– И чем только занимаются городские службы?! – проворчал доктор, оборачиваясь кругом.
Увидев темнеющее ответвление большой каменной трубы, он нырнул в него и быстрым шагом продолжил путь. Хоппер и старший сержант Гоббин, скорее всего, уже выбрались на поверхность. Быть может, даже вызвали пожарных. Нужно было догнать их как можно скорее, пока не прибыла полиция из Дома-с-синей-крышей…
Шаги доктора чавкали на какой-то слизи, отражаясь эхом от сводов, порой по сторонам подрагивали трубы, где-то капала вода. Несмотря на острое желание покинуть эту зловонь, доктор блуждал по канализации довольно долго. По пути ему попалось еще три завала, ни одного люка или лестницы наверх не наблюдалось.
В душе зародилось нехорошее предчувствие: хлам отчего-то перегораживал именно проходы – показалось, что он не просто кое-как в них нагроможден, а аккуратно и очень дотошно сложен. В этом угадывалось нечто… Доктор никак не мог сформулировать в мыслях, что именно, но с каждым шагом его подозрения все крепли. Он вдруг ощутил себя мышью в лабиринте, которую ведут строго определенным и выверенным маршрутом.
И тем не менее, полицейских в коллекторах не было, а это значило, что они либо ушли слишком далеко, либо все же нашли лестницу.
Увидев очередной завал, доктор уже открыл было рот, чтобы выругаться – даже он уже подобрал подходящие слова, – когда вдруг услышал голоса.
Свернув в тоннель с настолько низкими сводами, что пришлось даже снять цилиндр, доктор Доу наконец увидел впереди металлические скобы лестницы и люк, пробитый в каменной кладке.
Подниматься он не торопился и вместо этого прошел по тоннелю еще несколько ярдов.
– Ну разумеется…
Раздражению его не было предела: впереди, конечно же, виднелся завал. Путь ему оставили только один. Вернувшись к лестнице, доктор начал подъем.
«Надеюсь только, мы не сильно отдалились от дома сержанта, – появилась в голове мысль. – Что-то грядет. Он должен все видеть…»
Выглянув из люка, доктор Доу увидел Хоппера и Гоббина: они стояли у разложенных на земле под стеной дома, словно рыба на рыночном прилавке, мальчишек. Старший сержант держался за голову, – он явно никак не мог прийти в себя от потрясения. Констебль в своей неуклюжей манере пытался убедить его, что жизнь все еще продолжается, но тот будто не слышал ни единого слова. Вряд ли Гоббина могло сейчас что-нибудь успокоить. Доктор Доу понимал, что нет тех слов, которые способны утешить человека, чей дом сгорел.
Натаниэль Доу поднялся на поверхность. Хоппер повернул к нему голову.
– Шнорринг? – спросил констебль, на что доктор угрюмо покачал головой.
Хоппер скрипнул зубами, но ничего не сказал.
– Где мы, мистер Хоппер?
– Какой-то переулок. Вроде бы в двух или трех кварталах от Хмурой аллеи. Я плохо знаю эти места.
Переулок, в котором они оказались, был темным. Не светилось ни одно окно, если сюда вообще выходили окна. Подняв лампу над головой, доктор смог различить глухую стену тупика слева, скопление ржавых труб и паровых котлов. На стене напротив была закреплена металлическая лестница, ведущая на крышу.
Доктор Доу указал на нее.
– Мистер Хоппер, поднимитесь на крышу и зажгите пожарный прожектор – нужно вызвать людей брандмейстера Кнуггера. Мы с сержантом обождем вас здесь. Как управитесь, скорее возвращайтесь. Мне не нравится это место.
Хоппер кивнул и отправился выполнять поручение.
Когда он скрылся из виду, доктор раскрыл саквояж и достал конвертик с пилюлями. Одну протянул старшему сержанту.
– Вам это сейчас необходимо. Поможет успокоить нервы.
Гоббин взял пилюлю, но и не подумал засовывать ее в рот, а вместо этого пару секунд разглядывал, после чего швырнул в доктора.
– Считаете, ваша дрянь, Доу, поможет мне не думать о том, что мой дом прямо сейчас превращается в пепелище?! Мне не нужна ваша помощь! Если у вас там нет какой-нибудь пилюльки, которую вы можете проглотить и тут же сдохнуть, оставьте меня в покое!
– Сэр, я понимаю, что вы сейчас пребываете в весьма расстроенных чувствах и…
Гоббин сжал кулаки и шагнул к нему.
– Неужели?! Понимаете?! – прорычал он в лицо доктору, схватив его за лацканы пальто.
– Отпустите, – ледяным тоном проговорил Натаниэль Доу.
– Или что? – скривился Гоббин. – Что вы сделаете?
– Я сказал: отпустите.
Но старший сержант лишь крепче сжал пальцы.
– Это вы их привели ко мне. Вы и этот идиот Хоппер.
– Нет, они вас искали…
– И сколько еще они бы меня искали, а? Нет уж, они не знали, где я живу. Уверен, эти мрази подбросили вам наводку и проследили за вами. Просто сели вам на хвост!
– У меня нет хвоста. Мы пришли, чтобы помочь вам…
– И как? Помогли?! Отвечайте, Доу, или я сейчас порву вас на куски!
И тут доктор, сам того не желая, сказал:
– Вы правы. Ладно, провалитесь вы пропадом! Правы!
Гоббин даже опешил.
– Что?
– Мы с констеблем Хоппером косвенно причастны к тому, что произошло.
– Видите! Я же говорил! Из-за вас горит мой дом!
– Нет, – твердо возразил доктор. – Он сгорел бы в любом случае. Просто мы неосознанно сыграли на руку тому, кто за этим стоит. Все было спланировано. Буквально все, что произошло. Пожар в вашем доме был всего лишь первым звеном в цепочке событий. Дом должен был загореться. Мы должны были сбежать. Должны были попасть в этот переулок…
– Что за чушь?!
– Вы видели заваленные проходы в тоннелях? Конечно, видели. Думаете, эти баррикады появились там случайно?
– Да у вас мозги съехали набекрень, Доу! Что вы мелете?!
– Он все продумал. Просчитал каждый наш ход, каждую нашу реакцию. Провел мышей по лабиринту.
– Кто «он»?
– Мистер Блохх.
Гоббин отпустил доктора и расхохотался.
– О, таинственный мистер Блохх. Мне докладывали о нем. Консьерж преступного мира, раскинувший сети по всему Габену. Мастер планов и интриг. Тень в ночи, ускользающий шепот… Очень опасный джентльмен. Вот только его не существует.
– Он существует!
– Вы его видели?
– Нет, но…
– С меня достаточно этой чуши, Доу. Консьерж преступного мира – это просто городская легенда. Как люди-кроты, которые якобы живут под городом. Может, пока вы бродили по канализации, еще и человека-крота успели разглядеть?
– Сержант, я не шучу…
Гоббин прищурил здоровый глаз и повернулся к доктору тем, что был затянут мутной белесой пленкой.
– Я уже давно хотел вам сказать, но все не было случая. Вы мне как кость в горле, Доу. Гражданское лицо, раз за разом лезущее в дела полиции. Черный Мотылек убивает различных идиотов – и вы тут как тут. Грабят банк – вы и ваш треклятый племянник выпрыгиваете, как Джек-из-табакерки. Некромеханик похищает эту набитую дуру, Хопперовскую сестру, – и снова вы. Гигантская мухоловка крушит город – кого же мы видим в самой гуще событий? И теперь вот это… Убиты мои констебли – а доктор Доу собственной никчемной персоной стучит в мою дверь! Хотя о чем это я? Вы не удосужились постучать.
Доктор поперхнулся от возмущения.
– Если бы вы и ваши люди, сержант, как следует делали свою работу…
Гоббин не стал дослушивать и, выхватив из кармана инъектор, направил его на доктора. Но и доктор сделал то же самое.
Повисла напряженная тишина, а затем в темноте переулка раздался жуткий шипящий голос:
– Может, позволить им убить друг друга?
Доктор Доу и Гоббин резко обернулись.
За краем круга света, созданного докторской лампой, стояли пять мальчишек. Они скалили острые зубы, на подбородки текли чернила.
За ними замерла высокая женская фигура в черном. Женщина держала за гнутую ручку детскую коляску.
– Он мой, – сказала Няня. – Другого – убейте.
***
– Вы так и не сказали, что вас беспокоит, – сказал доктор Доу. – Если вы поделитесь со мной, я смогу вам помочь.
– Помочь… мне? – едва слышно спросил пациент, кромешно-черная тень с двумя крошечными мерцающими огоньками на месте глаз.
Пристально глядя на пациента, замершего на стуле у его стола, доктор Доу упер локти в стол и сцепил пальцы.
– Вас ведь привела ко мне болезнь, не так ли? Я понимаю: вам непросто рассказывать о своих симптомах, но вы можете мне доверять – я ведь доктор.
– Мои… симптомы? – спросила тень.
Доктор Доу вздохнул.
– Начните с того, как вас зовут.
– Ты знаешь, как меня зовут.
– Вы говорили. Чужак. Но как вас зовут на самом деле?
Тень чуть придвинулась – часть стола и то, что там лежало, потонуло в темноте.
– Что тебе в моем имени? Ты даже своего не знаешь.
Доктор удивленно моргнул.
– Разумеется, я знаю. Мое имя написано на входной двери этого дома. Джаспер Доу, я доктор частной практики, это мой кабинет и…
– Нет, – прошептала тень. – Это не твой кабинет. И ты не доктор. Ты даже не Доу. Ты – всего лишь…
Внезапно оборвав себя, пациент качнул головой и застыл, словно к чему-то прислушиваясь.
– Он здесь.
– Кто? – ничего не понимая, спросил доктор Доу.
– Он здесь! Ты должен схватить его, пока он не сбежал!
– Вы о чем? Простите, но я не…
– Хватит! – Тень заорала и поднялась со стула. – Схвати его!
– Я не…
– Проснись!
Пациент бросился к доктору, а затем в одно мгновение будто врос в него.
Доктор почувствовал, что задыхается, дернулся и…
Джаспер открыл глаза. Он был в своей комнате. В окно проникал свет уличного фонаря.
– Что за шушерное непотребство? – спросил себя мальчик. – Почему я в постели?
Он поднялся и сел в кровати, пытаясь вспомнить, как здесь оказался. Не вспоминалось… Последнее, что Джаспер помнил, это разговор с дядюшкой. Они сидели в гостиной, и дядюшка говорил что-то странное: о маятнике, который качнулся.
Из-за стены раздался стон. Тихий, болезненный стон.
Кабинет!
Джаспер соскочил с кровати и выбежал из комнаты. Вот и дверь кабинета… Он распахнул ее и застыл на пороге. Темно… Ничего не видно!