— Ванилька, я же до тебя доберусь! — нервно рычит родитель.
— Обязательно, только сначала давайте как в сказке — семь пар железных сапог стопчите, каменного хлеба пожуёте, а там челюсть заодно вставную организуете.
И, послав злому мужчине воздушный поцелуй, скрылась за дверью. Конечно, льдинки голубого взгляда мне так много всего наобещали, но это будет точно не сегодня и даже не завтра.
У барина очередная командировка от сегодня и до начала выходных, а в субботу я выходная. И кто знает, может быть, после отгула я вообще к этому злому чудищу лесному не ворочусь.
Так! Пора переходить на чтение детской английской литературы вместо народных сказок. Хотя там, кажется, не лучше персонажи попадаются.
Настроение, как ни странно, отличное. Это явно гормоны, активно задобренные ночью ненасытностью Тора, теперь расслабились и не давили мне на мозг.
Спустя всего полчаса я, свежая и благоухающая, несусь на кухню, предвкушая порцию капучино и восхитительного омлета с ветчиной из рук божественной Варвары Петровны.
Но на кухне подозрительно тихо и пусто, хотя готовый омлет уже ждёт меня в сковороде на плите.
Расплываюсь в довольной улыбке и мчусь к еде, прихватывая по пути тарелку и столовый прибор. Голод буквально слепил стенки желудка, требуя срочного подношения. И побольше. Побольше.
Первую ложку пышного омлета буквально проглатываю, не жуя и давясь слюной. Мычу от удовольствия и продолжаю уминать божественный завтрак, стоя около плиты.
— Вероника Андреевна, вы, смотрю, сегодня ночью такой отменный аппетит нагуляли.
Вздыхаю, чувствуя, как местный агрессор материализуется позади меня буквально из ниоткуда, но получить заветные калории для меня сейчас важнее.
— Не завидуйте, Захар Панталонович, — вставляю между едой.
— А чему? У меня и у самого сегодня с аппетитом всё хорошо. Ананас творит чудеса.
Поперхнулась так, что чуть омлет носом не пошёл. Сволочь он, которая как ни в чём не бывало аккуратно постукивает меня между лопаток.
— О! Смотрю, вас тоже этот фрукт впечатлил. Кто бы мог подумать.
Разворачиваюсь лицом к Яровому, пытаясь взглядом прожечь в нём дыру с планету. Тот ухмыляется и невзначай убирает подушечкой большого пальца крошку из уголка моего рта.
Воздух между нами густеет, напряжение внизу моего живота напоминает о ночных приключениях, но сейчас я хоть немного могу соображать. Медленно выдыхаю, толкая почти пустую тарелку в мужскую грудь, сокрытую идеально отглаженной рубашкой.
— Думать вредно, Захар Панталонович, а вам тем более пора в командировку, так что счастливого пути.
Мужчине тарелку пришлось перехватить, чтобы остатки моего завтрака не коснулись масляными пятнами ткани. Отворачиваюсь к кофемашине и начинаю возиться с приготовлением напитка.
— Хочешь поскорее от меня избавиться, Ванилька? — с таким грудным придыханием шепчет мне на ушко Захар, выбивая по коже толпу мурашек и тахикардию в груди.
— Вам показалось.
— Да неужели?
Горячая ладонь легла мне на бедро, слегка его сжимая. Всё, теперь можно официально объявлять о начинающемся торнадо в моём теле. Слабачка ты, Земляникина, никакой силы воли!
— Конечно, вам уже пора креститься начинать, а то всякая блажь мерещится.
— Ванилька, вернусь, и тогда ты одним ананасом не отделаешься.
— Захар Пантелеймонович, вы, между прочим, сейчас беременной женщине угрожаете сексуальными играми, — профессорским тоном учу жизни, при этом понимая, что уже два раза сахар положила.
Капучино испорчено.
— А мы осторожно, нежно и очень аккуратно.
— Ой, вы слышите? — мужчина ведётся и тоже замирает, даже дыхание задерживает. — Ну точно! Часики тикают — тик- так, тик-так, значит, ехать вам пора.
— Земляникина, я тебя сейчас укушу, — рычит он.
— Не надо! А то снова прививки против бешенства.
Захаров рычит, и я, рискуя свернуть собственную шею, изгибаюсь в три погибели и отпрыгиваю в сторону.
— И да, Захар Пантелеймонович, не забудьте вернуться вовремя. В субботу у меня отгул и у нас уже планы.
Голубой взгляд леденеет.
— У кого это у вас? И какие планы?
— У нас — это я и мои подруги. А планы? Ну, какие у девочек бывают планы на выходные?
Шоппинг, мороженое и бесконечные беседы обо всём сразу.
— Мужики и клубы.
Морщусь от озвученного Яровым ответа.
— Фи-фи, Захар Пантелеймонович, какие-то у вас странные представления о девочках. Говорите словно о путанах, а у вас, между прочим, дочь подрастает.
Подмигиваю серьёзной физиономии работодателя, замечая, как он, бедный, не на шутку загрузился. И раз мужчина меня больше не домогается, то прихватила из-под его носа кружку с гиперсладким капучино и неспешно пошагала на выход.
— Вероника, — зовёт меня очнувшийся Яровой.
Оборачиваюсь, бросая короткий взгляд из-под ресниц.
— Что-то мне не нравится эта идея насчёт отгула.
— Ничего не могу поделать. Все вопросы к трудовому кодексу Российской Федерации.
Не удержавшись, снова шлю воздушный поцелуй и несусь наверх к Лике, но такие отборные маты, летящие мне вслед, слушаю с плохо скрываемой улыбкой.
Эх, полная задница у меня намечается! Нравится он мне! Хоть ты тресни!
Глава 11
Вероника
Агрессор укатил, и наша троица снова мирно зажила.
Мы с Ликой по графику Ярового соблюдали её режим подготовки к школе, а между этим искали, чем интересным занять себя в свободное время. Варвара Петровна баловала нас вкусняшками, что я реально начала бояться за лишние килограммы на следующей явке у гинеколога.
И всё, вроде бы, отлично. Даже постоянное присутствие охраны по периметру и на выезде меня уже не напрягало, как и работа в роли няни совсем не тяготила, но …
Мне чего-то не хватало для полноты картины.
Тихий тёплый вечерок четверга развеял рингтон мобильного. Машка. Устраиваюсь на любимой качельке поудобнее и принимаю звонок.
— Эй, каторжница, ты чего не перезваниваешь? Я тебе уже второй день дозвониться не могу. Тебя там строгий начальник охраны совсем уработал?!
— Строгий начальник в командировке ещё до завтра, так что я сама себе начальство.
Подруга секунду молчит, а потом хмыкает.
— А что это голосок такой грустный? — подозрительно спрашивает Маша, и, не видя её, знаю, как сейчас её лицо превращается в пытливую мордашку детектива. — Неужели заскучала за своим тираном?
Вот зря я весь негатив от Ярового сливаю на подругу. Теперь он для неё ходячее мистер зло.
— Это ещё с какой стати?
Вру. Вот действительно, без регулярных перебранок и стычек на повышенных оборотах с Панталоновичем я заскучала.
— Ну, сказки будешь чудищу своему заморскому глаголить или вон Ликусе, а мне, пожалуйста, хрень всякую не выдумывай.
— Так, Мария, а зачем велись такие тщательные поиски меня любимой? — грубо, как танк по асфальту, я меняю тему.
Птица моя вздыхает от лишения её извращенного литературой мозга вкусной порции моих переживаний. Потерпит до субботы, а там ведь с Мармеладиком на пару они мне душу вдоль и поперёк пропылесосят.
— Ладно. Типо я повелась, — благодушно величается Машка, сворачивая тему о моей депрессии. — От тебя помощь нужна.
— Слушаю.
— Мы тут медосмотр проходили, и у меня нашли парочку отклонений по крови. Рекомендовали консультацию гематолога. Я, естественно, класть хотела на эти рекомендации, ибо, кроме головокружений, меня ничего не беспокоит, хотя и те от голода. Да только начальничек мой… ух-х…зверь врождённый, наверное, вместе с твоим в один садик ходили. Сам же у меня литрами кровушку портит, а потом ещё и удивляется. Короче, требует справку от гематолога. Вчера вон уже разбрасывался пеной изо рта и стучал папками по столу. Я-то и вспомнила, что тебе в консультации какого-то супер крутого дядьку в этой области советовали.
— Эх, скучаю я по тебе, Машулька, — тоскливо хнычу в трубку и тут же смеюсь. — Без твоих пересказов рабочих будней — это как без порции здорового смеха после юмористической программы.
— Весело ей от моих будней, а я реально подумываю генерального или придушить, или отравы в кофе подсыпать. Озверин он там что ли принимает, — по-доброму бурчит подруга, но чувствую, что скучаю не только я.
Машуля любит свободные уши.
— Ладно, не гневайся, птичка наша. Координаты гематолога сейчас скину в телеграм. Подожди минутку, а то потом вдруг забуду.
Ставлю подругу на громкую связь, а сама копаюсь в контактах. Краем глаза подмечаю возвращение на детскую площадку Лики с большим мячом.
— Всё, Маш, отправила. Ты ему напиши в телеграм сначала и вкратце объясни ситуацию, а там дальше он тебя запишет на ближайшее свободное число.
— О! Отлично. Я ему сейчас напишу.
— Ну, давай.
Наблюдаю, как Лика играет в мяч, а её хвостики пружинят в такт прыжкам, и волна умиления меня притапливает. Такая девчуля славная растёт, с характером, конечно, но при желании с ней всегда можно договориться или на крайний случай обхитрить.
Интересно, у меня будет девочка или мальчик? И будут ли они с Ликой похожи? И надо ли открывать правду Яровому? Как отец он должен знать о рождении собственного ребёнка, но вот надо ли ему это?
У него и так, по всей видимости, проблем хватает, работа нервная и опасная, а ещё и характер не приведи Господи. Ведь он как вода, в зависимости от температуры свои агрегатные свойства меняет — от кипятка до льда разгон за секунды.
— Ники, тут ещё одна новость, — напоминает о себе подруга. — Твой бывший позавчера нарисовался у нас на пороге.
Сглотнула и зажмурилась до искр под веками. Мерзко и оттого неприятно, а ещё до сих пор немного больно. Предательство близких всегда глубоко ранит.
— И что хотел?
— Ну, традиционно, тебя и твой новый номер телефона. Приглашал вернуться на работу в прежней должности и к нему в койку, член недотраханный.
— А ты?
— А я послала его к херам и вдогонку тачку матов на весь подъезд вкатила. Урод, — даже как-то жизнерадостно закончила подруга. — Боялась, что придушу козла, если ещё рот откроет.