Как странно, что «старый приятель» не знаком с Полей. Или они давно не виделись, и мы прервали долгожданную встречу?
Сглотнув застрявший в горле ком, я выбрала вариант «промолчать» и склонилась в том, что с некой долей фантазии можно было принять за реверанс.
Князь не обиделся. Подлетел ко мне, завладел обтянутой в перчатку ладонью и запечатлел на ее тыльной стороне вежливый поцелуй. Тот же церемониал прошла и зардевшаяся Полина.
- Интересно, - протянул он, отойдя на пару шагов. – Еще неделю назад, в нашу прошлую встречу, ты был убежденным холостяком.
Вот это новости! Он разве не вдовец?
- Оставим этот разговор для ближайшей охоты, - не стал вдаваться в подробности Мирон. – Елисей, принеси Марии Андревне воды. Ее, кажется, мучила жажда.
Скорее любопытство, но с ним придется подождать. Похоже, Меньшиков меня в свои тайны посвящать не собирается. А значит, придется докапываться самой.
Молодой блондин появился словно из ниоткуда и вручил мне стеклянный стакан.
- Благодарю, - я сделала глоток, подняла голову и поймала на себе внимательные взгляды обоих мужчин. – Ммм, освежает.
Меньшиков нахмурился. Разин весело улыбнулся.
- Вольновы… Вольновы… вы случайно не родственница Гатчинского купца Агриппа Алексеевича, Мария Андревна? Только вот я не слышал, чтобы кто-то из его семьи работал няней.
- К сожалению, нет, ваше… - ах, была не была, - сиятельство.
Он действительно сиял как натертый пятак на фоне мрачного приятеля. А судя по тому, что на мое обращение даже глазом не повел, попала я в точку.
- А работа няней у господина Меньшикова временная. У меня свое дело.
Мужчина бросил на Мирона вопросительный взгляд, но не получив никакого ответа, снова обратился ко мне.
- Это какое же, простите за любопытство?
- Я, своего рода, учитель. Даю редкие знания своим последователям в различных областях. От умения хорошо зарабатывать, до раскрытия их потенциала. Помогаю прислушиваться к себе и визуализировать все свои желания так, чтобы они исполнялись.
Со стороны Меньшикова послышался усталый выдох, больше напоминающий рычание. А вот в зеленых глазах Разина я уловила знакомый блеск. Неужели эта «жирная» рыбка заглотила крючок? Да с такими связями я в миг озолочусь!
Чтобы отвлечь ребенка от взрослых разговоров, я помогла Полине сесть за отцовский стол, достала из сумочки карандаши и бумагу для рисования. А сама, прибавив бодрости, продолжила:
- Ах, право, что это я? Вам, наверное, не интересны эти мелочи.
- Как раз наоборот, - тут же заверил меня Разин. – Не томите, молю.
Я бросила мимолетный взгляд на Мирона, который вернулся в свое кресло, и сейчас, с нескрываемой насмешкой во взгляде, следил за нашим разговором.
Если он думал меня смутить, то не на ту напал!
- Подробнее, к сожалению, не получится. За эти знания мои ученики платят немалые деньги. Я просто не имею права давать их кому-то – даже вам, ваше сиятельство – бесплатно, - он нахмурился. Пришлось быстро закрепить результат. – Но совсем скоро, буквально через пару дней, у меня стартует новый курс «Отринь все земное и слейся с природой». Программа замечательная: выезды за город, медитация, познание дзен. По окончании вы будете чувствовать себя заново родившимся. Свободным от всех оков, включая материальные.
- Материальные?
- Деньги, изысканная еда, лишняя одежда.
- Лишняя одежда? – приподнял правую бровь Мирон.
- Безусловно. Не зря же мы рождаемся в этот мир абсолютно голыми? А вырастая, становимся узниками бантов, галстуков, перьев на шляпках, сотен пар обуви в шкафу. Естественно, речь не идет о нижнем белье. Но и тут можно предпочесть практичность шику.
У Разина заметно вытянулось лицо, начал подрагивать глаз и дергаться ус. А вот солдафона унять снова не вышло.
- Мария Андревна, как вы можете произносить слово «белье» в присутствии двух впечатлительных молодых мужчин? А вдруг у нас участится пульс?
- Простите, не подумала, - я смерила его недовольным взглядом и тут же, смягчившись, перевела его на князя.
- Да будет тебе, Мирон, - рассмеялся Разин. – Я просто обязан посетить ваш курс, госпожа Вольнова. Вы меня весьма заинтриговали. В вашем обществе я уже как заново родился! Кстати… не хотите ли вы посетить сегодня Большой? Из Москвы приехал модный нынче премьер Вострюхов. Помнишь его, Мирон? Вы встречались полгода назад на ужине в моем доме.
- Что-то не припомню, - ответил Меньшиков, смотря, почему-то, только на меня.
- Готов поспорить, если бы речь шла про танцовщицу, ты бы вспомнил не только цвет глаз, но и другие «выдающиеся» части тела, – съязвил князь.
- Туше! – наигранно схватился за сердце Мирон. – Как ты хорошо меня знаешь…
- Еще бы. Кстати, Катерина, моя сестра, составит нам компанию. Она будет счастлива вашей встрече, - почему какая-то Катерина будет счастлива видеть этого наглого солдафона? Или я чего-то не знаю? – Вы же примите мое приглашение, Мария Андревна? Прошу, не разбивайте мне сердце.
Идти никуда не хотелось.
День у нас с Лешкой и Полей прошел очень активно. А еще только обед. Но при мысли, что Меньшиков будет проводить время в обществе какой-то княжны, в меня будто бес вселился.
- Как я могу, ваше сиятельство? Буду рада присоединиться.
- А как же ваши обязанности? - недовольно сверкнул на меня своими черными глазами глава сыска.
- Как хорошо, что у нас с вами есть Глафирия Петровна, не так ли, Мирон Александрович? – невинно захлопала я ресницами.
- Просто замечательно, - кисло усмехнулся он.
***
- Малия Андлевна, полусилось? – спросила Полина, глядя выпученными маленькими глазками на черные пятна посреди белого листа бумаги. Он лежал на столике в гостиной, вокруг которого мы все собрались: я, моя подопечная и Лешка, тоже увлекшийся совместными экспериментами.
Горничная Меньшиковых все еще была на больничном. И пусть сама она такого определения еще не знала, я заверила Ольгу Федоровну, что без нее ни дом, ни его обитатели не пропадут. Глафирия Петровна заканчивала убирать со стола после ужина. А братья Санниковы отпросились на пару дней по каким-то семейным делам.
Не хватало только Мирона. И если бы в этом временном промежутке изобрели мобильный телефон, я бы оставила ему кучу гневных сообщений.
Где только черти носят этого солдафона?
Стрелки на настенных часах показывала восемь вечера. Через час премьера в Большом, где нас будут ждать князь с княгиней. А я сама не готова, еще и сопровождающего нет.
- Дай сюдыть, я гляну, - выхватив у Поли из-под носика бумагу, братец приблизил ее к лицу и громко присвистнул. – Ничего себе, егоза! Кажись, получилось!
- Улаааа! – закричала девочка и так завертелась на месте, что ткнула испачканным сажей пальцем Лешке в нос.
Дети принялись смеяться. Да так заразительно, что я едва не присоединилась к ним. Но внезапно, рядом с ухом раздался пробирающий до мурашек рокот.
- Позвольте узнать, чем вы тут занимаетесь?
Резко обернувшись, я чуть не стукнулась лбом о мужской подбородок. Сильные руки обхватили мою талию, обжигая кожу сквозь тонкую ткань платья. Задрав голову, я в ту же секунду утонула в глубоких омутах черных, как небо за окном глаз.
Меньшиков стоял так близко, почти вплотную, что его горячее дыхание касалось моего лица, вызывая трепет и волнение в душе. Сердце забилось сильнее, а воздух застрял где-то в легких.
Я пыталась произнести хоть слово, но ничего не получалось. И кто знает, как долго я бы изображала выброшенную на берег рыбу, если бы не Поля.
- Папочка, папочка! – заверещал ребенок, бросаясь в объятия к отцу.
На лице Мирона расцвела широкая улыбка, при виде которой у меня пересохло в горле. Подхватив малышку под руки, он закружил ее по комнате, и так это выглядело… по-семейному, что мне до боли в груди захотелось присоединится к их веселью.
- Сестрица, ну-ка вытри слюни, - прошептал мне Лешка хитро ухмыляясь. Пришлось даже слегка шлепнуть его по затылку.
- Иди Глафире Петровне помоги, - кивнула я ему на дверь в кухню, а сама продолжила любоваться на счастливую парочку. И наслаждалась зрелищем, пока Мирон – как это у него обычно водится – все не испортил.
Поставив дочь на ноги, он взял ее пухлую ручку, внимательно изучил черные пальчики и, уставившись на меня, приподнял правую бровь.
- Вы мне так и не ответили, Мария Андревна. Чем же таким интересным вы здесь занимались?
Я сглотнула.
- Папенька, мы снимали а-пи-сят-ки, - опередив меня, Полина произнесла по слогам новое для него слово и снова бросилась к столу, где лежал злополучный лист бумаги. – Смотли!
Вслед за правой, приподнялась и левая бровь.
- Новые «фокусы»? Помнится, я запретил вам их устраивать, Мария Андревна. Не хватало нам еще одного взрыва.
Вот же… гад!
Никто кроме него не умел так мастерски портить мне настроение.
- Надо бы вам к врачу обратиться, Мирон Александрович, что-нибудь для памяти пропить. Вы нам «фокусы» на кухне запретили. А мы, - я расплылась в так бесившей его елейной улыбке и развела руками, - в гостиной, если вы не заметили.
В глубине черных глаз промелькнуло знакомое мне пламя. Мужчина зло усмехнулся, но промолчал. Приблизился к столу, взял в руки лист бумаги и принялся его изучать.
- Что это такое?
- Я учила Полину и Алексея снимать отпечатки пальцев, - судя по все еще хмурому лицу Мирона – он ничего не понял. Неужели я чересчур поторопилась с прогрессом? Вот же встряла. Как там говорится? Взмах крыльев бабочки в прошлом, может вызвать апокалипсис в будущем. Или не может? Я подошла к Меньшикову и поднесла ладонь к его лицу. – Видите эти узоры на пальцах? У всех людей они уникальны, и никогда не повторяются.
- Так уж и никогда? – с нескрываемым скепсисом в голосе спросил он.
- Вы сами можете проверить, если захотите, - я взяла со стола лупу, которую еще в обед откопала в одном из ящиков стола и поднесла ее к листу бумаги. – Это отпечаток Полины, это Лешки, а это мой. Вот здесь, ниже, кусочек еще одного отпечатка оставленный одним из нас. Как думаете, кому он принадлежит?