– Вы расследуете похищения и убийства констеблей?
Хоппер пожал плечами.
– Ну да. А ты что подумал?
Лоусон опустил револьвер и вышел из укрытия.
– Не лезь в мою голову, Хоппер. Ты ведь в курсе, что Гоббин тебя списал? Все думают, ты уже покойник!
Хоппер с досадой пожевал губами.
– Да, были такие мысли. Но я жив, как видишь. Полезай в кеб – разговор есть.
– Прошу вас, мистер Лоусон, – добавил доктор Доу. – Нам нужна ваша помощь.
Терзаясь вопросами и домыслами, старый констебль принял приглашение.
Помимо доктора, в салоне сидел лохматый мальчишка.
– Добрый день, сэр, – сказал он. – Меня зовут Джаспер.
– Наслышан.
Хоппер протиснулся в кеб и, когда он закрыл за собой дверь, экипаж тронулся.
– Какого лысого здесь творится? – спросил Лоусон, переводя хмурый взгляд с одного попутчика на другого.
– Ваше недоумение оправдано, мистер Лоусон, и мы… – начал доктор, но Хоппер его перебил:
– К моей сестре приходили?
– Конечно. А ты как думал? Всё ей рассказали. Мисс Хоппер тоже думает, что ты мертв!
– Как бы не так, – возразил вокзальный констебль. – Что с Бэнксом?
– Его обнаружили вовремя и быстро доставили в больницу. Доктора его зашили – Гоббин пригрозил им, что каждого отправит в Хайд, если они его добьют. Два дня назад он пришел в себя, но ничего не говорит.
– Старина Бэнкс – не подвел…
– Хоппер, где ты был? Что стряслось у тумбы Хоуни?
Прежде, чем вокзальный констебль успел ответить, доктор быстро проговорил:
– Как вы правильно поняли, мы занимаемся поиском убийц, мистер Лоусон. И мы уже близки к их поимке. Сейчас мы не можем вам рассказать всего, но, полагаю, скоро все раскроется так или иначе.
– Чем я-то могу помочь? – удивился старик. – Меня не допустили к делу. Розыском руководит сержант Кручинс – все подметки себе стер, но пока так никого и не нашел.
Доктор поморщился.
Лоусон слышал о произошедшем не так давно в саду ГНОПМ: Кручинс с нескрываемым упоением рассказывал о том, как поставил на место нелепого доктора Доу из переулка Трокар – их взаимная неприязнь открытием для старика не стала.
– Вы ведь служите в полиции Тремпл-Толл уже… сколько?
– Тридцать два года.
– Ско-о-олько?! – не поверил своим ушам мальчишка.
– Поступил на службу в восемнадцать. Шел пятьдесят восьмой год. Сержанта получил в двадцать четыре…
– А потерял когда? – поддел его Хоппер. – Доктор, ближе к делу. Иначе нас ждет трехчасовая лекция по истории с подробным описанием всех дохлых злодеев.
– А я бы послушал, – вставил Джаспер Доу.
– Не сегодня, – отрезал доктор. – Мистер Лоусон, прошу простить, но у нас мало времени. Итак. В ходе расследования мы наткнулись на некое прозвище. Принадлежало оно (а может, и сейчас принадлежит) констеблю. Мы бы хотели узнать, кому именно. Нам известно, что он состоял на службе пятнадцать лет назад и участвовал в некоторых сомнительных делах.
– Что за прозвище?
– Ворон, – сказал Хоппер.
Старик уставился на него, как на помешанного, а затем расхохотался. По-настоящему, его не смешили уже очень давно: в последний раз он так смеялся, когда наблюдал, как злодейка Леди Вуаль пытается оторвать от пола в банковском хранилище мешок с деньгами, не зная, что тот приклеен к этому самому полу.
Вокзальный констебль и доктор переглянулись.
– Видимо, вы знаете человека, которому принадлежит указанное прозвище, – сказал Натаниэль Доу.
– Конечно. – Лоусон повернулся к Хопперу. – И ты его знаешь.
– Откуда бы? При мне никаких Воронов в Доме-с-синей-крышей не было.
– Ну разумеется, он там был. Ворон и сейчас там.
– Кто он, мистер Лоусон?
Старик прекратил смеяться и пронзил доктора пристальным взглядом.
– Человек, который вам нужен… Ворон, хотя его так давно никто не зовет, а многие уже и не вспомнят, что когда-то так звали… Ворон – это правая рука Железного комиссара, старший сержант полиции Тремпл-Толл Гоббин.
У Хоппера отвисла челюсть. Доктор заскрипел зубами.
– Чего-то подобного я и опасался, – пробормотал Натаниэль Доу.
– И что будем делать, доктор? – с отчаянием и страхом в голосе спросил Хоппер. – Гоббин – это не шутки.
Доктор Доу посмотрел на него, и констебль поежился от того, как холодно блеснули его глаза.
– Мы сделаем то, что должны, мистер Хоппер. Мы арестуем старшего сержанта Гоббина за убийство детей Боттам.
Старик Лоусон невесело хмыкнул и покачал головой.
– То, что о вас говорят, – правда, доктор.
– И что же обо мне говорят?
– Вы сумасшедший.
Часть IV. Глава 2. Поворот ключа
– Чай остывает, Джаспер, – сказал доктор Доу. Его словам подыграл угрожающий щелчок спускового крючка.
Несмотря на то, что время подбиралось лишь к пяти часам вечера, в гостиной дома № 7 в переулке Трокар висела полутьма. Шторы на окне были задернуты, камин уже погас, и пол рядом с ним заливал дрожащий багровый свет от остывающих углей.
Сидевший на диване с чашкой в руке Джаспер сделал глоток и на этот раз даже забыл поморщиться – только отметил:
– Вкус какой-то странный.
– Думаю, это из-за того, что чай успел настояться. Ты слишком много болтаешь вместо того, чтобы его пить.
Племянника между тем чай сейчас не особо заботил.
– Ты вообще услышал то, что я говорил? Как тебе моя идея? Шикарная, правда?
Доктор склонился над журнальным столиком и дернул щекой.
– Я не уверен, что это такая уж удачная идея, Джаспер, – сказал он.
Племянник отцедил ему крайне досадливый взгляд, но дядюшка не заметил – всем его вниманием сейчас владело содержимое небольшого ящика, который прислали ему из Старого центра. Один за другим доктор проверял шесть пистолетов-инъекторов – осматривал каморы для ампул, щелкал спусковым крючком, снова взводил механизм…
По правде, он предпочитал шприц, когда требовалось ввести пациенту лекарство, но сейчас обстоятельства сложились таким образом, что к «пациентам» так просто не подберешься. К тому же того инъектора, что хранился у него в кабинете, было недостаточно.
– Как это «не такая уж удачная»? – ожидаемо возмутился Джаспер. – Нам ведь нужно поймать мистера Блохха, так? А для этого нужно его выманить. Если Удильщик согласится подписать договор, то Блохх появится – и тут-то мы его и сцапаем.
– Это невыполнимо по многим причинам, Джаспер.
Отложив инъекторы, доктор открыл коробку, присланную из аптеки. Быстро пересчитал лежащие в ней ампулы.
– Хватит, или нет? – пробормотал он, игнорируя сопение племянника. – Я заказал их с запасом, но никогда не знаешь, что может… – достав одну из ампул, доктор встряхнул ее; серая жидкость чуть поблескивала в красном свете камина, – …произойти. Надеюсь, сработает. Это самое сильное снотворное, которое было у мистера Лемони, и все же… никакое снотворное не действует мгновенно…
– Что еще за причины? – напомнил о себе Джаспер.
Доктор со значением глянул на его чашку, и, когда мальчик сделал еще глоток, ответил:
– Во-первых, Удильщик непредсказуем, и мы не можем его отпустить – даже на время. Во-вторых, я уже готов начать лечение. И в-третьих, ты упустил самое важное, Джаспер: мистеру Блохху больше нет смысла заключать с ним договор – он уже получил то, чего хотел.
Глядя, как доктор вставляет в инъектор ампулу, Джаспер проворчал:
– У меня такое чувство, что ты просто не хочешь поймать Блохха.
– Разумеется, хочу, – ледяным тоном проговорил доктор. – Но все не так просто, Джаспер…
– Что тут сложного?
Принявшись заправлять ампулы в инъекторы, Натаниэль Доу пустился в рассуждения:
– Я много думал об этом. Мистер Блохх безошибочно конструирует невероятные в своей многоуровневости планы. Учитывает множество переменных и даже скользкие, казалось бы, непредсказуемые обстоятельства. Если не знать, как он действует, можно и вовсе предположить, будто он знает будущее. Это тонкая и скрупулезная работа – в ней удивительным образом перемежаются места, люди, погода, новости, события, мотивы и характеры. Он знал, что ты встрянешь в это дело, знал, где ты окажешься и когда, задолго до тебя самого. Мистер Блохх заранее просчитал твои шаги или, как он выразился, ходы. Уверен, он обезопасил себя от поимки и разоблачения множеством способов. Просто так выманить его не удастся. К тому же схватить его – это полдела. Вопрос в том – что делать дальше.
– Дальше?
Закончив с инъекторами, доктор Доу опустился в кресло и переплел пальцы.
– Хорошо, давай представим, что произошло невероятное, и мистер Блохх просчитался. Каким-то, прости меня за это гадкое слово, чудом он оказывается в наших руках. Что ты предлагаешь? Отвезти его в Дом-с-синей-крышей? Мы не знаем, кто из констеблей состоит в Клубе заговорщиков мистера Блохха. Кто из судей. Может, даже у самого судьи Сомма какие-то дела с мистером Блоххом. Уверен, мистер Блохх как-то выкрутится – он не то что не попадет в Хайд, даже суд вряд ли состоится.
– И что ты предлагаешь? – проворчал Джаспер. – Ничего не делать? Просто притвориться, что не он за всем стоит? И как всегда позволить ему выиграть?
– Я предлагаю действовать умнее и осторожнее, Джаспер.
– Ты всегда это предлагаешь!
– Потому что это никогда не теряет актуальности. К тому же сейчас у нас есть более насущные задачи. – Он кивнул на инъекторы. – Сперва мы устраняем кровотечение, а уже потом беремся за болезнь. Няня, дети, больные занфангеном, старший сержант Гоббин.
– Ты думаешь, что Блохх – это болезнь?
Доктор вздохнул.
– Этот город болен, Джаспер. И я пока не знаю, является ли мистер Блохх самой болезнью или же одним из ее симптомов. Я никак не пойму, что именно он делает.
– Ты о чем? – удивился племянник. – Я думал, он просто оказывает услуги всяким преступникам.
Доктор Доу покачал головой.
– Все, чем он занимается, связано. Появление в городе Черного Мотылька, ограбление «Ригсберг-банка», дело Няни и… – он чуть прищурился, глядя на Джаспера, – прочее. Это все фрагменты одной картины. У него есть какая-то цель, мне пока неясная.