– Они сейчас должны быть здесь. Время послеобеденного сна.
– Что-то нарушило их расписание?
– Или кто-то. Давай пошевеливаться, Хоппер. И нужно вести себя потише – они могут вернуться в любой момент. Приобщи к уликам эту гадость.
Хоппер снял со стены листок с расписанием, сложил его и сунул в карман. Посчитав, что в детской они больше ничего полезного не найдут, констебли покинули ее и двинулись по коридору.
Спальня четы Хейвуд их особо не заинтересовала. Другое дело – невысокая дверка в тупике коридора, на которой висела табличка: «Комната няни. Без стука не входить».
С колотящимся сердцем Бэнкс повернул ручку и потянул дверь на себя. Хоппер до скрипа в костяшках сжал руку на верной дубинке.
Стоило констеблям перешагнуть порог, как в нос им тут же ударил запах… тягучий, соленый… запах, который ни с чем не спутать…
– Море, – прошептал Хоппер. – Точно так же пахнет в рыбном ряду Рынка-в-сером-колодце.
Бэнкс промолчал.
Комната была небольшой и казалась исключительно тривиальной комнатой обычной няни. Аккуратно застеленная кровать с покрывалом, расшитым цветами, столик с швейной машинкой и гладильным механизмом, стул, парочка мухоловок в горшках на подоконнике, коврик с бахромой на полу. Зеркало и круглый латунный рукомойник.
У кровати стоял маленький черный чемоданчик. Обычный чемоданчик для путешествий. Он сразу же привлек внимание Бэнкса.
– Поглядим, что там. Открывай.
Хоппер неуверенно потоптался с ноги на ногу, почесал затылок.
– Ты чего? – удивился Бэнкс. – Боишься, что оттуда кто-то выпрыгнет?
Лицо Хоппера неожиданно порозовело.
– Нет. В смысле, не только. Это ведь… кхм-гм-хм… дамский чемоданчик. Там может обнаружиться что-то дамское. Чулки или еще что…
Бэнкс расхохотался.
– Чулок испугался?! Вот болван! Ладно, сам открою.
Чемоданчик не был заперт. Дважды щелкнули замки, и толстяк поднял крышку.
Ничего на первый взгляд жуткого внутри не оказалось. Констебли ожидали увидеть стандартный набор вещей, которые дама берет с собой в поездку, и их ожидания отчасти подтвердились: строгое смоляное платье, пара черных кружевных перчаток, три пары (Хоппер смущенно потупился) завязанных узлами черных чулок, дымчатое нечто, что на поверку оказалось вуалью, лакированные туфельки на небольшом каблуке, две жестянки с зубным порошком неизвестной марки, гребешок и несколько шпилек в петельках под крышкой. Но вот чего, к удивлению Бэнкса и Хоппера, там не было, так это пудры и прочих таинственных средств, которыми женщины обычно пользуются, чтобы вводить в заблуждение окружающих. Зато на самом дне обнаружилось кое-что по-настоящему любопытное.
Бэнкс достал блокнот и приготовился заносить в него улики, многозначительно кивнув Хопперу.
Здоровяк повертел в руке черный бархатный мешочек, а затем развязал тесемки. Внутри оказалась горсть жемчужин – все они были как на подбор: гладкие, бледные, с легким перламутровым переливом.
– «Мешочек с жемчужинами», – записал Бэнкс. – Что там еще?
– Парфюм.
Хоппер достал продолговатую баночку зеленоватого стекла с трубкой и резиновой грушей. Он уже почти сжал эту грушу, когда Бэнкс крикнул:
– Не смей!
– А чего?
– Вдруг там какая-то отрава, болван. Просто понюхай у горлышка.
Хоппер осторожно придвинул горлышко флакона к носу.
– Пахнет морем. Тот же запах, что и в комнате.
– Давай дальше.
Далее были три небольших квадратных конвертика, подписанные: «Найджел, 8 лет», «Роберт, 10 лет», «Талия, 12 лет». В каждом конверте обнаружилось по пряди волос, темно-русых.
– «Три конверта с детскими волосами», – внес в блокнот новую улику Бэнкс. И задумчиво почесал карандашом ямочку на подбородке. – Это ведь волосы не наших близнецов, верно?
– Наших близнецов зовут Джорджи и Бенджи, – сказал Хоппер. – Кровати были подписаны. К тому же вряд ли у близнецов может быть разный возраст. Ну, и тут еще волосы какой-то девчонки.
– Весомо. Значит, няня хранит волосы каких-то других детей – ее прошлые воспитанники? Доставай дальше.
Хоппер извлек сложенный план Тремпл-Толл. Такие продавались на вокзале, в книжных лавках и газетных будках.
– Тут крестиками отмечены все сигнальные тумбы, – хмуро проговорил Хоппер.
– Ну разумеется. Что там еще есть?
– Билет и фотокарточка.
– Начнем с билета.
Бэнкс придирчиво рассмотрел почти полностью выцветшую прямоугольную бумажку, которая, вероятно, когда-то была фиолетовой.
КОРАБЕЛЬНАЯ КОМПАНИЯ (название нечитаемо)
ПАРОХОД «ГРИНДИЛЛОУ»
БИЛЕТ ІІІ КЛАССА
Место посадки: Габен. Набережные. Причал № 27.
Место прибытия: порт Верру.
Место: каюта № 9. Вторая палуба.
Багаж: три ящика; 3 ф. на 3 ф каждый
Стоимость: 180 п.ф. (Тут стоял штемпель «Оплачено компанией»)
Дата…
Бэнкс прищурился и поднес билет почти вплотную к глазам.
– Проклятье, затерто. Это единица или четверка? Могу разобрать только год… да-а… Этому билетику пятнадцать лет, Хоппер. Давай поглядим на фотокарточку.
– Я уже и так гляжу…
Фотокарточка была сделана на борту судна – судя по ее виду, давно. Плетеная ротанговая лавочка на прогулочной палубе. На ней сидят двое: миловидная девушка лет двадцати-двадцати пяти с чуть округлым лицом, большими глазами и забавными локонами, выбивающимися из-под шляпки, и джентльмен в светлом костюме – лица не разобрать, поскольку его сплошь исцарапали. Джентльмен держал девушку за руку, она легонько улыбалась, с трудом сдерживая – и это было видно – охватившее ее счастье.
– Кажется, мы узнали, как няня выглядит, – прокомментировал Хоппер.
– Вернее, как она выглядела когда-то. Но кто же этот тип и почему его лицо зацарапано? Она не хотела видеть это лицо? Потому что он разбил ей сердце? Или умер?
– Думаешь, она именно поэтому носит траур?
Бэнкс пожал плечами – лично он считал, что люди настолько бессмысленные существа, что не стоят того, чтобы ради них переодеваться. А потом вдруг поймал себя на том, что рассуждает, как его заклятый враг мизантроп доктор Доу, поморщился и поспешно занес в блокнот: «Фотография. Старая. Сделана на судне. Возможно, на том же, которое указано на билете. Няня. Неизвестный».
– О, а вот это уже интересно, – сказал Хоппер. В руках он держал конверт. – Никаких пометок – ни указания адресата, ни отправителя.
Под нетерпеливым взглядом напарника здоровяк открыл конверт и достал сложенный листок. Разгладив его, начал читать вслух.
«Если вы читаете это послание, значит, план сработал, и вы на свободе.
Следуйте и дальше моим инструкциям в точности, и тогда вам удастся сбросить погоню. Если вы проигнорируете любое из моих указаний, я ничем не смогу вас помочь – посланные за вами ингангеры схватят вас и вернут в тюрьму Фильштрадт. Уверен, вы хотели бы этого избежать, поскольку лучше меня знаете, как там относятся к побегам.
Первым делом отправляйтесь на Верриг-керкер, найдите там доктора по фамилии Траум. Он передаст вам лич-жетон и микстуру “Гефуль”.
С помощью лич-жетона вам удастся затеряться в толпе. Вам нужно будет сесть на трамвай на станции “Выбоина-под-ногой” и проехать до станции “Суд-на-пустошах”. Там вы найдете особняк судьи Рагонрау и заберете его Зверушку. Именно Зверушка – ваш билет на свободу.
После чего вам нужно будет вернуться на Взморье. Дождитесь там, когда ударят в колокол, знаменующий Большую Полуденную Бурю, и под ее пеленой преодолейте Пустоши.
Оказавшись на берегу Туманного моря, найдите гавань и сядьте на пароход “Деварго” – билет и все требуемое для путешествия будет ждать вас в почтовом отделении (ветвь № 2-13-16-23-23). Пока “Деварго” не отчалит, держите при себе лич-жетон и будьте втройне осторожнее – уши полиции там повсюду. И хоть я уверен, что прикрытие сработает – даже они не станут подозревать даму с коляской – рисковать не стоит.
Дальнейший ваш путь по морю не требует дополнительных инструкций. Напомню лишь: постоянно держите Зверушку при себе. И на третий день с начала плавания начинайте делать ей уколы “Гефуля”. Не раньше, но и не позже.
По моим расчетам, плавание должно продлиться три недели.
Прибыв в Габен, сразу же отправляйтесь в гостиницу “Плакса”. Вас будет ждать номер. Заселитесь. Вскоре вас найдет мой человек. Называйте его Удильщик. При нем будут дальнейшие инструкции.
Помните, что только в Габене вас не отыщут, только здесь вы в безопасности. Только здесь вы найдете то, чего желаете, – вашу месть.
Помните о нашем уговоре.»
Слушая, Бэнкс уже какое-то время стучал карандашиком по блокноту. Ему очень не понравилось то, что прочитал Хоппер.
– Ты что-то понял? – спросил тот, хмурясь. – Мне перечитать?
– Не стоит. Тут и правда все слишком загадочно, но кое-какие выводы сделать все же можно. Кажется, кое-что начало проясняться…
– Гм. Проясняться?
– Не перебивай, когда я разворачиваю рассуждения. Итак, что мы имеем? – Рассуждая, Бэнкс подошел к окну и уставился в него, глядя на «мусорный» проход и виднеющиеся в тумане очертания домов – где-то за ними, отделенный от Саквояжни каналом, располагался Блошиный район. – Няня эта – закоренелая преступница, которую поймали и отправили в тюрьму. Где ей, собственно, и место. Но кто-то помог ей сбежать и под носом у полиции добраться до гавани, а оттуда и до Габена. Попутно она похитила ребенка у какого-то судьи, чтобы не вызывать подозрений. Думаю, именно он в коляске. Это та самая «Зверушка». Няня действует не одна, а с хитроумным сообщником, который все просчитал.
– Но что это за тюрьма, из которой она сбежала? В письме множество названий, и ни одно из них мне ничего не говорит.