- Весьма печально это слышать, но чем же я могу вам помочь, голубушка? – чуть приподняв брови поинтересовался Шлиссер и снова промокнул влажные губы платком.
- Борис Евгеньевич, у меня, кроме него, никого нет. Молю, дайте парнишке второй шанс, не губите! – я всхлипнула, параллельно опустив руку в карман и сжав в ладони стянутые зажимом купюры. Скоро их выход, надо подготовиться.
Мужчина оторвался от стола, и наклонился ко мне. Да так близко, что я едва сдержалась, чтобы не отпрянуть.
- Простите, Мария Андревна, но то, что вы меня просите – невозможно, - убаюкивающим, полным сахара голосом произнес он. – Доподлинно известно, что ваш брат, Алексей Вольнов, был пойман моими помощниками буквально за руку в момент кражи чужого кошелька. А ежели я каждого оступившегося отпускать буду… что это мне даст?
Ну вот, мы уже торгуемся. Хорошо!
- Прибавку к жалованию? – подняв на него невинный взгляд, я смущенно похлопала ресницами. На неприятном лице мужчины заиграла хитрая улыбочка.
- Не по уставу, - покачал он головой.
- Ну так устав у нас не священное писание, можно и переписать… - вытащив из кармана пачку банкнот, я положила ее на стол и принялась медленно двигать в сторону адресата.
В его мелких глазах вспыхнули жадные искорки, но, когда я уже решила, что дело в шляпе, мужчина возмущенно отскочил в сторону.
- Вы что же, во мне лихоимца увидели? Купить решили? Извольте объясниться! – он стукнул кулаком по столу, чем заставил меня подпрыгнуть на месте. – Такая молодая и милая барышня. У меня, право, нет слов.
Ну в чем опять дело? У него же на лице написано «взяточник и казнокрад». Или… он надеялся на что-то другое? Черт, я даже, кажется, подозреваю на что…
- Борис Евгеньевич, вы меня не так поняли. Это небольшой презент. За потерянное время и нервы. Но если вам не надо… - я быстренько сгребла купюры и засунула их обратно в карман. - А что касается моего брата… прошу, скажите, что я могу сделать, ради его спасения? Я готова на… кхм… почти все!
Опасения насчет сволочной натуры Шлиссера подтвердились тотчас же, как после моих слов этот слизняк сменил притворный гнев на одну из своих приторных улыбочек, приправленной похотливым облизыванием губ.
- Почти все, говорите, - протянул он, снова приближаясь ко мне. – Ну что ж. Так случилось, что моя жена уже давно переехала в наше имение в Псковской губернии. С хозяйством я, конечно, справляюсь. Но по ночам одинокому мужчине приходится весьма нелегко. Так не хватает женского общества. Скрасьте мне, голубушка, сегодняшний вечер. В моем доме есть новое пианино и хорошее французское вино.
Встав за моей спиной, он положил руки мне на плечи и начал их настойчиво массировать. Грубо, неумело и так противно, что к моему горлу подступила тошнота. Грудь словно сжало железным обручем, а легкие начали резко втягивать воздух. Липкий страх вкупе с гневом и омерзением вырвались наружу.
- Да как вы смеете! – подскочив со стула, уже без грамма притворства, воскликнула я. – За кого вы меня принимаете?
- Это же все ради благой цели, Машенька Андревна. Можно и потерпеть, - он снова приложил платок к губам и вытер слюну.
- А можно не терпеть, а написать на вас жалобу за домогательства. На имя… самого императора или императрицы! - Шлиссер запрокинул голову и громко рассмеялся.
- Глупая девка, - весь политес, с этого типа, как корова языком слизала. – Полагаешь, я тут с тобой время терять буду? Коли не желаешь – проваливай. А твой братец и до завтра не доживет. Сгниет в подвале, уж я-то позабочусь!
Все еще шокированная из-за происходящего, я все же нашла силы отбежать к двери и схватиться за ручку.
- Только попробуйте причинить ему вред. Я вас… я вас по судам затаскаю! - и не дожидаясь его ответа, захлопнула за собой дверь, подобрала юбки и бросилась бежать вдоль по коридору прямо к лестнице.
Негодование, досада и злость кипели во мне, разрывая на части. Мало того, что весь план пошел коту под хвост, так еще и чувствовала себя такой грязной после всех этих прикосновений и намеков, что отмываться придется не один час.
С одной стороны, я сама виновата. Неверно составленный психологический портрет и, как следствие, неверная тактика. А с другой… Как земля носит таких мерзких подонков? Что в нашем времени, что в далеком прошлом.
Выхватив из рук молодого служивого пелерину и шапку, я выскочила на улицу и подняла руку. Напротив остановился наемный экипаж.
- Куда едем, барышня?
- На офицерскую, в полицейский участок, - боже, только бы он был на месте.
***
Ворвавшись в сыскную часть и пробежав мимо глазеющих полицейских, которые от удивления даже не подумали меня остановить, я влетела по лестнице на второй этаж и уперлась носом в стену. Твердую. Высокую. Обтянутую черным офицерским кителем, от которого исходил знакомый мускусный аромат.
Медленно подняв голову, тут же провалилась в черную бездну, и кто знает, как долго продлился бы странный ступор, если бы не раздавшийся в тишине холла тоненький детский голосок.
- Папенька, это зе Маса… Малия Андлевна. А ты говолил, сто она не велнется, - маленькая Полина, чьи большие зеленые глаза выражали неподдельный восторг, едва не приплясывала на месте. А я снова подивилась, как этот прелестный ребенок мог появиться у такого малоэмоционального родителя.
- Я удивлен не меньше вашего, Полина Мироновна, - произнес Меньшиков своим пробирающим до мурашек рокочущим голосом. – Полагаю, госпожа Вольнова что-то забыла в моем кабинете?
Ага, свою гордость и достоинство.
Озвучивать цель визита при его дочери и маячившем за его спиной молодом помощнике я не решилась, а потому обеими руками ухватилась за любезно предоставленный мне предлог.
- Все верно. Я так поспешно удалилась, что забыла свои бумаги, - кивнула я и, опустив голову, тепло улыбнулась малышке Поле. – Не будете ли вы так любезны, Мирон Александрович, составить мне компанию?
- Вам повезло, что вы так вовремя, мы как раз собирались уходить. Надеюсь, ваши поиски не займут много времени, - Мирон повернулся к долговязому блондину. – Елисей, проводи Полину в гардеробную. Я скоро буду.
Меньшиков потрепал дочь по голове и, не говоря мне ни слова, зашагал к своему кабинету. Остановился у входа. Пропустил даму - то есть меня - вперед. Затем закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Не забыв скрестить руки на могучей груди, чтобы совсем уж подавить меня своим безразличным видом.
Ничего искать он, естественно, не собирался. Его поза, как и выражение лица, говорили о нетерпении. Но не таком сильном, чтобы первым начинать разговор.
Что за невозможный мужчина?
Впрочем, я тоже не торопилась бежать впереди паровоза. Пытаясь согреться в холодном, неотапливаемом помещении, обняла себя руками и, собираясь с духом, принялась внимательно изучать своего противника.
Природа слишком щедро одарила его как исполинским ростом, так и шириной плеч. Благородные черты лица. Ладно сидящая на атлетической фигуре военная форма. Какая девушка смогла бы устоять, реши он познакомиться поближе? Даже живи этот солдафон в двадцать первом веке, ходил бы в первых холостяках и вызывал сплошные восхищения, сродни поклонению. Правда, надо признать, тут было чему поклоняться…
Я тихонько перевела дыхание.
- Мирон Александрович, мне нужна ваша помощь, - он даже бровью не повел, ожидая продолжения. Стало так неловко, что я уставилась в пол. – Мой младший брат Алексей в беде. Связался с какими-то бандитами. Они явно подговорили его на кражу. Ему всего четырнадцать. Совсем глупый мальчишка… Он сейчас в Невском участке. Его держат в холодной камере с настоящими уголовниками. Маленького ребенка. Я могу выплатить за него штраф, взять на поруки. Все что угодно, только помогите вытащить его оттуда.
- Почему вы пришли ко мне? – не меняя позы и выражения лица, уточнил Меньшиков.
- Я… я не знаю никого, кто мог бы мне помочь в этом деликатном деле. Мне не к кому пойти. Вы - моя последняя надежда. У вас есть дочь, вы должны понять… - я подняла голову и заметила разрезавшую гладкий лоб морщинку. Взгляд исподлобья, губы сжались в тонкую линию. Решив, что Меньшиков ничего не испытывает, я погорячилась. Мужчина был зол. И очень сильно.
Неужели на меня? Наверное заслуженно… будь я той, чье тело заняла в процессе перемещения.
- Что ж вы за ним не уследили, гуру Мария Андревна? – в грубом голосе сквозила издевка. – Сейчас бы не пришлось искать защиты.
- Вы правы. Я виновата в том, что оставила Алексея на попечении мачехи и занималась только своей работой. Если б знала к чему все приведет… Я хочу забрать его к себе, воспитывать, но для этого… пожалуйста, Мирон Александрович, помогите мне его вернуть. Дайте мальчику шанс.
Не привыкла я просить. Вот так честно, без притворства и масок. Когда знаешь, что никакие деньги не помогут, а лишь усугубят ситуацию. И от чужой воли зависит если не все, то очень многое.
Мирон молчал, долго обдумывая мои слова. И по лицу ничего не прочесть, как бы я не пыталась. Что тоже не прибавляло оптимизма.
- Невский участок, говорите, - я закивала. - Шлиссера вотчина, насколько я помню. Тот еще жук.
Порыв нажаловаться на мерзкого надзирателя придавила в зародыше. Меньшиков и так меня не сильно жалует, решит еще, что сама перед Шлиссером хвостом вертела. Впрочем, в его собственное бескорыстие мне тоже верилось с трудом…
И не зря.
- Хорошо, Мария Андревна, я помогу вам вызволить брата, но условия остаются прежними. Вы соглашаетесь на должность няни моей дочери и сегодня же переезжаете в мой дом.
- Но как?... – ахнула я, совсем не ожидая подобного поворота событий.
- Не переживайте. Это временно, пока я не найду вам замену. Жалованье будет достойным. От учеников ваших отказываться не заставляю. И прежде, чем начнете протестовать – дом у меня большой и вашему брату места хватит. Заодно прослежу за его дальнейшим воспитанием.