Винки не понимал, как его друг умудряется быть таким спокойным, учитывая все то, что они видели, но Джаспер будто просто не умел долго предаваться мрачным мыслям, и маленький работник станции кебов делал это за двоих. С каждой уходящей минутой, пока они сидели без дела в архиве, он все больше погружался в отчаяние – ему казалось, что, пока они здесь, прямо сейчас в городе происходит что-то ужасное: может, няня и ее монстр как раз высматривают себе новую жертву или уже расправляются с кем-то…
– Кхе-кхе, – раздалось сбоку, и мальчишки, вздрогнув от неожиданности, повернули головы.
Рядом стоял пожилой мистер в очках и костюме, пошитом из той же ткани, какой были обтянуты и столешницы в архиве. В руках он держал стопку газет. И откуда он только появился?
– Прошу прощения, – сказал старичок. – Видимо, вышло какое-то недоразумение. Запрос был подписан «Д. Доу», и я решил, что моя помощь нужна нашему почетному архив-читателю, господину доктору, но…
– Д. Доу – это я! – с улыбкой сказал Джаспер. – Думаю, ваш почетный читатель – это мой дядюшка Натаниэль… – Увидев, что его слова не произвели никакого эффекта, мальчик со вздохом уточнил: – Н. Ф. Доу.
Старичок закивал.
– Вас к нам отправил господин доктор, юный джентльмен? К сожалению, мы еще не отыскали требуемые ему сведения о… гм… Враньем полке и…
Джаспер округлил глаза.
– Враньем полке? Дядюшка что-то изучает про этот полк?
Это было очень странно. Враний полк представлял собой живую дурную примету. Вернее, не он сам, а старые ветераны, которые в нем когда-то служили и которые еще влачили свое жалкое существование и порой встречались в Тремпл-Толл. В городе их не любили, и все они поголовно считались злодеями. Джаспер знал, что они воевали еще в Старую войну, на которой совершили множество преступлений. Сперва родители, а затем и дядюшка запрещали ему даже близко подходить к ним. Но зачем сведения о них понадобились дядюшке Натаниэлю?
– Господин доктор изучает… гм… разное, – уклончиво ответил старичок. – В последнее время он часто заходит. Но, боюсь, я не понимаю, зачем вы…
– Дядюшка послал меня к вам, – не растерялся Джаспер. – Он сказал, что вы найдете все, что ему нужно. И передал мне по наследству звание вашего почетного архив-читателя.
Старичок поднял бровь.
– Не уверен, что это почетное звание передается по наследству, но я нашел то, что вы искали.
Джаспер взбудоражено принялся царапать большие пальцы на руках остальными пальцами.
– Вы разгадали код?!
– Мне не пришлось его разгадывать. Это простое обозначение, которое постоянно у нас встречается.
– Правда?
Архивист положил газеты на стол и, указав на верхнюю, сверился с бумажкой:
– «С-№78-15(в)», к примеру, это значит «Сплетня» № 78-15 (вечерний выпуск), отметки «п» и «у» на других обозначают, соответственно, «полуденный» и «утренний».
– Вы забыли про букву «н» – она стоит на каждой записи.
Старичок обиженно поджал губы.
– Хэмиш Х. Букетт ничего не забывает. Я просто не успел сообщить. Эта приписка обозначает название раздела газеты – рубрику.
– И «н» – это у нас…
– «Некрологи». Все ваши записи – это список некрологов.
Джаспер потрясенно глянул на Винки, но увидел лишь недоумение в его глазах – кажется, приятель не знал, что это значит.
– Вот ведь все замрачнилось, – заметил Джаспер, и мистер Букетт, многозначительно кивнул на табличку с надписью: «Говорить вслух вымышленные слова в архиве запрещено!».
– Что ж, я, пожалуй, вас оставлю. Если возникнут какие-либо затруднения, переключите рычажок на столе и говорите в рожок. Кричать в него не нужно – у нас хорошая трубная связь.
Старичок уже развернулся, чтобы уйти, но Джаспер его остановил:
– А вы не забыли, что, помимо кодов, я еще просил…
– Хэмиш Х. Букетт ничего не забывает, – раздраженно повторил архивист. – Требуемая вам статья напечатана в газете, которая лежит в папке в низу стопки. Надеюсь, дядюшка вам сообщил, юный джентльмен, что писать на собственности фонда, мять собственность фонда, проливать жидкости на собственность фонда и забирать собственность фонда с собой…
– Дайте угадаю – запрещено?
– Верно. Удачных исследований, господа. Мое почтение вашему дядюшке, юный джентльмен.
Мистер Букетт с очень важным видом удалился, притворяясь, что не слышит хмыканья Джаспера за спиной.
Когда он скрылся за дверью в дальнем конце зала, Джаспер схватил верхнюю газету.
– О чем вы говорили? – спросил Винки. – Что еще за некрологи?
– Все это дело очень сильно провоняло трупностью, Винки, – сказал Джаспер. – Некролог – это заметка в статье, в которой говорится, что кто-то умер.
– Значит, все вычеркнутые из той книги, которую мы нашли в кабинете, умерли?
Джаспер кивнул.
– Но дело не в том, что они умерли. А в том, как они умерли. И мы это сейчас выясним. Хватай газету, некролог должен быть в конце. Вдвоем мы быстрее все это прочитаем.
Винки отвел взгляд.
– Я… Это… Не сказать чтобы…
Джаспер нахмурился.
– Я думал, ты умеешь читать.
– Умею, но плохо, – признался Винки. – Но когда очень много надписей, как в газете, у меня все буквы начинают разбегаться.
– Ладно, я все быстренько прочитаю сам – обычно некрологи не особо длинные. Дядюшка на них даже не успевает заскучать.
Джаспер взялся за изучение газет, а Винки, потянув носом запах, повернул голову и переключил все внимание на одного из клерков, который достал из портфельчика небольшую коробку с сэндвичем и вареным яйцом, а затем взялся за обед, не отвлекаясь от работы и не обращая внимания на табличку: «Оставлять жирные пятна на бумагах архива запрещено!».
Время ползло меланхоличной улиткой. Винки елозил на табуретке – он не привык столько сидеть. Джаспер просматривал заметку за заметкой, чему-то кивал и улыбался с какой-то не слишком уместной радостью, учитывая то, о чем он читал. Порой племянник доктора Доу что-то записывал в блокнот. Первая стопка газет медленно уменьшалась, а вторая, уже исследованная, росла, и в какой-то момент уже все газеты переместились во вторую. Осталась лишь тонкая коричневая папка, о которой говорил мистер Букетт.
– Готово, – сказал Джаспер наконец, отложив последнюю газету.
– Ну что там? Было что-то полезное?
Джаспер усмехнулся и с гордым видом показал другу блокнот. В столбик там были указаны имена со страницы, над ними был нарисован кораблик, возле каждого имени стояла черепушка. От всех имен кривые стрелки вели к изображению фонаря. Многократно было наведено название корабля: «Гриндиллоу».
– Ничего не понятно, – сказал Винки.
Джаспер указал на черепушки.
– Все моряки с «Гриндиллоу», кроме одного, умерли, так? Но это мы и без того узнали, когда стало ясно, что все они стали обитателями некрологов. Но чего мы не знали, так это того, что все они умерли при загадочных обстоятельствах.
– Загадочных?
– Они уходили из дома, из паба или от друга и исчезали. А потом их тела находили тут и там в городе. Под мостами, или утопленными в луже, или на каком-то чердаке. И все они будто бы то ли покончили с собой, то ли очень неудачно оступились. Или, как говорит, друг дядюшки доктор Горрин из морга, наоборот, «очень удачно» оступились.
– Да, загадочно.
– Это еще не все. – Джаспер вдруг помрачнел, и его настроение передалось и Винки. – Во всех некрологах сказано, что незадолго до исчезновения они будто сходили с ума и всё твердили, что их зовет свет фонаря.
– Какая жуть.
– Да, жутковато.
– А этот Финлоу, которого не вычеркнули?
Джаспер покачал головой и показал приятелю картонку, на которой было сказано: «Имени “Финлоу” в фондах не обнаружено».
– Может, до него не успел добраться этот свет фонаря, – предположил Джаспер. – А может, его просто не успели вычеркнуть. Или… Он как-то связан с тем, что случилось с остальными. И пока непонятно, какое ко всему этому отношение имеет Няня. Надеюсь, в этой папке будет то, что хоть что-то прояснит.
Джаспер развязал тесемки на папке и достал очередной выпуск «Сплетни», раскрыл его на заложенной скрепкой странице и прочитал вслух:
КОРАБЕЛЬНОЕ ДЕЛО «ЧАЙНОБОТТАМ» ПОШЛО КО ДНУ!
В череде злоключений корабельной компании «Чайноботтам» поставлена точка.
Глава компании и ее основатель, господин Бертрам Боттам, в эту полночь был найден мертвым в своем кабинете в особняке по адресу: перекресток улиц Ламповой и Тёрнс. Мне, вашему лучшему другу и ведущему репортеру «Сплетни», удалось выгрызть сведения о том, что причиной смерти стал, к сожалению, всего лишь сердечный приступ. Тем не менее это удивления не вызывает, учитывая то количество бед, с которыми столкнулись компания и ее владелец за последнее время: выскажу предположение, что господину Боттаму перешли дорогу все городские черные коты.
После скоропостижной кончины господина Боттама начали расходиться круги на воде и открылись некоторые любопытные подробности. Последние пять лет компания держалась на плаву, как слон на ходулях, и господин Боттам по уши влез в долги, взяв ссуду в «Ригсберг-банке».
Все, кто лично были знакомы с господином Боттамом, уверяют, что причиной всему вовсе не его бездарный подход к ведению дел, как считает ваш покорный слуга, а то, что его подкосила болезнь троих его детей и разлука с ними, когда их отправили на лечение. Что, если хотите знать мое мнение, походит на слезливое вранье, чтобы выжать немного жалости из сердобольной общественности. В любом случае счета компании опустошены еще с тех пор, как единственное ее судно, «Гриндиллоу», совершило последний рейс и встало на мель у побережья Фли. Господин Боттам предпринимал одну за другой попытки наладить дела, но все они, разумеется, не увенчались успехом. Последним ударом стало полицейское расследование в связи с таинственными несчастными случаями, постигшими экипаж «Гриндиллоу».