– О, мадам Мадлен! Мы вам очень рады!
Женщина никак не отреагировала, и Джаспер узнал ее. Он не раз видел эту мисс у здания главпочтамта. Глухая Мадлен была городской сумасшедшей, собирала милостыню за игру и жила, судя по всему, на улице, но из своего инструмента извлекала очень красивые мелодии. Даже дядюшка, большой нелюбитель музыки, всегда останавливался, когда они шли мимо, какое-то время просто молча стоял и слушал, а потом опускал в шляпу Глухой Мадлен несколько фунтов. Прочим нищим он никогда не подавал, но про Мадлен как-то сказал: «Это раненое сердце города, Джаспер. Пока она жива, он дышит». Что это значило, дядюшка пояснять не стал.
– Ой! Простите, мадам! – воскликнул тем временем приказчик. – Вы же не слышите…
Глухая Мадлен протянула ему стопку каких-то листков, обрывков газет, салфеток и даже древесных листьев. Все они были исписаны нотами.
– О, вы принесли нам новую композицию, мадам? Великолепно!
Аккуратно приняв стопку, парень открыл кассовый аппарат и достал оттуда десять фунтов. Протянул их бродяжке.
Глухая Мадлен, затравленно вжав голову в плечи, схватила деньги и, не оглядываясь, поспешила к двери.
Подошла очередь Джаспера, но приказчик сказал:
– Одно мгновение, сэр!
Взяв стопку листков, которые принесла Глухая Мадлен, он покинул стойку и приблизился к даме за печатным механизмом.
– Мисс Тикки, новая композиция от нашей дражайшей Мадлен. Нужно ее как можно скорее разобрать и перепечатать.
– И снова на каких-то клочках, – проворчала мисс Тикки. – Сколько же работы мне предстоит. Но если это что-то столь же гениальное, как в прошлый раз… Вы снова заплатили ей всего лишь десять фунтов, мистер Клавегг?
– Я уже и не пытаюсь давать больше – мадам отказывается.
– Причуды гениев…
Приказчик вернулся за стойку и широко улыбнулся Джасперу.
– Добро пожаловать в «Партитурио», сэр! На чем играете?
Джаспер даже смутился.
– На… э-эм… скриппенхарме. Но я только учусь.
– У нас есть целый шкаф ученических партитур. Но по секрету скажу: почти все они очень скучные. Могу предложить что-то из этюдиков мэтра Финдибобля – они довольно простые, но забавные.
– Я… Да… На самом деле я хотел спросить кое о чем не связанном с партитурами. – Джаспер кивнул на окно. – Вы ведь знаете констеблей, которые стоят у той тумбы?
Улыбка мгновенно исчезла с губ мистера Клавегга.
– Знаю, они же тут за окном целыми днями маячат у своей этой жутко дисгармоничной тумбы. А что у вас к ним за интерес?
– Я хотел с ними поговорить, но их почему-то нет на посту.
Приказчик кивнул.
– Мистер Уортинг и мистер Пелл сначала менялись и стояли там по очереди, а недавно начали вдвоем у тумбы отираться. Но вчера утром мистер Пелл куда-то пропал. Сюда притащилось столько констеблей, сколько не влезло бы и в оркестровую яму. Задавали вопросы. Но откуда же мне знать, куда мог пойти мистер Пелл! А мистер Уортинг был перепуган не на шутку и все твердил: «Да я на минуту отвернулся – а его уже нет!» В общем, со вчера у тумбы никто не стоит.
– Да, дела… Спасибо, что рассказали, сэр.
Приказчик пожал плечами.
– Да тут нет никакой тайны – на нашем углу все об этом знают.
Дверь лавки приоткрылась, и в щель пролезла голова в большой вельветовой кепке. Винки выглядывал Джаспера. Хотелось думать, что он узнал больше.
– Хорошего дня, сэр.
– Непременно загляните к нам за этюдиками Финдибобля…
Покинув лавку, Джаспер сразу отметил, что Винки выглядит как-то странно: он весь был обмотан нитками, которые лихорадочно с себя сдирал. Казалось, мальчик вот-вот заплачет.
– Что стряслось?
Винки гневно ткнул пальцем на дверь лавки вязальщицы.
– Эта мадам Чеснутти – злобная грымза! Я и спросить ничего не успел про констеблей, а она как завопит: «Бродягам не рады в моей лавке! У нас приличное место!» Она и ее две жуткие помощницы напали на меня, попытались связать нитками и целых два раза укололи спицами. Очень больно! А потом вытолкали! «Приличное место!» Чистота не помогла!
Джаспер посочувствовал другу. Все оказалось ровно наоборот: приветливым заведением была лавка партитур.
– Мне удалось кое-что узнать, – сказал он. – Двух фликов с этой тумбы зовут Уортинг и Пелл. Вчера утром Пелл куда-то пропал. Его все разыскивают. Уортинг у тумбы больше не появлялся – наверное, его наказали за то, что потерял напарника. Поэтому их тут и нет.
– Думаешь, до мистера Пелла добралась Няня?
– Скорее всего. Не просто же так Сэмми шпионил за фликами. – Джаспер потер виски и закусил губу. – След не может оборваться на этом углу. Должно быть что-то еще. Если напарник мистера Пелла сказал, что отвернулся всего на минуту, вероятно, мистер Пелл пропал прямо здесь. Может, его под землю утащили?
– А может, с этим как-то связан чистильный шкаф? – спросил Винки.
– Что? Какой еще шкаф?
– Вон тот.
Винки указал на кособокую побитую дождем и временем будочку, стоявшую у входа в подъезд.
– Причем здесь чистильный шкаф?
– Сэмми зачем-то измерял его. Так мне показалось.
– И ты молчал?! – возмутился Джаспер.
– Я забыл, – стыдливо опустил голову Винки. – Потом столько всего произошло…
– Ладно. Пойдем глянем, что это за шкаф.
Чистильный шкаф у подъезда с виду ничем не отличался от прочих подобных будок, расставленных по всему Саквояжному району. Было очевидно, что им давно не пользовались: краска на стенках облупилась, рычаг управления чисткой насквозь проржавел, а датчик готовности скрывался под толстым слоем грязи. Тем не менее Джаспер различил на шкафу кое-что любопытное. Мелом на двери кто-то вывел: «Чайноботтам».
– Это здесь было? – спросил он. – Когда ты следил за Сэмми, он ничего не писал на двери?
– Нет. И вроде бы, этой надписи здесь не было. Что это значит? Тарабарщина какая-то.
Джаспер не ответил. Это точно была не тарабарщина, более того – он знал, что такое «Чайноботтам». Но что эта надпись здесь делает?
– Нужно заглянуть внутрь.
– Как мы заглянем внутрь? Тут же замок висит.
Джаспер подмигнул ему.
– Замок? Пфф…
Повозившись в кармане, он извлек небольшой предмет и продемонстрировал его другу. Винки, как ни пытался, не мог взять в толк, что это такое: на ключ странная штуковина не походила.
– Это шпилька для волос, – с гордостью пояснил Джаспер. – Такие дамы вонзают себе в головы.
– Зачем вонзают? Это же… больно?
– Не знаю. Они вообще странные и любят страдать. Думаю, эти шпильки нужны, чтобы крепить прически к голове – вдруг ветер их унесет. Но мне шпилька нужна не для волос, а для вскрытия замков – я назвал это «Метод Полли». Племянница нашей экономки показала мне, как это делается. Знаешь, почему дядюшка заставил меня стричь розовый куст? – Винки покачал головой, и Джаспер рассказал: – Это было наказание. Он злится из-за того, что я вчера утром вскрыл замки на дверях всех домов в переулке Трокар. Целый день ворчал, что «это дурное влияние, Джаспер» и «я против того, чтобы ты занимался подобными вещами, Джаспер», а я просто хотел попрактиковаться. Ничего он не понимает.
– Ты правда вскрыл все-все замки в переулке?
– Ну да. Сперва было трудно, но потом я приноровился, и дело пошло. Думаю, сейчас я могу проникнуть куда угодно…
Выждав, когда поблизости не окажется ни одного прохожего, Джаспер сунул шпильку в замочную скважину и принялся в ней возиться, что-то нащупывая. Несмотря на его хвастливые заверения, замок показал характер и никак не открывался.
Джаспер раздраженно сопел, шмыгал носом и вертел шпилькой из стороны в сторону. Глядя на него, Винки улыбнулся.
– Я знаю воришку мистера Стиппли с вокзала. Могу ему посоветовать тебя в помощники. Уверен, он не откажется нанять такого умелого взломщика.
– Очень смешно Винки. Думаешь, это так просто? К каждому замку нужен свой подход, и я думаю, что…
Щелк.
Джаспер глянул на друга с торжествующей улыбкой.
– Думаю, мистеру Стиппли с вокзала мои услуги не по карману.
Спрятав шпильку, Джаспер разъединил скобу с замком и повернул ручку.
И так и замер с въевшейся в его губы улыбкой. И ужасом в глазах.
В чистильном шкафу под манекеном для костюмов сидел обладатель синего мундира и шлема с кокардой. Голова констебля была отвернута в сторону, и все равно перепуганным мальчишкам открылось, что оно синевато-белое и все в засохшей крови. Кровь была и на мундире, как и на днище шкафа – натекла из многочисленных ран, похожих на следы укусов. Помимо крови, констебль был покрыт черными пятнами.
– Вот и раскрылась тайна исчезновения мистера Пелла, – прошептал Джаспер.
А затем быстро захлопнул дверь и вернул замок на место.
– Что это вы тут делаете? – раздался хриплый голос. У выхода из подъезда стоял престарелый джентльмен с тростью и портфельчиком для бумаг. По высокомерному взгляду и вздернутому носу сразу же стало ясно, что это адвокат из конторы наверху.
– Мы просто хотели почистить одежду, сэр, – нашелся с ответом Джаспер.
– Шкаф давно заперт. Он забился много лет назад, и его не стали прочищать.
– Верно, сэр. Шкаф… забился. Хорошего дня!
Кивнув Винки, он припустил прочь. Друг бросился за ним.
– Куда мы бежим? – спросил, поравнявшись с Джаспером, Винки.
– Подальше отсюда.
– Но тот констебль…
– Потом.
– Это не мог… Не мог сделать Сэмми!
Джаспер промолчал. Расследование ему больше не нравилось. Может быть, мистер Блохх был прав, и Джасперу не следовало во все это встревать?
Перед глазами все еще стояло окровавленное лицо мертвого констебля.
Часть II. Глава 2. Книга вычеркнутых имен
– Это диван! – воскликнул Винки и Джаспер недоуменно на него уставился.
– Что?
– Диван. Он здесь!
Джаспер ничего не понимал. Буквально минуту назад еще ничто не предвещало… диванов.
Преодолев площадь Неми-Дрё, Джаспер и Винки свернули на улицу Ламповую, где не без труда протиснулись через столпотворение похожих на воронов стариков во фраках и белых перчатках и женщин в строгих серых платьях. Все они стояли у окошка под вывеской