За спинками стульев замерли еще двое подручных Адмирала.
Хоппер кивнул им.
– Дальше мы сами. Думаю, нам предстоит долгая беседа.
Типы в полосатых шарфах, не сказав ни слова, двинулись к выходу из вагона, и, когда они вышли под дождь, Хоппер вытащил оба кляпа.
– Мурену мне в глотку! – тут же прорычал Джоран, злобно глядя на мальчишек. – Выходит, это из-за вас, селедки тухлые, нас спеленали!
– Рад, что с вами все обошлось там, на маяке, – добавил Уолтер.
Джаспер обратился к нему, как к более здравомыслящему:
– Мистер Финлоу, мы знаем о том, что вы привезли нас сюда не просто так. Прошу вас, расскажите, зачем.
– Думаете, мы хоть слово вам скажем, крысы береговые? – рявкнул Джоран Финлоу. – Закинь еще раз сеть, выползыш!
Хоппер склонился над моряком. Весь его вид говорил о том, что шутить он не намерен.
– Видимо, вас слабо отделали. Ну, ничего, я знаю, как развязывать языки. Любите слушать хруст собственных пальцев?
– Мистер Хо… Бёрджес, – сказал Джаспер строго. – Мы не будем никому ломать пальцы.
Констебль повернул к нему голову.
– А ты явно ничего не смыслишь в дознании, Доу. Шутки кончились. Из этого вагона я выйду только со сведениями, и меня никто не остановит. Меня уже тошнит от Фли, и чем быстрее мы здесь закончим, тем быстрее я вернусь домой.
– Они сами все расскажут, – убежденно сказал Джаспер.
– С чего ты взял, мозгляк? – осклабился Джоран Финлоу. – Пусть хмырь ломает пальцы – это будет весело.
– Мистер Финлоу? – Джаспер глянул на шмуглера. Тот казался менее уверенным: видимо, в том, чтобы слушать хруст собственных ломающихся пальцев, он не видел ничего веселого.
– Мы знаем, что вы заключили сделку с мистером Блоххом, – дрожащим голосом произнес Винки.
Братья Финлоу переглянулись.
– Какая еще сделка? – с вызовом бросил моряк.
Хоппер издал нечленораздельный, но очень угрожающий звук.
– Та, в которой ничего не говорилось о том, что вас бросят в море на корм крабам, – сказал он. – Адмирал хотел лично с вами потолковать, но я убедил его, что для всех будет лучше, если делом займусь я. Это было непросто, знаете ли: у него накопилось много вопросов к пособникам Удильщика.
– Мы ему никакие не пособники! – воскликнул шмуглер.
– Молчи, Уолт! – крикнул его брат, и тут Джаспер все понял.
– Не пособники, верно, – сказал он. – Вы же его дядюшки. Удильщик – ваш племянник, так?
И Хоппер, и Винки потрясенно на него уставились. Братья Финлоу угрюмо молчали.
– Прошу вас, расскажите нам все! – взмолился Джаспер. – Мы должны остановить Няню, остановить убийства и похищения детей!
– Постой-ка, – сказал вдруг Хоппер. – Блохх обещал им, что сегодня все закончится, если они подпишут договор. «Закончится», понимаешь, Доу? Они боятся Удильщика и хотят избавиться от него раз и навсегда.
– Нет! – Уолтер Финлоу гневно на него поглядел. – Мы не хотим от него избавиться!
– Ничего им не говори! – велел брату Джоран, но тот уже устал спорить. Тайна распирала его изнутри.
– Мы сделали, что могли, Джоран, – сказал шмуглер. – Это конец. Мы должны рассказать.
– Ничего мы им не должны…
– Не им. Это все ради Найджела.
– Найджела?! – хором спросили Джаспер, Винки и Хоппер, и племянник доктора Доу добавил:
– Мои подтяжечки! Удильщик – это Найджел Боттам! Но что должно было сегодня закончиться, если вы не хотели от него избавляться?
– Мы хотели его спасти, червяк ты палубный! – утратив самообладание, провыл Джоран Финлоу.
– Расскажи им, – велел Уолтер.
– Вот сам и рассказывай, – огрызнулся моряк, но тут же передумал: – Ладно, сам расскажу: ты точно что-то напутаешь.
Он помолчал, раздумывая, с чего начать, и издал тяжкий вздох, похожий на стон, – кажется, Джоран Финлоу и сам устал держать все это в себе.
– Я хорошо помню тот рейс, пятнадцать лет назад, – пробормотал он. – Именно тогда все случилось. Сперва все шло, как всегда: началась погрузка, из «Чайноботтам» доставили три ящика, и, когда мы перегружали их в трюм, я услышал… Из одного ящика доносился детский плач. Я спросил у боцмана, что мы перевозим, и он ответил: «Лучше тебе забыть о том, что ты что-то видел или слышал, Финлоу». И все же я не мог этого сделать. Ночью, перед тем, как мы отчалили, я проник в трюм и открыл ящик. До сих пор с содроганием вспоминаю, что я там увидел. Это был не просто мальчишка… Его вид испугал меня. Поначалу. Но самым жутким было даже не это: он был истощен, его руки покрывали следы от уколов – мальчишка едва мог шевелиться. Мне стало его жаль – несмотря на свой пугающий вид, он показался мне таким слабым, обычным ребенком. Я не знал, что делать, но то, что я услышал вскоре, все решило. Старпом и боцман обсуждали, что груз «Чайноботтам» будет сброшен в море, что это приказ самого старика и что за этим проследят. Думаете, я мог оставить все как есть?! Дождавшись, когда в трюме никого не будет, я пробрался туда и вытащил мальчишку из ящика, а потом незаметно передал его брату. Я понимал, что в двух других ящиках тоже, скорее всего, дети, но вызволить и их мне уже не удалось. Мы отчалили, и никто так и не заметил пропажи.
– Что случилось с другими ящиками? – спросил Хоппер.
– С ними сделали то, что и собирались. Сбросили в море. К грузу приставили двоих типов, чтобы они лично все сделали. Я не знаю, как их звали, но повадки фликов выдавали их с головой.
– Фликов?! – Джаспер глянул на Хоппера, и тот кивнул.
Джоран Финлоу вздохнул.
– Сперва я думал, что они простые пассажиры. Во время плавания один из них вечно ошивался у каюты няни, подмасливал ее, пытался втереться в доверие, и ему это удалось: он охмурил ее. Они все время проводили вместе, прогуливались по палубе, сидели рядом: как ни увижу их – вечно о чем-то болтают и хихикают. А потом произошло ужасное. Флики сделали то, что от них требовал Боттам: они сбросили ящики с детьми в море. После чего один из них – тот, который охмурил няню, – решил избавиться от пособника. Он прирезал его и столкнул тело за борт. Но этого ему показалось мало: подлый флик решил окончательно сунуть все концы в воду – сбросил за борт и няню.
Джаспер не мог поверить в то, что услышал. Вот почему она убивает констеблей! Няня ищет того, кто убил ее воспитанников и пытался убить ее саму… Если бы дядюшка сейчас прочитал его мысли, они бы ему очень не понравились: Джаспер подумал, что не может ее винить – если бы она только не убивала всех констеблей, которые подворачиваются под руку… Его посетила мысль: правда ли, что мистер Блохх не знал, кто именно ей нужен?
– Это был худший рейс, – продолжал Джоран. – И мне казалось, что все в экипаже знали, что произошло, – более того, участвовали, закрывая глаза и ничего не предпринимая. Утешало, что хотя бы одного ребенка мне удалось спасти.
– Что с ним стало?
Моряк отвернулся, и слово взял его брат:
– Когда Джоран передал мне Найджела, я отвез его на маяк. И там спрятал. Я его выходил. Он мало что мог сказать – поначалу говорил только, что сожрет меня. Долгое время мы не знали, кто он и почему он… такой. С каждым днем мальчишка креп, истощение прошло – рыба сделала свое дело, но парень по-прежнему казался диким: постоянно пытался укусить меня. Его разум был поврежден, и мне приходилось держать его на цепи, как какую-то собачонку. Прошло почти три месяца с момента, как он попал на маяк, и Джоран вернулся. Его появление что-то изменило в мальчишке: он вспомнил, кто его спас, и начал вспоминать свою прежнюю жизнь. Кровожадность отступила. Не сразу. Это был долгий и тяжкий процесс. Прошел целый год, мы с Джораном воспитывали его, запрещали кусаться. И в какой-то момент решились снять цепь. Все прошло удачно. Его безумие вроде как исчезло. Это был обычный ребенок… Ну, если не смотреть на него.
Джоран Финлоу продолжил рассказ брата:
– Десять лет Найджел жил на маяке. Мы его не выпускали, говорили ему, что на него охотятся и непременно убьют, если найдут. Он верил. Не сказать, что это было далеко от правды: и дело даже не в тех, кто пытался сбросить его в море, – вы и сами можете представить, что случилось бы, покажись он кому-то из местных. А еще мы опасались, как бы он сам кого не загрыз. Хотя, стоит отметить, безумие и жажда кусаться Найджела окончательно прошли, когда ему стукнуло пятнадцать. А потом, пять лет назад, прошлое в некотором смысле вернулось. «Гриндиллоу» готовился к новому рейсу, но что-то явно намечалось. Я понял это по оговоркам капитана, старпома и боцмана. Груз, который мы должны были забрать и привезти в Габен, был не обычным даже для нашей привычной контрабанды. Я чувствовал, что это нечто отвратное, но тогда даже не предполагал, что именно. Мне было страшно, требовалось как-то обезопасить себя, и перед самой отправкой я зашел в тайную комнату на маяке. В этой комнате хранилось то, что целых двадцать лет сперва отец, а затем и мы с братом оберегали ото всех: некоторые инструменты хозяина маяка. Он был…
– Злодеем Золотого Века по имени Мраккс, – закончил Джаспер, и Хоппер добавил:
– Дай угадаю, ты взял из тайника «беспросвет».
Джоран посмотрел на него с удивлением, но кивнул.
– Рейс был долгим и длился почти полгода. А потом мы получили груз. Доставили на борт его ночью: неподалеку от нас всплыла – даже сейчас страшно вспоминать – субмарина, похожая на громадного проклепанного спрута. Ее огромное механическое щупальце перенесло на «Гриндиллоу» шесть ящиков. Мы отправились в обратный путь. Я много раз пытался проникнуть в трюм и заглянуть в ящики, и однажды мне это удалось. Я понял, что представляет собой тайный груз, как только поднял крышку. Все ящики были заполнены склянками с чернилами. Такими же чернилами, какие описывал и Найджел. Именно они извратили и сделали монстрами детей Боттам. И теперь в Габен везли новую партию – напрашивался вывод: таинственные заказчики хотят устроить в городе эпидемию и заразить как можно больше детей. Я решил им помешать.
– И вам удалось, – сказал Джаспер. – Каким образом?