запрячь его, как какую-то извозчицкую лошадь!
— Марк, не нужно всё это, я передумала! — сообщила я волшебнику, быстро подходя к дракону.
Дотронулась наконец до тёплой гладкой чешуи и пробормотала:
— Учти, если ты меня уронишь, я стану призраком, и буду ныть над твоим ухом до конца дней!
Глава 50О романтичных полетах и прозаичных соплях
Наверху оказалось холодно, страшно и красиво. Всё-таки драконы — это крайне непрактичный вид транспорта. Эх, ну вот куда ты полезла, Ирида? Умная, вроде бы, женщина, высшее образование, жизненный опыт, а суёшься во всякие глупости с энтузиазмом первокурсницы.
Впрочем, может, так и должно быть? Может, в этом и заключается жизнь? Подумаешь, немного холодно, пальцы зябнут, а в носу замерзают сопли. В лицо дует ветер, а пальцы застыли намертво и скрючились, цепляясь за Кардуса.
Да, он сказал, что не уронит, но доверять свое единственное тело я не спешила. Дело даже не в Кардусе, а в том, что любой может ошибиться. И не только ошибиться. Муфасу собственный брат сбросил со скалы, а короля Дункана, презрев все законы чести и морали, закололи ночью в доме, где он был гостем. В общем, доверять окружающим можно, но рассчитывать лучше только на себя, поэтому я цеплялась за Кардуса так, словно от этого зависит моя жизнь, потому что так оно и было.
Зато красиво-то как вокруг! Много ли людей могут похвастаться тем, что катались на драконах? А я могу! Каталась на драконах, перемещалась между мирами, находила пропавшие бриллианты и выращивала сказочных небывалых птиц! И это все я, Ирида Сизиринхиум!
Хотелось вопить: «Я король мира!» и швыряться какими-нибудь предметами. Не в кого-то там, не со зла, а просто так. От избытка чувств-с.
Когда Кардус начал снижаться, я сперва даже не сообразила, что происходит. Он остановился на обрыве. Внизу расстилалось безбрежное и бесконечное море. Солнце отражалось в нём, как в огромном зеркале, и казалось, что существуют только море, небо и солнце — огромные и ровные, а весь остальной мир — лишь кривенькая, непонятно кем спроектированная иллюзия.
— Ты решил меня утопить в море? — фыркнула я, назло охватившим меня при виде этого великолепия восторженным чувствам, сползая с драконьей спины. Хотелось бы сказать, что я изящно спешилась, сохраняя осанку и приятную улыбку на безмятежно счастливом лице, но это была бы беззастенчивая и наглая ложь. Я плюхнулась на траву с элегантностью мешка муки.
Затёкшие конечности отказывались подчиняться, поэтому поднималась на ноги я с грацией шестидесятилетней старухи и, поверьте, я знаю, о чём говорю. Убрав заледеневшими пальцами растрепавшиеся волосы с лица и вытерев украдкой покрасневший нос рукавом, я ещё раз осмотрелась, затаив дыхание.
— Было здорово, — нашла в себе силы признаться я. — Это действительно потрясающе.
Сменивший форму Кардус смотрел на меня с беспокойством. Не с тем беспокойством, какое появляется на лице при виде смертельно больного человека, нет, это скорее было похоже на то, как смотрят на умалишенного. Мол, в кого ты такая уродилась-то.
— Что? — крикнула я ветру, растирая окоченевшие руки.
— Не рассчитал, что ты настолько человечна, — прямо ответил Кардус, приближаясь ко мне вплотную.
— Логично, ведь я человек. Неожиданно, да? — снисходительно отмахнулась я, стараясь игнорировать бешено колотящееся сердце.
А колотиться ему было от чего, горячие руки Кардуса обхватили мои лягушачьи заледеневшие лапки, притянули к горячему кардусовому лицу (серьезно, этого мужчину можно выставлять в палате мер и весов как образец совершенной красоты) и…
В тот момент, когда дракон начал согревать мои руки своим дыханием, я почти упала в обморок. Спас только богатый жизненный опыт и желание казаться невозмутимой в любой ситуации. Чего мы, драконов не видали, что ли? Красивых мужиков не видали? Ладно, таких, может, и не видали. Это же покруче, чем Крис Хэмсворт, а того словно ангелы лепили.
Или дело не в этом, а в том, что Кардус заботлив, остроумен, решителен и нежен? Дети отца обожают, прислуга на него молиться готова. Даже вредная тётка в своей манере, но уважает Кардуса. А уж если его переодеть в белую рубашку и сунуть в озеро, то на выходе получится картина, способная затмить даже мистера Дарси в сцене в Пэмберли. А ту сцену даже в камне увековечили!
— Ирида, ты ухитряешься на равных взаимодействовать с целым выводком моих драконят, тут поневоле усомнишься в том, что ты человек. Уверена, что ты не фейри?
— Уверена, — лукаво усмехнулась я. Конечно, я не была уверена. Ну, то есть, я-то точно не фейри, а вот первая владелица моего тела, бедняжка, покинувшая этот мир раньше срока, могла быть кем угодно, в том числе и фейри. — А если бы это было так, могли бы пугать тетушку. Она бы лет на сорок отложила визиты, если бы подумала, что особняк осквернен мерзкими созданиями.
— Привлекательна и изобретательна. Ну не чудо ли? — промурлыкал Кардус, бросая на меня такой горячий взгляд, что я, клянусь небом, растаяла, позабыв, что буквально несколько минут назад поклацывала от холода зубами. Теперь же мне хотелось начать обмахиваться веером.
— Чудо, — не стала отпираться я. — Можешь поблагодарить за меня Марка. Ему будет приятно.
Я выскользнула из тёплых объятий и приблизилась к краю обрыва. Красиво. Смертельно красиво.
— Так зачем мы здесь, если ты не собирался меня топить?
— Подумал, что тебе здесь понравится. Мне кажется, это самое красивое место в этом мире. Ты еще мало знаешь, но здесь есть удивительные дворцы — настоящее чудо инженерной мысли, роскошные королевские сады, хрустальные водопады, леса, чьи деревья достают до небес, широкие полноводные реки и горы, на вершинах которых растут редчайшие цветы. В нашем мире много красивого, но по мне ничто не сравнится с этим местом.
Я немного подумала, украдкой шмыгнула носом и взяла Кардуса за руку. Мы смотрели на горизонт, размывающий границу между небом и морем, и я думала, что он прав.
— Знаешь, мы встретились в странный период моей жизни. Я впервые в жизни не должна была что-то делать, оказалась предоставлена сама себе, когда Марк выдернул меня из привычного уклада и увлёк навстречу приключениям. Я ворчала и отбивалась, но… но, знаешь, пожалуй, теперь рада, что он это сделал.
Глава 51О любви
Мы любовались морем, Кардус мягко обнимал меня за плечи и я, впервые за все время пребывания в этом мире, почувствовала, что расслабляюсь. Не было назойливых визгливых родственниц, никто не врывался в мою ванную, никто не вламывался с воплями «Все пропало!». Только шум моря, я и Кардус, который больше не вызывал ни капли раздражения.