Джаспер был одет похожим образом – к его удивлению, на берегу нашелся штормовой костюм по размеру: сыновья тамошних моряков часто помогали своим отцам на баркасах.
– Вы что-то сказали, мистер Хоппер?! – крикнул он, пытаясь пересилить грохот, стоящий в рубке.
Констебль склонился к нему.
– Я сказал, что понимаю тебя, Доу. Ты беспокоишься за друга. Я тоже оставил своего друга и надеюсь, что ему помогут. Не бойся: мадам Бджиллинг позаботится о Винки, пока мы не вернемся. А потом доктор вылечит его.
– А мы вернемся? – с отчаянием спросил Джаспер.
– Конечно, вернемся! Я не собираюсь тут утопать. И еще… Ты справишься. Знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что если нет, мы все сгинем.
Если Хоппер и хотел приободрить его, то у него ничего не вышло. Стало только хуже.
Джаспер отвернулся и вновь поглядел в иллюминатор.
«И почему только на меня не действует этот проклятый фонарь?! – со злостью подумал он. – Почему это я особенный?»
И тихий голосок в голове ответил:
«Ты не особенный. И фонарь не действует вовсе не на тебя…»
– Что? – испуганно спросил Джаспер.
Но ответил ему не таинственный голос, а Джоран Финлоу:
– «Гриндиллоу»! Прямо по курсу!
Джаспер и Хоппер повернули головы. Сидевший до того на рундуке Уолтер Финлоу вскочил на ноги.
Фонарь над рубкой выхватил вдалеке застывшую на мели громадину парохода.
Волны с грохотом обрушивались на него, поднимаясь все выше, добираясь едва ли не до палубы. Бурый корпус, покрытый следами времени и соли, печально накренился на один борт, наполовину погрузившись в темные бушующие воды. Две трубы, когда-то гордо выбрасывавшие клубы дыма, теперь высились безмолвными монументами – пара черных силуэтов на фоне свинцового неба.
Зрелище это пробирало своей безнадежностью. Где-то там устроил себе логово Удильщик… Что он делает сейчас? Глядит на них? Выжидает?
– Мы подойдем к «Гринлиллоу» лагом! – сообщил Джоран Финлоу, но ни Джасперу, ни Хопперу это ничего не сказало.
– А мы не сядем на мель, так же, как он?! – спросил мальчик.
Ответом ему был хохот.
– У нас осадка в разы меньше, – пояснил шмуглер. – Этот буксир пройдет и по лужам в Слякоти.
Его брат тем временем повернул штурвал и перевел машину на самый малый ход.
– Подходим с подветренной стороны – здесь почти нет волнения: «Гриндиллоу» создает укрытие!
Джаспер как завороженный глядел на единственный пароход компании «Чайноботтам». Вблизи он выглядел по-настоящему исполинским, хотя на деле по меркам тех многотрубных монстров, что бороздили Пыльное море, был довольно маленьким.
Вскоре буксир подошел уже почти вплотную к «Гриндиллоу». Можно было различить здоровенную якорную цепь, уходящую в воду у его носа. Ржавый борт – Джасперу показалось, что он высотой с двухэтажный дом или еще выше – порос ракушками и напоминал шкуру морского чудовища.
– Пора! – возвестил Джоран Финлоу. – Уолтер, мистер Бёрджес, вы знаете, что делать!
– Шакара… проклятье… шакара… – бормотал констебль, – плешивая задница… шакара…
Открыв дверь рубки, они с шмуглером вышли на палубу и прикрепили к крюкам на поясе концы швартовочных выбросок с «обезьяньими кулаками». Когда Джаспер узнал, как называются эти комья веревки на конце каната, это его рассмешило, но сейчас ему уже было не до веселья.
Шмуглер повернулся к нему и крикнул:
– «Кошки»!
Джаспер схватил с ящика два заготовленных якоря-крюка с четырьмя лапами и мотком каната на каждом и вышел на палубу. Дождь лил так сильно, как будто кто-то переворачивал ему на голову одно ведро с водой за другим – шляпа штормового костюма пока что помогала, но качка… Было невероятно трудно удержаться на ногах. И это «подветренная» сторона?!
Передав констеблю и шмуглеру «кошки», Джаспер схватился за ограждение борта и сдвинулся в сторону.
Уолтер Финлоу задрал голову и, выбрав момент, размахнулся. Якорь вылетел из его руки, прорезал дождь и, звякнув наверху, зацепился за леерное ограждение «Гриндиллоу», канат натянулся.
– Э-э-э… – произнес Хоппер. – Мою не закинешь? Я не то чтобы меткий…
На многочисленные попытки забрасывания «кошки» времени и так не было, и шмуглер передал ему канат, взял второй якорь, примерился, а затем… Свист, звяканье, крюк цепляется в нескольких футах от первого.
– Надеюсь, с лазаньем у вас лучше, чем с меткостью, – усмехнулся Уолтер Финлоу. – Увидите свет наверху…
– Я помню…
– Ни в коем случае не прикасайтесь к борту – изрежет о ракушки.
– Я помню!
Констебль и шмуглер поползли наверх. Перебирая руками в перчатках и сжимая ногами канаты, они поднимались все выше.
Джаспер испуганно глядел на них. Ему предстояло проделать то же самое.
Уолтер Финлоу вскарабкался довольно быстро. Хопперу понадобилось больше времени, но и он вскоре оказался у фальшборта, схватился за планширь и, перебравшись на палубу, скрылся из виду.
Они не показывались довольно долго, и лишь по тянущимся вверх привязанным к крюкам на их поясах швартовочным тросам Джаспер понимал, что констебль и шмуглер продвигаются где-то там, на борту «Гриндиллоу» – ищут… как их там называл Джоран Финлоу?.. битенги, вроде бы, или по-простому швартовочные тумбы.
Наконец над леером показалась голова в дождевой шляпе – Джаспер не мог разобрать, кто именно там стоит, но он различил, что человек машет рукой.
– Пришвартовались, мистер Финлоу! – крикнул Джаспер.
– Еще нет! – отозвался капитан буксира, и в следующий миг загрохотали две лебедки-брашпили, наматывая швартовочные тросы.
Буксир подполз к «Гриндиллоу» и мягко стукнулся о его борт отбойниками. Джаспер с тревогой задрал голову – пароход «Чайноботтам» стоял под наклоном, нависая над ними, но высокая дымовая труба суденышка Финлоу его не касалась – моряк все просчитал.
«Моя очередь», – подумал Джаспер и схватился за канат «кошки». Напоследок повернул голову – в иллюминаторе рубки виднелось широко улыбающееся лицо Джорана Финлоу.
– Ветра в спину! – крикнул он, и Джаспер поморщился: ветра ему и так хватало.
«Вот бы еще хоть раз увидеть дядюшку, – пронеслось в голове. – И миссис Трикк, и Полли… Что будет, если я сорвусь? Пропал в море у берегов Фли… Кто-то напишет такой некролог?»
Ему стало стыдно за свои сомнения – мистер Суон постоянно лазит по канатам, и если уж Хоппер справился, то и он, Джаспер Доу, сумеет!
Страшнее всего было оторвать ноги от палубы, но он справился.
Канат был мокрым, руки в шершавых перчатках не скользили, но зато скользили коленки в штормовых штанах. Невзирая на это, Джаспер был так испуган, что карабкался довольно быстро, словно обычно только тем и занимался – дважды в день: перед завтраком и перед сном…
Когда он добрался до леера и с помощью Хоппера перелез на палубу, внизу, на буксире, Джоран Финлоу покинул рубку, словно только того и ждал.
Подойдя к сваленной за ней сети, он оттащил ее в сторону и поднял крышку большого дощатого ящика.
– Они на борту, – сказал моряк. – Все идет как задумано.
– Разумеется, – раздался голос из ящика. – А значит, и нам пора туда подняться. Выбирайтесь, мистер Паппи, у нас очень мало времени…
…Некогда уютная пассажирская палуба теперь была покрыта слоем ржавчины. Она покосилась, кое-где прогнила, и сквозь разломы было видно коридоры и помещения на нижней палубы.
В полумраке, на миг рассеивавшемся от редких вспышек молний, проглядывали прогнившие ротанговые лавочки. Некоторые двери в пассажирские каюты были открыты и за время вросли в настил. Ветер завывал в пустых иллюминаторах, проносясь сквозь проржавевшие переборки…
Эта палуба хранила память о пассажирах – их беззаботные голоса когда-то разносились от носа и до кормы, смех смешивался с криками чаек, а легкий аромат морского бриза наполнял воздух.
Живая фантазия Джаспера Доу рисовала даже тени прогуливающихся вдоль бортов джентльменов и дам. В одной из этих кают когда-то жила Лилли Эштон, молодая и, судя по фотографии, счастливая, пока еще даже не предполагающая, что ее ждет: она строила надежды на то, что воспитанников вылечат, а ее сердце полнилось горячим чувством к человеку, подобравшемуся к ней обманом. На одной из этих лавочек они сидели, и корабельный фотограф запечатлел няню Лилли и ее убийцу.
Но все это происходило так давно, целых пятнадцать лет назад, – самого Джаспера тогда еще на свете не было.
Теперь же на борту «Гриндиллоу» остались только холод, сырость и нескончаемый вой стихии, сотрясающей остатки некогда гордого судна, забытого всеми и обреченного пропасть в безвестности, как и его хозяин, господин Боттам, как и корабельная компания – точно так же пропасть, как и няня Лилли, вернувшаяся в Габен в виде кошмарной Няни из Ворбурга…
Джаспер с Хоппером преодолели пассажирскую палубу, поднялись по трапу на нос корабля (Джаспер знал, что тот называется «бак»). Уолтер Финлоу ждал их здесь – замер у закрепленного на столбе судового колокола.
Пристально глядя в темноту, где скрывался мостик, он сказал, когда они подошли:
– У нас будет только одна попытка. Вы готовы?
– Готовы, – хором ответили мальчик и констебль.
Финлоу и Хоппер надели черные очки.
– Прячься, Джаспер Доу.
Шмуглер отвязал от ушка на столбе канат, соединенный с языком колокола.
Джаспер огляделся кругом и бросился к трапу. По обе его стороны стояли скамьи – за одной из них он и спрятался.
А затем ударил колокол. Его звон, смешиваясь с грохотом волн и порой раздающимся громом, разошелся над морем…
…Неизвестно, сколько прошло времени с тех пор, как впервые над «Гриндиллоу» пронесся звон. По ощущениям, около десяти минут, но Джаспер не верил своим внутренним часам. А еще он до самого последнего момента полагал, что ничего не выйдет.
Джаспер изнывал от нетерпения. Столько всего зависело от того, справится ли он – успех предприятия был основан на том, не солгал ли Блохх братьям Финлоу, и ему это очень не нравилось. А вдруг не сработает? Вдруг «люминатор» сначала ослепит его, а потом подчинит своей воле? И что случится в таком случае? Об этом было страшно просто думать…