Глянув на игрушки, я усмехнулась и направилась в детскую, где обитали мальчишки. Уборка уборной под предводительством Агафона уже подходила к концу, поэтому, я без зазрения совести позвала принца.
Мальчишка, увидев меня, счастливо улыбнулся и кинулся в объятия.
— Малыш, идём со мной, — позвала я ребёнка.
Уже в своих покоях, я усадила ребёнка на кровать и дала ему сумку.
— Выбери одну игрушку, которая тебе больше всего понравится. Какую хочешь.
— Можно? Правда? — маленькие глазки загорелись восторгом, словно я ему предложила не мелочь, а как минимум крутого робота.
— Можно, милый. А остальное разберут остальные дети, — хихикнула я.
Альфи зарылся в сумку, а я покачала головой. Ведь так не удобно!
Высыпала содержимое на кровать и посмеиваясь, наблюдала, как Альфи бережно берёт то одну игрушку, то другую. Думая, выбирая…
Нас отвлёк тихий стук в дверь.
— Войдите, — крикнула я.
В комнату зашла Малика. Хотела что-то спросить, но тут, её взгляд упал на кровать. Глаза загорелись, а на лице восторг.
— Какие они красивые, — прошептала девушка, беря в руки зайца.
— Хочешь? Забирай, — разрешила я. У девочки не было таких игрушек. да и не могло быть, но всё же…
Малика отложила зайца и взяла медведя, внимательно его рассматривая.
Затем повернулась ко мне и, улыбнувшись, сказала:
— Это ведь детские игрушки. Но если вы позволите, я могла бы взять вот этих зверей и по их подобию сшить несколько штук.
— Ты умеешь шить? — удивилась я.
Но тут же опомнилась. Естественно! Женщины здесь умели практически всё, что требовалось в быту. Это на Земле сейчас можно не уметь даже готовить, если финансы позволяют заказать доставку еды из ресторана.
— Умею, но я не знаю, как добиться такой же мягкости, — нахмурилась Малика.
— Там синтепон, — улыбнулась я. — Синтетическое вещество. Здесь такого не существует, но можно набить тряпками, порезанными на мелкие лоскуты. Или шерстью.
— Можно я попробую? — с надеждой спросила девушка.
— Конечно, — пожала я плечами. — У меня есть нитки с иголкой, а вот с материалом сложнее. Где взять столько тряпок?
— Нужна одежда? — бесхитростно влез в разговор Альфи. — На чердаке, я туда убегал от наставника, есть сундуки. Там много всего.
— Чердак, говоришь? — прищурилась я. — Малика, позови сюда детей, всех.
Кивнув, девушка убежала, а я повернулась к Альфи.
— Ну что, выбрал?
— Да, вот эту можно?
Я удивлённо приподняла брови, увидев на что показывает малыш. Маленький слонёнок, подаренный отцом спустя неделю после смерти мамы. Странно так, я думала, что потеряла его. И даже не заметила, как закинула внутрь, собирая сумку.
— Можно, родной. Тебе можно, — вздохнув, согласилась я.
Пора оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше.
Повторный стук в дверь. Моё разрешение войти… И вот в покои завалилась весёлая гурьба.
— Так! Дети! — строго окликнула я их, понимая, что по другому меня просто не услышат. — Подходите к кровати и выберите по одной игрушке. Это подарок. Только, чур не драться и не ругаться!
Дети перевели взгляд на кровать и ошеломлённо застыли.
— Ну же! — смеясь, подтолкнула я их к выбору.
Дети тут же рванули вперёд. Я думала, они накинутся на новое, но дети удивили. Они, как и Альфи в своё время, аккуратно брали игрушки, рассматривали, и также аккуратно клали на место. Не ругаясь и не споря.
Я не торопила, давая возможность рассмотреть всё и сделать правильный выбор. И вот, спустя пятнадцать минут, дети стояли возле двери, бережно прижимая к груди свои сокровища.
— А теперь идите уже, — фыркнула я, отворачиваясь.
Слёзы выступили на глазах от умиления и жалости. Бедные дети…
Дети убежали, с ними и Альфи. Я же повернулась к Малике.
— Сходим на чердак? Посмотрим, что там есть. Вдруг интересное что-то найдём.
Чего мы не учли, так это жуткой пыли и очень тусклого света, падающего на чердак сквозь маленькие, мутные от пыли окна.
— Ну что, пытаться будем или ну его? — усмехнувшись, поинтересовалась у малики.
Но девушка загорелась идеей, так что ей что пыль. что война, всё одно — по плечу.
— Будем, — уверенно сказала Малика, хищным взглядом посматривая на сундуки.
— Тогда, вперёд, — рассмеявшись, дала я разрешение.
И началось…
Мы открывали один сундук за другим, рассматривая содержимое. Одежда, обувь, в одном сундуке нашли детские сказки. Даже мешок с шерстью был, не знаю, для чего его хранили.
Пока Малика разглядывала бальные платья, я ковырялась в верхней одежде. Её было много… Очень много. И вся добротная, качественная.
— Малика, скажи, а ты умеешь шить одежду? — задумчиво поинтересовалась я, щупая шерстяной, тёплый плащ.
— Да, мама научила, — отозвалась девушка, ещё не понимая, что я от неё хочу.
Что же, вот и нашлась Малике работа по вкусу…
— Сможешь из вот этого всего сшить детям одежду? Они же без всего, даже одеть не во что, чтобы постирать то, что на них есть.
— Смогу, — кивнула девушка. — Только руками тяжело будет, но если швейная машинка работает, то сделаю всё намного быстрее.
— Швейная машинка? — удивилась я. — Она у нас есть?
— Да, — кивнула Малика и махнула рукой в угол. — Вон там стоит.
Я прищурилась, всматриваясь, но так ничего и не увидела. Просто тёмный угол…
— Попросим Агафона, он вытащит и проверит, — пробормотала я, поднимаясь с пола. — Если хочешь, можешь ещё здесь полазить, а я пойду вниз. Скоро детей кормить, да с папой твоим поговорить надо.
— С отцом? — тревожно переспросила девушка. — Я что-то сделала не так?
— Ты замечательная, — усмехнулась я. — Но пару вопросов ему задать всё же надо. Как минимум, узнать, что он умеет делать.
— Всё умеет! — гордо выпалила Малика. — Дом сам построил! Мебель красивую такую делал, глаз не оторвать!
— Верю, — рассмеялась я. — Но всё же, об этом мне расскажет твой отец. Более подробно и обстоятельно.
“ А ещё расскажет, откуда у дочери такое прекрасное, я бы сказала, не человеческое, зрение”, - подумала я про себя, направляясь к выходу с чердака.
Спустившись вниз, я решила, что разговор можно немного отложить, а вот обед — не желательно.
Только вот на кухне меня ждал мой личный, локальный ад…
Гора посуды, оставшаяся после завтрака…
— Где бы мне взять посудомойку, — буркнула я, закатывая рукава. Ну не Агафона же заставлять! А все остальные заняты. Хотя… Можно бы приставить к этому делу детей, но мне бы сейчас сделать всё быстро, а не рассусоливать два часа.
Быстро перемыв посуду, я расставила всё по местам и направилась в кладовую. Опять кашу варить? Глупость какая! Но вполне можно сварить овощной суп, а на второе тушеные овощи.
То, что на шестнадцать человек готовить не так-то и просто, я поняла спустя минут тридцать, когда дочищала вторую партию овощей. Долго, муторно и много.
Правда, радует, что готовить не три часа. Тем более овощи, без мяса, готовятся намного быстрее.
Прикинув время, я отметила, что до обеда ещё есть минимум час, поэтому поставила готовиться без магии и, наконец, направилась к Аграну. Ох утаил он от меня важную деталь!
— Агран, можно к тебе? — постучав, я заглянула в комнату к мужчине.
Он слабо улыбнулся и кивнул. А затем и вовсе прикрыл глаза.
Не поняла… Ему хуже?
Нахмурившись, подошла к Аграну и дотронулась до лба. Не горячий, значит жара нет. А что тогда?
— Агран, что с тобой? — тихо спросила я, присаживаясь на край кровати.
— Болит… Сильно…, - отрывисто пробормотал мужчина, сдерживая стон.
— А почему молчал? — рыкнула я. — Тебе сейчас силы на восстановления нужны, а не чтобы бороться с болью.
— Простите, графиня, — прошептал вымотанный мужчина.
— Ладно, что уж там, — махнув рукой, я полезла за аптечкой.
Хорошее обезболивающее — то, что должно находиться в любом доме. Вот и у меня было. Не знаю, правда. поможет ли Аграну и на сколько будет эффективно. В любом случае, надо посмотреть рану. Заодно и опрыскаю заморозкой, хоть временно, но облегчая страдания.
— Держи таблетку. — я протянула круглешок мужчине. а следом стакан воды.
Дождавшись, пока он запьёт обезболивающее, я забрала стакан и занялась раной. Ну что же, рана не краснела. Это радует.
Стерев мазь бинтом, я пшикнула лидокаином, поморщившись от стонов, и, немного подождав, стёрла капли спиртовой салфеткой. Главное, лекарство подействовало, мужчина расслабился.
Заново наложив повязку, я прикрыла Аграна одеялом.
— А теперь мы поговорим, — тихо сказала я.
Злость на мужчину ушла. Я понимала, почему он не сказал правду. Всё же, хоть здесь и относились к другим расам хорошо, жрецы сделали своё дело. Люди спешили пожаловаться на нелюдей, тем самым приговаривая семью едва ли не к смерти.
— Что-то случилось? — нахмурился врун.
— Скажи мне, кем ты являешься? Оборотень? Эльф?
— Откуда ты знаешь? — напряженно спросил Агран.
— Заметила, что у Малики зрение намного лучше, чем у человека, — не стала юлить. — Так что?
— Малая капля оборотной крови во мне есть. И в Даре тоже. Превращаться не умеем, не выходит. Но регенерация, зрение — это всё есть.
— Как странно, — задумчиво произнесла я. — Почему же тогда у тебя так плохо заживает рана?
— Ранение слишком тяжелое было, — усмехнулся мужчина. — Если бы был обычным человеком — умер бы.
— И что, она так и не включится? — нахмурилась я. — Не знаю, как это работает.
— Включится, — хохотнул мужчина. — Уже вот-вот должна. Не переживай. А что по поводу семьи…
— Я поняла, не объясняй, — отмахнулась я. — Отдыхай, скоро тебе принесут обед. Чем быстрее встанешь на ноги, тем лучше.
Я встала с кровати и почти уже вышла из комнаты, как в спину донеслось тихое:
— Спасибо!
— Не за что, Агран, — вздохнув, отозвалась я. — Выздоравливай.
Не успела я выйти, как в самых дверях меня перехватил Агафон.