Она переглотнула, отступила. Взгляд поражённый, обиженный. Сейчас развернётся и уйдёт.
– Арин, подожди! – Котенков шагнул следом, опять ухватил её за локоть, но она сразу же попыталась сбросить его руку. – Подожди. Извини. Я просто даже думать не могу, что ты… с другим. Да подожди же. – Он рывком притянул её к себе, сжал крепко, не давая вырваться. – Послушай меня. Успокойся и послушай. Ариш!
Она не просто затихла, судорожно выдохнула и сама приникла к нему, обняла, спрятала лицо, и он погладил её по волосам, по спине, прижался к пушистой макушке, дотронулся губами.
– Не бойся, всё в порядке. Вика заявление забрала. Так что всё. Я не к тебе приехал, а за тобой. Вообще не надо было тебя отпускать, – добавил раскаянно и хотел опять сказать про ненужную жертвенность, но вовремя остановился. – И об этом… – он просто поморщился вместо имени или ещё каких-то определений, – не беспокойся. Думаю, ему ни до чего теперь будет. Вика знает, что делать. Разберётся. Она хорошо умеет.
Арина чуть отстранилась, запрокинула голову, сосредоточенно заглянула в глаза.
– Вы виделись? Ты с ней договорился? – Предположила с едва заметной брезгливостью: – Заплатил?
– Да, Арин, да. Заплатил, – признался Котенков честно. – Дочь мне дороже любых денег. И ты. И… – коротко выдохнул, дёрнул бровями, – я не считаю, что можно купить всё и всех. Но некоторых действительно можно. Я понимаю, тебе не хочется в такое верить, но… Ты даже не представляешь на что люди соглашаются ради денег. И для многих в этом нет ничего особенного. Не переживай. Всё у них нормально, совесть не мучит. Ещё и довольны. Иногда даже героями себя считают, типа, вот мы какие, на честь наплевали, против собственных принципов пошли, ради… А леший их знает, ради чего. Оправдания всегда можно найти. В крайнем случае – вынудили обстоятельства. Но я и сам не святой, тоже – и продаю, и покупаю. Единственно, стараюсь уж в самую трясину не влезать. Большой бизнес вообще грязная штука. Не хочу, чтобы мои дети в это ввязывались. Ни настоящие, ни будущие.
Арина тихонько фыркнула, озадаченно повторила:
– Будущие? У тебя же и так двое.
– Где двое, там и трое, – невозмутимо вывел он. – Почему бы и нет? И, может, хоть с третьим по-людски получится. А? – Обхватил её лицо ладонями, чтобы не смогла отвернуться, спрятать взгляд, спросил прямо: – Или ты действительно не хочешь?
Она чуть насупилась, уточнила совершенно серьёзно:
– Не хочу чего?
– Со мной быть. С нами. Со всеми. Ну а ребёнок – это ведь не прямо сейчас, да и правда не обязательно. Хотя я бы, конечно, попробовал, но… как скажешь.
– Не знаю. – Она не кокетничала, не ломалась, действительно не знала, не задумывалась, не загадывала так далеко. Всего несколько минут назад она вообще не верила в их общее будущее, да и сейчас, наверное, ещё не осознала до конца, жила только настоящим моментом. – Мне пока и этих двух хватает. А вдруг с тремя я уже не справлюсь?
– Ты же в детском саду работала, – напомнил Котенков. – Там детей гораздо больше.
– Лё-ёш, – протянула Арина с лёгким негодованием, опять насупилась, так по-детски трогательно. – Ну, это же совсем другое.
Он не удержался, улыбнулся, глядя на неё, кивнул:
– Ладно. Потом подумаем и решим. А сейчас… бери, что тебе надо, и едем к нам. Остальное потом. И тут точно никаких возражений. Ева о тебе спрашивала, и я ей пообещал, что без тебя не вернусь. Не компрометируй меня перед дочерью.
– Не буду, – послушно пообещала она.
Эпилог
Чемодан Арина так и не разобрала – выходит и к лучшему – и он опять отправился в путь. А когда вошли в дом, Котенков громко произнёс, чтобы услышали даже на втором этаже или в столовой:
– Я вернулся. – Потом исправился, оглянувшись на Арину: – Мы вернулись.
Первой появилась Ева, сбежала вниз по лестнице, бросилась прямиком к Арине. Та присела, поджидая её, поймала, обняла. Ева посмотрела серьёзно и даже немножко сурово, совсем как папа или брат, спросила:
– Ты уже приехала?
– Угу.
– И больше никуда не уедешь?
Арина замотала головой:
– Не уеду. Ни за что.
Ева обхватила её за шею, и Арине опять пришлось переглотнуть, потому что в горле опять неожиданно возник твёрдый комок, и она привлекла Еву ещё ближе, прижалась щекой к её щеке – спряталась, чтобы никто ничего не заметил.
Макар тоже вышел из комнаты, но остался стоять у начала лестницы. Навалился на перила и сверху снисходительно наблюдал за происходящим. А Котенков…
Котенков присел рядом, страдальчески выгнул брови, произнёс просительно:
– А можно и мне с вами?
Ева рассмеялась.
– Можно, – и тоже обхватила его за шею, потянула к себе.
Он покачнулся, и Арина не удержала равновесия – легонько стукнулись лбами. И тогда рассмеялись уже втроём.
Котенков вскинул голову, посмотрел на Макара.
– Ну, а ты чего там торчишь? Не стесняйся, спускайся.
– Да очень надо, – пренебрежительно хмыкнул тот, но уже спустя мгновение оттолкнулся от перил, развернулся и тоже сбежал вниз по лестнице. Но потом резко притормозил, приблизился неторопливо, засунув руки в карманы – обниматься, как все, он точно не собирался. Слишком независимый и взрослый.
Котенков выпрямился, положил руку ему на плечо.
– А слушайте… я тут подумал… А пойдёмте во двор, в футбол сыграем.
– В футбол? – озадаченно переспросила Арина, глянув снизу-вверх, улыбнулась, не удержавшись.
– Ну да, – невозмутимо подтвердил Котенков. – А чего? Как раз – два на два. Ты с Макаром, я с Евой. Кто за?
– Я, я, я! – радостно откликнулась Ева.
Котенков развернулся к Макару.
– А ты?
Тот, как обычно снисходительно хмыкнул, дёрнул плечом:
– Ну, идём.
– Так, подождите, – проговорила Арина, тоже выпрямляясь. – Мне же переодеться надо.
– Зачем? – удивился Котенков. – Ты же не в платье, в брюках. Нормально. И потом… никакая спортивная форма тебя не спасёт. Всё равно мы вас сделаем. Да Ев?
Ева довольно хихикнула, но тут же стала серьёзной, даже свела брови, кивнула решительно и сосредоточенно.
– Да ничего подобного! – воскликнула Арина. – Ещё посмотрим!
– Ты хоть раз в футбол-то играла? – тихонько поинтересовался у неё Макар, когда все вместе направились в сторону столовой, к стеклянной задней двери, выводившей на веранду и во двор.
– Да! – заявила Арина уверенно. – Конечно, играла. В детстве. В школе. Ну… наверняка. Просто уже не помню.
Он вздохнул, закатил глаза, а она по-приятельски ткнула его в бок, привычно выдохнула, не столько с осуждением, сколько с безмятежным удовольствием:
– Макар!
Котенков оглянулся, посмотрел с нежностью, и немножко ревниво, и губы сами расплылись в улыбке. А ещё подумалось: возможно, двое детей – это и правда не так уж много, и с третьим она тоже справится. Они справятся. Все вместе. Хотя в футбол тогда будет играть сложнее – пять на два не делится.