– Чайник, ты? – потрясенно выдохнул Носач. – Ты всегда был Сироткой?
– Меня на самом деле зовут Слоннс. Прости, Носач, – сказал он и, подойдя к Лису, встал за его спиной.
– Все по-честному, – Лис ткнул папиреткой в Винки. – Я избавил тебя от своего шпиона, хотя этим я себе, считай, сломал пару пальцев. Неплохой обмен на этого коротышку, который даже не состоит в Сиротках, верно?
– Но как же Финни?
– Я не знаю, где он. Это правда. Если бы знал, сказал: пока Финни во главе «Хрипунов», мы на два шага впереди – мне выгодно, чтобы этот болван вами командовал. Я думаю, его похитили те же, кто схватил и моих. Я поболтал кое с кем из Крысятников с Поваренной площади – у них тоже есть пропавшие. Вероятно, это как-то связано с Кошмаром на улице Флоретт и что-то мне подсказывает: те, кто пропал, уже не вернутся.
Носач не моргая глядел на него и молчал, раздумывая. Лис больше не походил на шута и, хотя это казалось невозможным, вроде бы говорил искренне. Наконец помощник Длинного Финни прервал молчание:
– Я тебе верю, Лис. Но Винки… Он говорил о какой-то няне с коляской и монстре.
Винки понял, что должен сказать.
– Я это все выдумал. Мне было страшно, и я наплел про няню, зубы и остальное. Я очень перепугался, когда вы меня схватили.
Лис поднялся со стула.
– Время, мистер Носач. Мы с вами очень занятые люди. «Хрипуны» отпускают моего Винки?
Носач вытащил нож и перерезал веревки. Винки, покачнувшись, шагнул к Лису.
– Приятно иметь с вами дело, мистер Носач.
– Наша война не закончилась, Лис, – хмуро сказал Носач.
– О, еще бы. Тебе ведь так нужен мой пассаж.
– Мне нужна вся Площадь.
– Я знаю. И я с удовольствием понаблюдаю за тем, как ты попытаешься ее у меня отобрать. А потом приду к тебе на могилку и закажу у мистера Пруддса какой-нибудь слезливый скорбнянс.
– Мы еще посмотрим, кто будет заказывать у мистера Пруддса скорбнянс.
Носач, бросив уничижительный взгляд на шпиона, развернулся и направился к своим.
– Пойдем, Винки. Слоннс, не забудь мой стул.
Лис поднялся и двинулся к выходу из пассажа. Там его уже ждали Вакса и прочие.
Добравшись до них, они всей компанией покинули пассаж, вышли на площадь и пошагали к афишной тумбе.
Лис шел первым, следом за ним ковылял Винки. Остальные сгрудились кругом.
– Ну и наделал же ты дел, друг мой, – не поворачивая головы, проворчал Лис. – И как ты только угодил к «Хрипунам»? Знаешь, я в тебе не ошибся: они угрожали тебе крысой, но ты все равно не сдал им наш вагончик. Но это не отменяет, что за тобой новый должок, Винки.
– Спасибо, что вызволил меня, Лис! – с горячностью в голосе воскликнул Винки. – Мне очень жаль. Из-за меня ты лишился шпиона у «Хрипунов». И как теперь вызнавать сведения?
Лис хмыкнул.
– Ты что, думаешь, твоя шкурка стоит того, чтобы перекрывать трубу пневмопочты с чердака этих бестолочей? У меня есть еще один шпион.
– Кто? – поразился Винки.
Сиротки расхохотались.
– Тебе ведь так понравилась ее каша, мог бы и догадаться.
– Курчавая Бетт? Она – Сиротка?!
– Тише, друг мой, не надо так вопить. И хватит уже говорить о шпионах. Мы сейчас спустимся на Изнанку и ты все нам расскажешь. Все, что знаешь об этой няне, о зубах и об остальном. Я-то тебя хорошо знаю: ничего ты не выдумал. А это значит, что ты и правда что-то разнюхал. И поверь, ты не выйдешь из вагона, пока я все не узнаю. Можешь хныкать, проситься уйти, но твои мольбы меня не тронут. Думаю, в ближайший месяц ты и шагу не сделаешь на поверхность. А может, и дольше. Ты понял меня, Винки?
Не дождавшись ответа, Лис повернул голову. На него глядели его Сиротки. Винки среди них не было.
– Куда он подевался?! – в ярости воскликнул Лис.
– Только что был здесь, – пожав плечами, ответил Пуншик.
Лис вздохнул.
– Ну и ладно. Пропади он пропадом, хорек неблагодарный. Знаете, что я скажу, парни? Чует мое сердце: скоро нам придется заказывать скорбнянс у мистера Пруддса для Винсента Килгроува-младшего. Что там играют для самоубийц, не напомните?
***
Щелк…
Большие садовые ножницы перерезали горло, и слетевшая с плеч голова покатилась по «мусорному» проходу, запрыгала по кочкам, переворачиваясь с каждым приземлением.
Голова была свободна, ее не обременяло множество занудных домашних дел, она была вольна делать что захочется, и уж теперь, она, несомненно, отправится на Набережные, где сядет на пароход и поплывет в дальние страны. А там переживет множество приключений: встретит злобных обезьян, попадет в лапы к туземцам-людоедам и примет участие в поисках сокровищ, после чего…
Прозвучавший из приоткрытого окна кухни голос диктора, каркающего из радиофора, развеял фантазию, и голова, вновь оказавшаяся на плечах, повернулась.
– «Кошмарное происшествие на улице Флоретт продолжает бередить умы общественности. Тем временем господин Сомм, достопочтенный главный судья Тремпл-Толл, выдал распоряжение разрубить гигантскую мухоловку и выбросить ее части на одну из свалок Фли. “Этой твари, пусть и дохлой, не место в моем районе!” – заявил он. Между тем герой Габена сэр Пемброуз продолжает принимать поздравления: у дверей его палаты в Больнице Странных Болезней произошла драка между госпожой Ригсберг из “Ригсберг-банка” и господином Граббсом из “Граббс-банка”. Как нам сообщила свидетельница происшествия, медсестра Ирэн Вердигрю, господа банкиры пришли осчастливить благородного джентльмена-охотника предложением стать СПКБ (Самым Почетным Клиентом Банка), но так и не решили, кто войдет в палату первым. При этом автоматоны-охранники что госпожи Ригсберг, что господина Граббса ничего не предпринимали и просто стояли, глядя на драку...»
– Вот же налетели стервятники на бедного сэра Пемброуза! – прозвучал из окна возмущенный голос экономки миссис Трикк. – Все хотят оторвать себе кусочек его славы!
Джаспер Доу поморщился.
– Этот мерзкий сэр Пемброуз, – проворчал он. – Дурацкий охотник украл себе всю славу, а нас – и что важнее меня! – даже не упомянули! Несправедливо! И вместо того, чтобы банкиры дрались у двери моей комнаты, они где-то там, дерутся в больнице. А я бы посмотрел на эту драку. Но вместо этого я должен возиться с тобой, колючий сорняк!
Обращался Джаспер к разросшемуся у задней стены дома розовому кусту, который заполонил почти весь «мусорный» проход.
Юный садовод решил перерезать один особо толстый шипастый стебель, но ножницы застряли.
– Ну что за прохиндейство?! – Джаспер попытался освободить ножницы, вот только коварный куст явно решил их не отпускать.
Сжав зубы от ярости, мальчик потянул рукоятки в разные стороны, запыхтел от натуги, и ножницы наконец поддались. Решив пока со стеблями не связываться, Джаспер перекусил тоненький отросток с листочком.
– И почему про приключения мистера Суона все время пишут, – продолжал возмущаться Джаспер под щелканье ножниц, – а про мои нет?! Они же ничуть не хуже! Я тоже заслуживаю стать героем какого-нибудь романа-с-продолжением… И он назывался бы «Великолепный Джаспер разоблачает всех без малейшей помощи занудного и никому не интересного доктора Доу».
Джаспер и сам понял, как это все глупо, и пригорюнился.
Щелк-щелк…
– Эх, вот бы еще какая-нибудь тайна появилась. Я так устал без новых тайн! С прошлой уже целых два дня прошло…
– Джаспер! – раздалось в «мусорном» проходе, и несостоявшийся герой цикла захватывающих романов повернул голову.
– Привет, Винки! – обрадованно произнес Джаспер. – Что ты тут делаешь? А я, как видишь, наказан – Тошнотворная ворона велела мне стричь дурацкие розы, как будто я какой-то розовый цирюльник и… Что это с тобой?
Винки с Чемоданной площади выглядел еще более растрепанным и чумазым, чем обычно.
– Джаспер, мне нужна твоя помощь, – затараторил Винки, жестикулируя, как механическое пугало, стоящее у задней двери миссис Перкс из восьмого дома. – Тут тако-о-ое стряслось! Только ты можешь мне помочь. Няня, скрип… монстр из коляски, зубы… много зубов… а потом отросли… они похищают детей… и Сэмми, он стал другим…
Джаспер прервал его:
– Постой, я ничего не понимаю. Что за няня? И что за монстр?
Винки едва не заплакал от отчаяния: он ведь так все хорошо объяснил.
– Няня с коляской пришла, а потом Сэмми схватил монстр, но он вернулся. Сэмми, а не монстр. И у него выпали зубы, а потом выросли другие. И он сказал: «Ты наш». Ты должен мне поверить! Пожалуйста…
Понятнее не стало, но самое главное Джаспер уяснил – кажется, произошло нечто крайне любопытное. В нос проник запах тайны.
– Стрижка кустов или зловещая тайна? – с улыбкой спросил он. – Хм… что бы выбрать? Я в деле, Винки!
Почувствовав вдруг на себе чей-то взгляд, Джаспер задрал голову. У окна второго этажа стояла племянница их экономки Полли Трикк. Она наблюдала за происходящим в «мусорном» проходе.
Джаспер с улыбкой приставил палец к губам – впрочем, Полли глядела так безучастно, что, казалось, ей нет дела до того, что он затеял или только намеревался затеять.
– Бежим, пока тошнотворная ворона не объявилась, – сказал Джаспер и, стянув с рук садовые перчатки, швырнул их в куст, где они и повисли, зацепившись за длинные шипы.
Джаспер с Винки припустили к выходу из «мусорного» прохода. Впереди племянника доктора Доу ждала новая тайна, и он уже чувствовал, что она его ни за что не разочарует.
***
– Карина, прекрати! – велел мистер Блохх.
Самая таинственная личность во всем Габене сидела в кресле у себя в гостиной. За дверью тонула в темноте, пыли и забвении «Лавка игрушек мистера Гудвина». На календаре было отмечено: «Выходной»; часы показывали «Время подумать».
Выходной, судя по всему, отменялся, ведь думал (уже около часа) мистер Блохх о деле, но при этом постоянно отвлекался на кавардак и безобразие, которые учинял его непоседливый питомец.
У Карины было игривое настроение. Большая, размером со среднюю собаку, блоха прыгала по гостиной, пинала хозяйское кресло, а потом и вовсе занялась настоящим вредительством в духе всех наглых питомцев. Воспользовавшись тем, что хозяин погрузился в свои мысли, она стянула с вешалки его шарф и принялась с ним возиться.