– Он догадался, сэр?
– Пока нет. Не думаю, что он в принципе догадается, но нужно это учитывать.
Мистер Паппи повернул голову к Хозяину.
– Считаете, что наш друг со странными глазами не справился?
Мистер Блохх поднял руку, чтобы по привычке почесаться, и не нашел аргументов, чтобы этого не сделать: все же, пока он в образе, его манеры диктует именно образ.
– Я считаю, – сказал мистер Блохх, – что наш друг со странными глазами оставил что-то в мыслях сэра Крамароу. Некий подвох, видимо, мне назло. Он не может не справиться – вероятно, это самый талантливый человек, которого мне доводилось встречать. Поэтому я уверен, что ошибка исключена. Думаю, таким образом этот хитрец подает мне знак. Пока что это не бунт, но марионетка решила, что способна запутать мои нити.
– Мне приглядеть за ним?
– Сперва его нужно найти. После дела Черного Мотылька он скрывается.
– Займусь этим сразу же.
Мистер Блохх и его помощник свернули с улицы Бремроук и двинулись по переулку Фейр. Вскоре они уже были у входа в «Лавку игрушек мистера Гудвина».
Коляска неожиданно дрогнула. Из ее глубин раздалось шипение.
– Он просыпается, сэр.
– Замечательно. Дальше я сам, мистер Паппи. Отправляйтесь в Гарь и отыщите человека со странными глазами. Мне же предстоит еще одна беседа и обновление гардероба.
Мистер Паппи развернулся и пошагал обратно, к выходу из переулка. А мистер Блохх и коляска скрылись в лавке игрушек.
Дверь закрылась. Звякнувший колокольчик смолк. Город Крыс остался во власти своих хвостатых хозяев.
Эпилог. Когда маятник качнулся
Доктор Доу вышел из кабинета. Закрывая дверь, он почувствовал чей-то пристальный взгляд. Повернул голову.
Полли Трикк настороженно выглядывала из своей комнаты.
– Не желаете ли прервать свое добровольное заточение, мисс Полли? – спросил он, заранее зная ответ.
– Не сегодня, – сказала племянница экономки. – А что это за шум внизу?
Доктор Доу поморщился.
– Просто дети.
– Дети? – задумчиво нахмурила лоб Полли. – Их что, стало больше одного?
– К счастью, это временно.
Заметив книжку в руке девушки, доктор прищурился.
– Что вы читаете?
– Ничего! – Полли поспешно спрятала книгу. – От вашего допроса голова разболелась.
Дверь комнаты захлопнулась.
Доктор осуждающе покачал головой: мисс Полли придется выйти из своей спальни. Рано или поздно она должна смириться с тем, что произошло на пустыре у канала.
И все же… Затворничество племянницы его экономки вызывало у доктора определенное удовлетворение от того, что она не снует по дому, не ворует его газету и не тычет его своими извечными шпильками.
Из гостиной донесся самый отвратительный звук из всех, какие доктор только мог представить, – детский смех. Нужно как можно скорее с этим покончить!
Быстро преодолев лестницу, он спустился и нахмурился, увидев творящийся в гостиной кавардак.
Повсюду носились мальчишки. Они хохотали, фыркали, топали ногами и – просто омерзительно! – тыкали друг в друга пальцами. Один из них задел коленкой несчастный варитель, и тот жалобно зазвенел; накренилась емкость с кофе, а механическая рука на гармошечном механизме заходила ходуном, будто сдаваясь и моля о пощаде. Даже пчела Клара была испугана происходящим. Забравшись на часы, она взирала оттуда на доктора и ворчливо жужжала, словно говорила: «Они мне не нравятся! Выгони их из нашего дома!»
Доктор перевел взгляд на мальчишек, пытаясь понять причину этого безумия. Напрашивались ровно два вывода: во-первых, они играли во что-то и, во-вторых, заводилой был худший из них – Джаспер.
Увидев дядюшку, любимый племянник крикнул: «Ворона здесь! Ворона здесь!» – и безобразники замерли кто где был в странных неестественных позах, имитируя… огородных пугал?
– Джаспер, что это вы тут устроили? – ледяным тоном произнес доктор, но лохматое «пугало», видимо, не было научено отвечать.
Доктор повернулся к единственному, кто, судя по всему, не принимал участия в общих забавах. Тот сидел в кресле у камина, закинув ногу на ногу и читал газету; из-за газеты поднимался едкий рыжий папиретный дым.
– Мистер Лис, от вас подобного я не ожидал. Они разрушают мою гостиную!
Газета слегка опустилась, и над ней появился острый нос.
– Правда? Я ничего не заметил, док, – сказал Лис. – Меня слишком поглотила статья мистера Трилби о том, что кто-то пытался подпалить Гоббину задницу, но слишком увлекся и спалил дом.
Отметив отсутствие улыбки на докторских губах, он хмыкнул, вскочил на ноги и, сложив газету, вернул ее на журнальный столик.
– Что ж, мы и правда слишком задержались в этом гостеприимном доме. Полагаю, нам пора. Мы ждали только вас, док. Сиротки, что вы хотите сказать доктору Доу?
– Спасибо, доктор Доу! – одновременно воскликнули все присутствовавшие в гостиной Сиротки с Чемоданной площади.
Доктор даже немного смутился.
– Не стоит благодарности. Я всего лишь… – Он кашлянул и снова заговорил своим строгим тоном: – Я получил ответ от родителей близнецов Хейвуд. Они в предсказуемом ужасе, но главное – они на пути в Габен. К вечеру мистер и миссис Хейвуд вернутся домой. Мистер Лис, я был бы вам благодарен, если бы вы проводили близнецов на улицу Слив.
Лис кивнул:
– Разумеется, док. – Подойдя к доктору, он нахлобучил на голову цилиндр. – Не забудьте то, что я вам говорил, сэр. Мы перед вами в неоплатном долгу – если вам понадобятся наши услуги, только свистните.
– Он не умеет свистеть, – вставил Джаспер, с улыбкой наблюдая за дядюшкой.
– Тогда дайте нам знать любым другим способом, – подмигнул ему Лис. – Вообще-то, мы очень занятые джентльмены, но ради вас, сэр, тут же отложим все свои дела.
Доктор искренне надеялся, что услуги этих детей ему не пригодятся.
– За мной, Сиротки! – велел Лис и первым направился к выходу. Его подчиненные и близнецы Хейвуд двинулись следом, а за ними как ни в чем не бывало…
– Ты еще куда собрался? – возмущенно спросил доктор, глядя на племянника.
– Как куда? – деланно не понимая, уставился на него Джаспер. – Я с ними.
– Ну да.
– Дядюшка, ну пожалуйста, – заканючил племянник.
– Я сказал нет, Джаспер! Ты что, не понимаешь с третьего раза?
– Ну дядюшка! Я просто обязан вступить в банду Сироток с Чемоданной площади! Я же тоже… ну… сирота!
– Джаспер, – отрезал доктор. – Если продолжишь настаивать, ты и впрямь станешь сиротой!
Пока они спорили, в гостиной не осталось Сироток, кроме одного.
Винки с Чемоданной площади подбежал к доктору и… обнял его. Натаниэль Доу смутился уже по-настоящему.
– Винки, ты что это?..
– Доктор Доу! Доктор Доу – заголосил мальчик. – Вы спасли нас! Спасли Сэмми, вылечили всех! Остановили злодеев! Я знал! Знал, что на самом деле вы очень добрый, а не такой, как говорил Джаспер.
Дядюшка пронзил взглядом племянника, который тут же посчитал, что его ногти – это нечто невероятно интересное и требующее его срочного всестороннего внимания.
Винки отпустил доктора.
– Ты помнишь о пилюлях? – спросил Натаниэль Доу маленького работника станции кебов. – Когда режутся новые зубы – это весьма болезненный процесс. Давай им по пилюле в день, не больше.
– Я запомнил! – Винки похлопал себя по карману и натянул кепку, на которую миссис Трикк истратила целых две пачки порошка «Шемм» и которая, по мнению доктора, все еще являла собой кромешный твидовый ужас.
Мальчик подошел к Джасперу, и племянник доктора Доу широко улыбнулся.
– Какое приключение у нас вышло, скажи? Но постарайся в будущем не встревать в мрачные дела, Винки.
Винки рассмеялся.
– Нет уж, мне на всю жизнь хватило этих мрачных дел. Не терпится вернуться на станцию. Теперь только кебы!
Из прихожей донесся голос Лиса:
– Винки, сколько можно ждать?! Мне еще нужно успеть в Больницу Странных Болезней!
Винки сорвался с места и покинул гостиную. Хлопнула дверь.
– Зачем ему в больницу? – с легко читаемыми ревнивыми нотками в голосе спросил доктор. – Я ведь оказал им самую лучшую помощь, на какую только можно рассчитывать в этом городе.
Джаспер усмехнулся и, устроившись на диване, схватил с журнального столика свежий выпуск «Романа-с-продолжением». Вытащил из кармана пачку «Твитти». Убирать устроенный новыми приятелями беспорядок он явно не собирался.
– Лис что-то говорил о какой-то очень красивой медсестре со смешным именем, – пояснил Джаспер, листая журнал. – То ли Вертикрю, то ли Верминдрю, то ли…
С улицы раздался гудок кеба.
– Это за мной, – сказал доктор. – Меня ждет встреча в городе. Джаспер…
– Да-да, – утомленно ответил племянник, – если в твое отсутствие появится какая-то тайна, нужно тебя дождаться.
– Верно. И еще…
– Не открывать дверь Бенни Трилби.
– Да, но главное…
– Придумать способ, как вымолить прощение у миссис Трикк за свое поведение.
Доктор вздохнул.
– Будем надеяться, что она не станет долго злиться.
Натаниэль Доу уже повернулся, чтобы выйти в прихожую, когда Джаспер неожиданно сказал:
– Он солгал тебе.
– Кто? – недоуменно спросил доктор.
Племянник угрюмо смотрел на него, словно позабыв о своем журнале.
– Гоббин. Я думаю, он тебе все наврал. Очень подозрительное совпадение, что в пансионе он выцарапал какому-то мальчишке глаз, но его собственный глаз… Он же не сказал, что у него с глазом, так?
– Я не спрашивал.
– Уверен, это связано. Мне почему-то кажется, что именно он был тем заводилой, который хотел повесить предателя на лестнице пансиона. А еще он так и не сказал, зачем выдумал себе поддельную семью. Может, он и остальное выдумал.
– Думаю, этого мы уже не узнаем, Джаспер, – отстраненно проговорил доктор Доу. – Мне пора. Веди себя хорошо. И никуда не уходи. И не ищи тайны в моей газете.
– Хорошо, дядюшка.
Доктор Доу вышел в прихожую, поспешно надел пальто, цилиндр и шарф, взял зонтик и покинул дом № 7 в переулке Трокар.