А потом так же легко поднялся с кровати, зашагал к двери.
Вот что это сейчас было?
Когда дверь за ним закрылась, Арина медленно сползла с кровати, пригладила растрепавшиеся со сна волосы, плеснула в лицо прохладной водой, надела удлинённый трикотажный жакет, запахнулась поплотнее и действительно спустилась вниз. Раз сама вызвалась. Добрела до кухни, включила свет, в первую очередь нажала на кнопку на электрическом чайнике, потом распахнула дверцу холодильника.
Со вчерашнего ужина осталось немного рыбы под маринадом с отварным картофелем – офигительно вкусной – и у Арины у самой были на неё планы. Ну уж ладно, всё-таки хозяин вернулся.
Он же не откажется от разогретого? Или ему обязательно свежеприготовленное? Но тогда придётся подождать, и, наверное, Оксана Григорьевна не порадуется, когда узнает, что кто-то слишком нагло распоряжался на её кухне. Но ведь Котенков сам не планировал будить домработницу, а довольствоваться найденным в холодильнике. Значит, сойдёт.
Арина разогрела рыбу, а когда Котенков появился на кухне – опять в линялой футболке и свободных брюках – с влажными после душа волосами, переложила блюдо на тарелку, поставила перед ним.
– Спасибо, – произнёс он, улыбнулся.
Арина опять поплотнее запахнула жакет, сложила на груди руки, чтобы его полы опять не разъехались. Он же без пуговиц.
– Вы что, замёрзли? – поинтересовался Котенков, скользнул по ней взглядом сверху-вниз, несколько дольше задержал его на Арининых ногах.
Лучше б обратил внимание на рыбу. И зря она вылезла в шортах, всё-таки надо было брюки надеть. Кажется, и правда как-то зябко, аж до мурашек по задней стороне коленок.
– Нет, не замёрзла. Просто… – Просто ей, кажется, опять не слишком уютно, и чересчур проницательный взгляд раздражал сильнее, чем обычно. Днём он воспринимался совсем не так. Хотя, может, дело в одежде. Всё-таки пижама – это как-то слишком интимно, и в ней чувствуешь себя немного незащищённой. – Я, наверное, пойду. Я всё поняла, не беспокойтесь, останусь здесь, на сколько понадобится. Это же моя работа. И вы сразу сказали про подобные моменты. А сейчас не буду вам мешать. Приятного аппетита.
– Спасибо, – повторил Котенков. Кажется, хотел ещё что-то добавить, но передумал, просто кивнул, и Арина кивнула в ответ, отправилась назад к себе в комнату.
Глава 22
Новый распорядок жизни постепенно становился всё более привычным, и уже не так беспокоила мысль, что вместо помощи людям – оказывается, психологи не так сильно кому-то и нужны – пришлось работать обслугой. Ещё и искренняя привязанность Евы превращала просто работу почти в настоящие отношения, как… ну нет, не у мамы с дочкой. Хотя, если бы Арина сподобилась, она бы могла в том же возрасте, что и Котенков, обзавестись первым ребёнком. Но тоже – ну нет.
Вот сейчас, в двадцать пять, она уже задумывалась о детях и, возможно, именно поэтому ей нравилось заботиться о Еве не только по долгу службы, а немного даже по-родственному. Да и Ева была настолько ласковой, милой и доверчивой, что легко располагала к себе и вызывала самые нежные чувства.
Они в очередной раз возвращались из бассейна, проехали через шлагбаум и неторопливо катили вдоль по улице, ограниченной с двух сторон заборами – каждый третий высокий и зелёный – до первого поворота налево.
Вообще-то Арина заметила ещё от шлагбаума этих двоих, которые тоже весьма неторопливо брели вдоль края дороги.
Так, так, так. Проехать мимо и сделать вид, что ничего не заметила? Вряд ли получится. Кто ж в такое поверит? И потом – жутко любопытно глянуть на девочку. Со спины мало, что поймёшь. Невысокая, вроде бы стройненькая, волосы не слишком длинные, до плеч, тёмно-каштановые.
Поравнялись точно перед поворотом, поэтому пришлось разворачиваться прямо перед парочкой. Макар сразу узнал внедорожник, коротко глянул на Арину, а она осторожно улыбнулась, не пытаясь расшифровать ни смысл взгляда, ни значение выражения на его лице, зато успела посмотреть на девочку.
Очень даже хорошенькая. Тёмные чётко очерченные брови, не нарисованные, а, похоже, свои собственные, глаза тоже яркие и тёмные, чуть вздёрнутый аккуратный носик, заострённый подбородок. Немного напоминает какую-то актрису из молодёжного фильма или сериала, кажется, американского.
– Интересно, кто это? – спросила Арина вслух, не надеясь получить ответ. Но получила.
– Одноклассница, – сообщила Ева по-взрослому многозначительно. Арина глянула на неё через зеркало над лобовым стеклом.
– У-у-у, – протянула не менее многозначительно, с нарочитой серьёзности свела брови, поджала губы. – Ясно.
Когда точно Макар вернулся домой, Арина не засекала. Они с Евой уже сидели в столовой и обедали – на этот раз Оксана Григорьевна приготовила солянку, опять настолько вкусную, что Арина запросто съела бы полкастрюли, если б позволили – в он нарисовался в арочном проёме, с нарочито невозмутимым видом протопал к столу.
Ни о чём расспрашивать его Арина не стала, только пожелала приятного аппетита, но, видимо, слишком пристально и понимающе смотрела, поэтому, усевшись, он тоже пристально и чуть мрачновато уставился на неё и, хмыкнув, поинтересовался с вызовом:
– Доложишь отцу?
Арина невинно пожала плечами и ответила вопросом:
– А есть о чём докладывать? Ева сказала, что это твоя одноклассница. Судя по всему, живёт она тоже где-то здесь, значит, добираетесь до дома вы одной дорогой. А делать это в компании в любом случае гораздо интересней, – выдала она свой расклад, но всё-таки ввернула, не удержавшись: – А иногда даже и особенно приятно. – И заключила: – Что из этого так важно знать твоему папе?
Макар ничего не сказал, демонстративно отправил в рот ложку солянки, отвернулся в сторону окна.
– И как её зовут? – осторожно поинтересовалась Арина.
– Эвелина, – по-прежнему глядя в окно, сообщил Макар.
Не самое распространённое имя. Хотя и Макары попадаются нечасто.
– Вот именно только так, полностью? Эвелина. Или, можно, Лина? Эва?
– Эля.
– И живёт она…
– Через два дома.
– О! Я угадала! – радостно воскликнула Арина, на что Макар только снисходительно хмыкнул, и, стараясь не потерять легкомысленного настроя, якобы между делом уточнила: – И вы всё время возвращаетесь вместе?
Ответит или нет?
Ответил, хоть и настороженно глянул исподлобья:
– Первый раз.
– А до этого?
Макар опять хмыкнул, скривил губы.
– Ты не слишком любопытная?
Вполне возможно. Любопытная, да. Арина и не стала отрицать.
– Ну, я просто подумала, что тебе самому хочется рассказать, – невозмутимо пояснила она. – Иначе зачем тебе, чтобы я докладывала отцу.
Макар тут же отвёл взгляд, уставился на суп в тарелке, болтанул его ложкой. Арина украдкой вздохнула.
– Ну, не дуйся, ладно, – попросила миролюбиво, и уже другим тоном, без всякой легкомысленности и наигранности, не торопясь и не иронизируя, произнесла: – Вы никогда не пробовали просто поговорить? По душам. Не пытаясь сразу обвинять. Не про другого, а про себя. Просто сказать, что чувствуешь, искренне. Сам чувствуешь, по отношению к себе, а не к кому-то ещё. И что хочешь получить в ответ. Иногда и сам этого точно не знаешь. А уж как остальным правильно догадаться?
Нет, Макар не дулся. И не возмущался. Не напрягся и не затаился, а демонстративно наворачивал солянку во время Арининой проникновенной речи, а, когда она закончила, прищурившись, мрачновато усмехнулся:
– Боишься потерять квалификацию, пока работаешь няней? Или испытываешь новую методику?
– Макар.
Он отодвинул тарелку, отложил ложку, повернулся к сестре:
– Ев, ты уже наплавалась? Не хочешь в бассейн?
Ева радостно закивала.
– А уроки? – спохватилась Арина.
– После школы и прочих занятий, – поднимаясь, назидательно выдал Макар, – полагается немного отдохнуть, прежде чем браться за домашнее задание.
– Ой! Ой! – воскликнула Арина с нарочитым восхищением. – Ну, просто прелесть, какой просвещённый и правильный мальчик. – И уточнила: – А после обеда разве можно сразу спортом заниматься?
– Ну вот и не объедайся, – заметил Макар, задвигая стул, упёрся в его спинку руками. – А то утонешь ещё. Потом дообедаешь. И это не спорт. – Он опять посмотрел на сестру: – Ев, идёшь? – А та опять кивнула, торопливо сползла со стула. – Давай тогда переодеваться. – Распорядился Макар, перевёл взгляд на Арину. – Ты тоже приходи.
– Да куда я денусь? – смиренно откликнулась та. – Я же не имею права детей без присмотра в бассейне оставить.
Ева, убедившись в её одобрении, мгновенно сорвалась с места, помчалась из столовой в комнату. Макар уверенно двинулся следом и вдруг – остановился, развернулся, несколько секунд молчал, а потом в ответ на вопросительный Аринин взгляд легко произнёс:
– Ты мне нравишься.
Глава 23
– Что? – опешила Арина.
Это как понимать? Он хочет сказать, что влюбился? Вот только подобного не хватало. У них разница лет в девять, он вообще школьник. А она даже и предположить ничего подобного не могла. Да и зачем оно нужно? Ей. Ему.
– Подожди, Макар, – Арина мотнула головой, словно попыталась стряхнуть наваждение, избавиться от ненужных мыслей, слов, чувств таким простым движением, и напомнила: – А как же… Эля?
Ну явно же они не просто так вместе брели сегодня по улице. Настолько выглядело красноречиво, и вдруг…
– А она при чём? – Макар нахмурился в неподдельном недоумении.
– Мне показалось, это она тебе… – Не ляпнуть бы лишнего. Но как иначе объяснить, не называя прямо? Как сказать помягче, чтобы не задеть не обидеть? Может, лучше начать про себя? – А я… – проговорила Арина. – Ну-у, я… для тебя… слишком…
Макар, не дослушав, насмешливо фыркнул:
– Ты, вообще, о чём подумала? Ты что, решила, что я тебе в любви собрался признаваться? Да я же чисто по-человечески. – Он ехидно улыбнулся. – И ты для меня действительно слишком… – на несколько секунд задумчиво впялился в потолок, – как бы это помягче сказать? – и наконец заключил: – …старовата.