Наверное, сейчас Арина, как снеговик под жаркими солнечными лучами, растает, растечётся сладкой розовой лужицей.
Кажется, никогда с ней такого ещё не было. Потому – немножко не по себе. А Котенков вдруг свёл брови, скривил уголок рта.
– Что-то не так? – снова встревожилась она.
– Скажешь тоже, – улыбнулся он ехидно и нежно. – Наоборот. Ты… – он перебрал разметавшиеся по подушке пряди её волос, коснулся щеки, провёл подушечками пальцев по подбородку, по шее, вдоль ключицы, словно убеждался в реальности, и убедился: – настоящая. Мне с тобой очень легко. Не знаю, – Котенков на мгновение задумчиво сжал губы. – Мне словами никак не сказать. Ну, будто… своя. Родная. – Усмехнулся. – И забавная. Когда я тогда в комнату зашёл, а вы с Евой хохотали. Как же тяжело было… в стороне стоять. Так и хотелось с вами. Завалиться, схватить в охапку, обеих, прижать покрепче. Ну и… – он умолк, знакомо прищурил один глаз. – Но это лучше уже без Евы.
– Ой! – опомнилась Арина. – Её же скоро из школы пора забирать!
Котенков разочарованно насупился.
– И что? Совсем уже нет времени?
– Есть. Немного, – проговорила она, скосив взгляд на стоящий на столе будильник.
– Тогда, – произнёс он, наклоняясь и едва ощутимо, но невероятно дразняще касаясь губами её уха, – может, не будем его зря терять.
Глава 52
За Евой в школу Котенков поехал сам. И пока никого в доме не было, Арина торчала в душе. Под тёплыми упругими струями воды легче отвлечься, сосредоточившись не на мыслях, а на ощущениях, но те… Те тоже вдруг предательски уносили слишком далеко, примешивая к ласкам воды другие, прочно врезавшиеся в память не только разума, но и тела, разгоняли кровь и рождали тянущее томление внизу живота. Но сразу следом появлялось рассудительное «А что дальше?»
Она долго пыталась удержаться, но всё-таки переступила черту, и, если откровенно, она совсем-совсем не желала за неё возвращаться. Может, это и не любовь, но её влечёт к нему, ей хорошо рядом с ним и хочется, чтобы дальше так и оставалось. Но, но, но, но…
Неужели она так и будет без конца сомневаться, бояться, что не получится совместить отношения с детьми и с их отцом? Они все для неё важны. Она привязалась к каждому, окончательно, бесповоротно и незаметно для себя увязла в этой чудной семейке. По уши. Или даже по самую макушку. Или даже ещё-ещё глубже. Она не может предать искреннюю привязанность Евы, доверие Макара. И ей не хочется отказывать от их отца.
А ведь в самый первый день Арининой работы в этом доме Оксана Григорьевна говорила: «Ну ты же знаешь. Из нянь в любовницы, потом в жёны. Так и рассчитывают».
Нет-нет-нет-нет. Она не рассчитывала. Но получилось-то…
Ну почему всё настолько сложно? И почему она так волнуется, ожидая возвращения Евы? Хотя Котенков же сказал, что та не против. Но ещё сильнее – реакции Макара. И данное волнение никак не смыть, сколько времени ни стой под душем.
Отец с дочкой вернулись не с пустыми руками, опять накупили выпечки в какой-то кофейне покрупнее. Кофе-кот шкодливо подмигивал с крышки картонной коробки, а Ева, увидев Арину, обиженно и встревоженно спросила прямо с порога:
– А почему ты за мной не приехала?
– Я… ну… – Арина не сразу нашлась, что ответить. – Просто твой папа захотел сделать тебе сюрприз.
– Вы бы могли вместе приехать, – назидательно заметила Ева, и очень хотелось подумать, что для неё это оказалось бы ещё более приятным сюрпризом.
– В следующий раз так и сделаем, – кивнула Арина.
Котенков держался немного в стороне, но не отрывал от неё взгляда, который одновременно и притягивал, и смущал, и сводил с ума. А потом у него зазвонил мобильник. Котенков посмотрел на экран.
– Ой, блин, забыл, – произнёс с нескрываемой досадой. – Слушайте, девочки, мне надо ехать. Прямо сейчас.
– А может, не так уж и надо? – с надеждой спросила Ева, обхватила его, запрокинула лицо, упёрлась подбородком в живот.
И Арине тоже жутко-жутко захотелось вот так же обхватить, и не отпускать, и смотреть настолько же жалостливо. Но она не решилась – даже подойти слишком близко в присутствии Евы и просто дотронуться. Хотя бы провести ладонью по плечу, на секунду сжать пальцы.
– Ев, я бы с радостью остался. Но я уже договорился, а слово надо держать, – произнёс Котенков, сжал губы, поднял голову, посмотрел на Арину и на мгновение прикрыл глаза. А потом перевёл взгляд на дочь, улыбнулся, добавил: – Только не съедайте всё, оставьте и мне немного. – И опять посмотрел на Арину. – Хорошо?
– Хорошо, – пообещала Ева.
А она ничего не стала обещать.
Вернулся он поздно, когда остальные уже спали. Даже Арина почти заснула. Во всяком случае она точно не слышала, как он вошёл, очнулась от осторожного ласкового прикосновения. А утром проснулась в крепких надёжных объятиях, и вставать было в сто раз сложнее, чем обычно. Не потому что не выспалась. Просто – так можно было пролежать бесконечно, но…
Школа! Конечно, школа. Тут ничего не изменилось. И не важно в качестве кого сейчас Арина была.
Внедорожник, как обычно, подкатил к краю тротуара, остановился. Они втроём выбрались из него и даже уже попрощались. Ненадолго. Ева двинулась к воротам, Макар тоже сделал шаг, и вдруг остановился, развернулся, глянул на Арину, выдержал многозначительную паузу.
– Если вы с отцом мутить собираетесь, я, – дёрнул плечом, – в принципе, не против.
Она растерялась, совершенно растерялась, потому что ну никак не ожидала подобное услышать, от него, и особенно сейчас.
– Да с чего ты взял?
Макар, как всегда, закатил глаза, хмыкнул, выдал снисходительно:
– Думаешь, одна ты всё замечаешь и видишь?
Ахаха. Арина тоже едва не закатила глаза, вздохнула. Или, скорее, выдохнула с облегчением, но спросила совершенно серьёзно:
– Ты правда не против?
– Ну а чего? – Макар развёл руками. – Лучше уж ты, чем опять какая-нибудь озабоченная курица.
– Ну, спасибо, – с негодованием протянула Арина, а он только невозмутимо усмехнулся, и опять развернулся, но уже в сторону школы, зашагал следом за далеко обогнавшей его Евой.
Глава 53
Они как раз выходили из здания спортивного комплекса, когда совсем рядом раздалось:
– Ева!
Арина повернулась на голос и увидела молодую женщину – свою ровесницу или чуть старше – весьма симпатичную. Да ладно – очень даже красивую, эффектную. Тёмные блестящие волосы, довольно длинные. Выразительные глаза, припухлые губы, матовая чуть смуглая кожа.
Внешность довольно специфичная, балансирующая на грани. Чуть-чуть перегнуть – в макияже, в одежде, в выражении лица – и покажется вульгарной. А когда всего в меру, дразнит пикантной перчинкой, не слишком явной, но без труда угадываемой. Мужчины на подобных легко западают.
А кто она, даже думать не надо. Наверняка Вика, Евина мама. Арина, конечно, прекрасно знала о её существовании, ни никак не ожидала встретить. Да и Ева не ожидала. Не обрадовалась, не улыбнулась, не бросилась навстречу. Наоборот, как-то напряглась, застыла неподвижно. Тоже растерялась.
Ну да. Она же с трёх лет живёт у отца, скорее всего, и не помнит толком, что было раньше. Тем более видятся они не слишком часто (вообще неизвестно, когда Вика навещала дочь в последний раз). Поэтому для Евы мама больше созданный в воображении образ, чем конкретный человек, и стоящая перед ними женщина почти чужая. А с чужими Ева всегда ведёт себя неуверенно и насторожённо.
И всё-таки это смотрелось очень странно. И дочь не рвалась к матери, и мать не торопилась её хотя бы обнять.
– Ты – новая няня, да? – уточнила Вика.
– Да, – кивнула Арина.
– А я – Евина мама.
– Я поняла.
Вика всё-таки присела перед дочерью, ухватила её за ладошку.
– Привет, солнышко. А я по тебе скучала.
Ева смотрела на мать, жадно смотрела и вопросительно, с затаённой надеждой.
– Как у тебя дела? Всё хорошо? – ласково поинтересовалась Вика, но почему-то сразу распрямилась, будто и не ждала ответа. Некрепко сжатая маленькая ладонь легко выскользнула из её пальцев. Зато другую, которую держала сама, Арина стиснула посильнее.
– У них всё в порядке? – обратилась Вика уже к ней.
– Да, конечно, – заверила Арина, сообщила: – Ева в первом классе учится.
– Хорошо учится?
– Если вы про оценки, то им пока не ставят, – отчиталась она.
А если про то, нравится ли ей, об этом Ева могла и сама сказать, и должна была сама. Да и об оценках тоже. Но Вика давно уже отвела взгляд от дочери, рассматривала Арину. С нескрываемым любопытством, оценивающе. В уголках рта пряталась насмешливо-снисходительная улыбка. Словно Вика обо всём знала. Но откуда?
Или именно поэтому она вдруг и объявилась? А зачем? Чтобы глянуть на новую девушку бывшего мужа? Это так интересно?
Скорее всего, просто совпало, и она на самом деле по-настоящему соскучилась по Еве. Нельзя же не скучать по своему ребёнку.
– Ты же не против, если я немного с дочкой погуляю? – произнесла Вика, не совсем вопросительно, а как бы ставя перед фактом. – Или мы с ней в кафе сходим. Да?
Нет. Арина против. Но может и не против. Да понятие она не имеет как ей следует поступить.
С одной стороны, Вика ведь действительно Евина мама, и это абсолютно нормально и правильно, если они побудут вместе, даже без Арининого присмотра. С другой стороны…
Да откуда Арине знать, какая Вика и что у неё н уме? Она её впервые в жизни видит. А за Еву отвечает. И не только как няня. И ей совершенно не хочется, чтобы хоть что-нибудь случилось. А подобное внезапное появление, похоже, ещё и в тайне от Котенкова, воспринимается весьма неоднозначно.
– Вика, извините, – уверенно выдохнула Арина. – Но я тут ничего не решаю. Поэтому… – она сделала паузу, так как ощущала себя не слишком комфортно, – договаривайтесь с Алексеем Львовичем. А я просто не знаю, что в праве делать. – Нет, всё-таки нельзя так разговаривать с матерью, давно не видевшей своего ребёнка. И Арина предложила: – Если хотите, поедемте с нами. Дождётесь его дома, обсудите. Или позвоните прямо сейчас. У вас же есть номер телефона? Или, хотите, я позвоню, спрошу.