Какая-то мысль появилась у принцессы. Что-то сверкнуло у нее в голове, какое-то воспоминание, что-то начало складываться воедино, и кусочки все множились и множились, все склеивались и склеивались, чтобы сложиться в единую картину, которая махом объясняла все загадки.
– Ааааааа! – взвизгнул Медуза.
Из прохода, откуда они только что пришли, появилась черная рука, потом нога, а потом хлынул поток зомби.
– Где Кроки? – вскрикнула принцесса. – Он же там остался!
– Беги! Беги! – надрывались медузы на два голоса. – Лезь вверх! Спаси нас!
Принцесса принялась быстро карабкаться вверх. По ее лицу текли слезы.
– Быстрее, ты все равно ничем ему не поможешь! – говорил Медуза. – Спасай себя!
Щупальце обвилось вокруг ноги принцессы. Она завизжала, повиснув на металлической перекладине, и принялась дрыгать ногами, пытаясь сбросить с себя зомби. Медуза метнулся вниз, соскользнул по ее ногам прохладным желе, уродливое щупальце разжалось, обожженное ядовитой медузьей присоской.
– Давай вверх, – велел Медуза, повиснув на ее ноге и готовый жалить всех, кто попытается остановить продвижение девушки. Двадцать его глаз смотрело вверх, двадцать девять вниз, один на принцессу. По второй ноге соскользнула бабушка.
– Будем жалить их вместе, внучек, – сказала она.
Зомби, пыхтя, лезли вверх. Один из них метнул свою длинную шлангообразную лапу, Медуза ужалил, зомби попытался было схватиться второй лапой, но получил оплеуху от бабушки и полетел вниз, разбрасывая своих черных товарищей.
– Где Кроки? – спрашивала и спрашивала принцесса. – Он остался там, внизу! Как он там? Давайте вернемся!
– Думаю, в камере были не диссиденты, а обычные зомби, преданные своему королю и прослушавшие курс актерского мастерства по системе Станиславского, – произнес Медуза. – Возможно, Кроки погиб. Но возвращаться бессмысленно, мы ему ничем не поможем. К тому же он был бы против.
Принцесса чуть не сорвалась, с трудом удержавшись за стальные прутья.
– Не падай, – строго сказал Медуза, – если ты упадешь, то какая от этого польза.
Он повис на ее ноге, вытягиваясь в нить, с боку которой виднелся ряд глаз. Потом Медуза ужалил зомби, который лез вверх по лестнице, пытаясь догнать принцессу, и снова начал стягиваться вверх, к ноге, собираясь в небольшую прозрачную глазастую грушу. Ужаленный зомби полетел вниз, сталкивая своих товарищей.
– Давай, дорогая, жми! – подбадривала принцессу бабушка.
Принцесса заливалась слезами. Она добралась до верха, перепрыгнула через каменное кольцо, которое окружало колодец, и побежала. Девушка неслась пулей вниз, форсируя кочки, пучки сухой травы, рытвины и черепа зомби, которыми были усеяны склоны горы. Зомби вылезли из колодца и побежали вслед за принцессой, протягивая к ней свои руки-шланги.
– Стрелять в тебя не будут, постараются взять живой, беги! – тоненько говорила медуза.
Впереди маячила река и сосны. Что-то серое и упитанное прожужжало в воздухе, сделав кульбит.
– Надо плыть, – сказал летающий еж.
Принцесса рухнула в воду, начала грести, ежи тащили ее за волосы, медузы поддерживали снизу, выталкивая на поверхность. Она плевалась, махала руками, как пропеллером вентилятора, вода попадала ей в горло. Наконец принцесса выползла на песок, и хотела было упасть без сил, но медузы обожгли ее за ногу, заставляя идти, а ежи продолжали тянуть за волосы.
– Тут небезопасно, не останавливайся! – пищали они дружно.
Только вечером принцессе дали отдохнуть. Она упала в какой-то стог сена, зарылась в мелкие пахучие травинки, закрыла голову руками. Медузы и ежи пошли выставлять караул.
– Что там ежонок? – спросила принцесса прежде, чем заснуть.
– Нормально. Уже бульона поел. Он в Западном Гнезде, – ответил один из ежей.
Принцесса заснула в слезах, думая о Кроки.
Кругловы сидели за столом, лица их были официальными и скорбными. Также на их лицах была легкая брезгливость, как будто поступок Миши Вильчинского, который увел их дочь у жениха прямо в день свадьбы, был глубоко непристойным и бросал тень на все семейство.
– Я няня детей, Даши, Аси и Миши, – представилась Елена Варфоломеевна.
Родители Кати Кругловой посмотрели сквозь нее, как будто она была пустым местом.
– Очень интересно, – сказала мама Кругловой, – я и не знала, что у вас в семье есть своя Арина, кхм, Родионовна.
– Мэри Поппинс, – подсказал папа Круглов.
Родители Даши, Миши и Аси явно чувствовали себя не в своей тарелке. В кресле чуть поодаль развалился полный мужчина с усиками и ногами буквой икс.
– Я бывший жених Кати, вы, наверное, знаете, – сообщил он, глядя на Елену Варфоломеевну.
– Я вас помню, – сказала няня. – Мы виделись на свадьбе… вашей.
Жених смотрел на няню тяжелым взглядом.
– Сочувствую вам, – произнесла Елена Варфоломеевна, – но вы можете утешаться тем, что то, что ваше – именно ваше – никуда от вас не денется. Ничто и никогда не разлучит вас с человеком, если этот человек – действительно ваш.
– Вы идеалистка, – усмехнулся жених. – Я вам завидую. Розовые очки, безделушки с сердечками, вера в любовь до гроба. Ну и в принцев прекрасных. Жить долго и счастливо и умереть в один день.
Он масляно улыбнулся. Елена Варфоломеевна не ответила на реплику.
– Так вот, – сказала мама Кругловой, – мы пришли чтобы решить, что нам делать с нашими детьми. Где искать нашу девочку?
Жених смерил взглядом папу и маму Вильчинских. В его глазах читалось недоверие.
– Мы сами не знаем, где Миша, – ответил папа. – Его телефон выключен, он не появляется, он не связывался ни с кем из нас, он не связывался с сестрой…
– Позовите ее, – велел жених.
Никто не стал перечить.
– Понятия не имею, – сказала Ася, скользя по комнате отсутствующим взглядом. – Не знаю, ничего не слышала, ничего не видела, он мне не звонил и не писал. Я могу идти?
Ася вышла, зевнув.
– Она постоянно смотрит кино, – извиняющимся тоном произнесла мама, – девочка-киноман.
– У нас была девочка-игроман, – проговорила мама Кругловой. – Нам это знакомо.
Ася остановилась в дверях.
– Миша тоже играл. В какую-то игру дурацкую, – сообщила она.
– Да, – кивнула няня. – В какую-то приключенческую. Он там крокодилом был. Вооруженным до зубов.
Мама и папа Кругловой и жених смотрели на няню и на Асю вежливо, но безо всякого интереса.
– Так как мы будем искать наших детей? – спросил папа Кругловой после паузы. – Есть какие-нибудь идеи? Конкретные?
Он посмотрел на часы. Папа Миши посмотрел на телефон, где было уже семь неотвеченных звонков.
– Я думаю, – сказала наконец няня, – их сейчас найти нереально.
– Как же так? Мой Миша! – вздохнула Вильчинская.
– Миша не пропадет, – утешил ее папа, – он взрослый парень. Хотя мне непонятно, на что они живут. Квартиру, наверное, где-то снимают. Еду покупают. Ни в школу, ни в институт не ходят.
– Мы уже там искали, – проговорила мама Кругловой. – И в институте, и по друзьям Кати.
– Мы тоже, – сказали Вильчинские.
Жених встал.
– Не вижу смысла продолжать беседу, – произнес он. – Если Миша вдруг объявится, дайте нам знать.
Они выходили из комнаты, когда на секунду Елена Варфоломеевна уловила хищный блеск в глазах жениха.
«Глаза убийцы», – подумала она, почувствовав укол в области сердца.
Дверь хлопнула, посетители ушли.
Принцесса вытащила из волос длинную травинку. Ежи захлопотали вокруг нее, самый большой еж принес ей диковинный округлый фрукт с огрызком плодоножки. Фрукты был размером с небольшую дыню и приятно пах.
– Спасибо, – поблагодарила девушка, вгрызаясь в мякоть.
Мякоть оказалась синей.
– Чернобыльская черника, – пояснил еж.
Принцесса проглотила кусок. На вкус это и правда было обыкновенной черникой.
– Где Кроки? – спросила она, продолжая жевать. – Что-нибудь известно? Никакие слухи не дошли?
– Нет.
Она доела, вытерла руки и встала.
– Где медузы?
– Не знаем, – развели лапками ежи. – Куда-то ушли. Может, насовсем. Не исключено, что они решили, что хватит, сотрудничество окончено.
– Да, Кроки же помог спасти бабушку, – кивнула принцесса. – А Медуза шел именно за ней.
Руки у принцессы после черники были синими, как у первоклассника в середине XX века.
– Пока, – попрощалась она, помахав рукой, и пошла на запад.
– Ты куда? – всполошились ежи и захлопали длинными иглами.
– За Кроки, – сказала принцесса. – Он там, в камере, я знаю. Поэтому и камера была такая крепкая. В нее Кроки надо было заманить.
– Откуда ты знаешь? Может, он не там?
– Там. Знаю. Точно.
Гора зомби виднелась на горизонте.
Елена Варфоломеевна и следователь подъехали к подъезду, где жила покойная Нинель Петровна. Смеркалось. Няня держала в руках постановления прокурора об обысках в квартире Чудниковых, следователь вел машину. Они миновали мусорные бачки, где происходила баталия между тамадой и Машей, лавочки, маленькие елочки… Но чу! Что это? Перед подъездом с визгом притормозила «Скорая помощь».
– Что случилось? – удивился следователь.
Они уперлись взглядом в белую машину с красными крестами.
– Неужели?! – воскликнул следователь, распахивая дверцу.
Елена Варфоломеевна вышла из машины с другой стороны. Санитары быстро прошли в подъезд, следователь и няня поднялись следом.
– Квартира сорок четыре, – сказал санитар.
– Чудников, – добавил следователь.
– Сейчас у нас будет еще одно самоубийство, – сообщила Елена Варфоломеевна.
Каблук ее туфли подвернулся, она оступилась, почти сразу же за талию ее поймала крепкая рука.
– Спасибо, – поблагодарила Елена Варфоломеевна.
Рука продолжала лежать на ее талии.
– Благодарю, – с нажимом повторила няня.
Рука сместилась вниз, по крутому бедру, и провела ей по попе. Елена Варфоломеевна хотела было возмутиться, но ощущения вдруг стали такими сладкими и острыми, что она промолчала. Следователь убрал руку. Когда они вышли на площадку у квартиры Чудниковых, санитары безуспешно стучали в дверь.