ился. Есть ради чего стараться.
Он продолжает болтать, а я откидываюсь расслабленно на спинку стула. Разминаю затекшие мышцы плеч с хрустом, пока мелкая тварь напротив передергивается от этого звука. За “телку” этот хрен еще ответит не раз. Как и за все остальное. За то, что она из-за его затупков попала на больничную койку.
Хрен бы кто из моих этого допустил бы.
— Молчишь? — интересуется Кулек, — знаю, почему молчишь. Думаешь, Амир, что все продумал? Я знаю, что бабу свою ты спасти пытаешься, и что спрятать ее хочешь в другом городе. У тебя ничего не выйдет, — заговорщицки шепчет он, склоняясь над столом, — понимаешь, да? У тебя в стае есть крысы. Сольют ее сегодня же. Как только твой дружок передаст ее тому человеку. Но ты еще можешь остановить это…
Он затыкается, потому что у него вибрирует громко телефон в кармане. Кулек лезет в брюки, достает последний айфон и смотрит удивленно на экран. Потом отвечает на вызов, прислонив смартфон к уху.
— Да? — он растерянно бегает глазками по комнате, а потом сводит брови. У меня вырывается ухмылка. Кулек медленно отнимает трубку от лица и смотрит на меня.
— Тебе же сказали громкую связь включить, — бросаю небрежно ему я, а он бледнеет. Доходит, похоже. Потом послушно нажимает на экран.
В комнате раздается треск. Шорох. Из динамика доносятся удаленные голоса, а потом стон и хныканье. Хныкает мужик — я даже знаю, кто конкретно.
— Пап, — ноет, срываясь, голос в трубку, — пап, у меня проблемы…
— Что. С моим. Сыном?! — орет Кулек, подскакивая со стула. Он тупо хватает телефон и трясет его, будто бы этим можно что-то изменить, Отчаянно и яростно, — Витя?! Витя?! Что там такое?!
— Пап, тут какие-то люди. С оружием. Они перевернули весь дом… нашли… ну ты понимаешь, что. Контрабанду. Бабло наше, — ноет мужик, срываясь на всхлипывания, — Пап, сделай что-нибудь. Пожалуйста. Они меня убьют. Они подставят нас, пап.
Кулек поднимает на меня пораженный взгляд.
— Ты тварь, — произносит он, заикаясь, — т-т-т-ты-ы-ы…
Я поднимаюсь со стула и кладу ладонь на макушку этому черту. А потом впечатываю его лицо в стол. Почти что легонько. Телефон отлетает в сторону. Кулек вскрикивает, как баба, поднимает лицо и трясущимися руками зажимает разбитый нос. Бледная, как рыбье брюхо, кожа, сразу становится красной от крови.
— Поговорим с тобой, Кулек, — произношу я, хрустнув кулаками, — теперь нормально поговорим. Попал ты, скотина, конкретно. А потом я тебе за “телку” кишки выпущу и на забор намотаю.
Рита
Я отбрасываю свой новый паспорт в сторону. Книжечка, соскользнув с сиденья, падает куда-то на пол, а я ее задумчиво провожаю взглядом. И смотрю потом в тонированное окно.
— Это Амир поручил меня отправить восвояси? — интересуюсь медленно я. Раздается скрип сиденья. Это Рустам перестал сверлить меня взглядом и сел обратно.
— Ты давай без допросов, Рита.
— Я просто спрашиваю. Можешь ответить? Что он тебе сказал?
Мне сложно ему поверить. Кажется, что это какая-то очередная ловушка — я уже каждого человека автоматически проверяю на вшивость. Если кто-то сливал информацию у Амира в доме, то какая гарантия, что этот Рустам, которого я вообще вижу впервые, тоже не предатель?
Он молча заводит машину, оставив вопрос повисшим в воздухе, а меня начинает трясти от страха и волнения. Если ему нечего скрывать, и его намерения чисты, то почему он не отвечает?
— Выбирай давай, Рита, или отвезу наугад. Могу на свою родину отвезти, там тебя не достанут точно. Даже на работу пристрою. Или замуж. Только там будешь белой вороной. Женщины у нас другие.
— Я все решила. Отвези меня домой к Амиру, — глухо произношу я, а Рустам хмыкает.
— Я по твоему лицу могу сказать, что не потянешь его, Рита. Вы из разных миров. Вот тебе реально лучше уехать. Предыдущая его баба была еще кое-как, но ты ни рыба ни мясо. Недостаточно покорная, и недостаточно отбитая, чтобы спеться с ним. Что ты будешь делать потом? Замуж Амир тебя не возьмёт, ты родня его бывшей жены. Она его предала. По-хорошему всю её семью ответить за это заставят. Тебя, наверное, нет. Пожалеет. Но это не значит, что с ним остаться тебе позволят.
— Да мне плевать, честно говоря. Мой племянник остался один. Я буду с ним до тех пор, пока Амира не отпустят. Ты говорил, что это недолго, — поднимаю я взгляд на Рустама, проглотив все его слова по поводу моего психологического портрета.
Я его вижу первый, и, надеюсь, последний раз в жизни. Какая я — его не должно касаться. И доказывать что-то не стану.
— Блин, — усмехается Рустам, — да, он там ненадолго. Но я думаю, что его люди смогут без тебя с сыном управиться.
— Я хочу помочь. Его сын уже привык ко мне, — пожимаю я плечами, украдкой глядя за окно. Рустам удаляется от центра города к окраинам. Паника захлестывает меня ледяными волнами, но я держусь, стараюсь не показывать свой страх этому человеку. Может быть, он отвлечется. Потеряет бдительность, продолжая спорить со мной, а я воспользуюсь каким-нибудь удобным моментом, чтобы сбежать. Не верю я ему. Вообще не верю.
— Настырная ты, — произносит внезапно он, — так протащилась по Амиру? Можешь не отвечать. Иначе бы бежала, сверкая пятками.
— А ты, я вижу, знаток женской психологии, — спокойно отвечаю я.
— Я был женат. Кое-что шарю в женщинах.
— Пф, — вырывается у меня, — вот именно, что был. Значит, не очень-то и шаришь, раз развелся.
— Я не разводился.
Я удивленно приподнимаю брови, а Рустам, бросив быстрый взгляд на меня в зеркало заднего вида, поясняет:
— Прикончила она сама себя. Как ее измена вскрылась. Понимала прекрасно, за кем замужем, и что ей за это может быть. Кстати, на тебя похожа была характером. Тоже никакая, обычный человек. За душой ничего особо нет, родня бедная. Так что подумай, Рита.
Я прикрываю глаза, сдерживая скептический хмык. Понятно, на что он намекает. Еще раз говорит, что Амира я не потяну, защитить меня не кому, и жизнь с ним — это билет в один конец. Никакого развода, как с Вовой. Нельзя будет поругаться и разойтись, как нормальные люди. Все, собственность мужа.
Мрак, а не жизнь, честно говоря. А если разлюбила? Если муж тебе не верен? Даже отомстить нельзя — убьет ведь. Точно золотая клетка, иначе назвать нельзя.
— Ты говорил пять минут назад, что Амир меня замуж не возьмет, — медлено произношу я, — теперь рассказываешь, как плохо быть замужем за ним. Определись.
— Да я просто твои розовые мечты разбиваю, Рита. Проясняю, чтобы даже не думала, — усмехается Рустам. Мы заворачиваем на окраине города на какую-то колею. Едем по бездорожью, и дно машины с шумом царапает трава. Я аккуратно тянусь к ручке и пытаюсь открыть ее. Больше шансов у меня не было — не выпрыгивать же на шоссе под колеса другой машины.
Но ручка не поддается.
— Не нервничай, Рита.
“Заткнись” — мелькает в голове, и я сжимаю кулаки, понимая, что этот гад спалил мои маневры. Машина тормозит на какой-то полянке, возле свалки. Впереди пригорок. Вокруг одни деревья. Мне становится трудно дышать. Страшно. Неужели со мной что-то плохое сделают? Добегалась. Дожилась с Амиром.
— Выходи, — произносит Рустам, а я вижу, как на пригорке появляется человек. Он медленно начинает спускаться к нам. Я нервно вдавливаю ногти в обивку сиденья, словно это сможет меня удержать. Остановить всё, что сейчас происходит.
— Не надо. Я не пойду, — вырывается у меня и я умоляюще смотрю на Рустама, — я же сказала, что меня надо отвезти к Амиру. Я просто хотя бы попрощаюсь с Тимой. На пять минут.
— Слушай, Рита, нахрена тебе это, скажи мне? Все равно с его сыном ты больше не увидишься, — Рустам смотрит на меня насмешливо через плечо, а меня начинает трясти, — а если Амир передумает тебя отпускать, когда ты вернешься? Жизнь нормальную упустишь. Мужиков обычных.
— Ничего страшного, — шепчу я, — смирюсь с этим. Отвези меня обратно.
— Уверена?
— Да, — я вскидываю голову, ухватившись за соломинку надежды. За его сомневающийся тон. Он правда может это сделать? Он не задумал ничего плохого? Господи…
— Доверяешь ему, что ли? Слушай, если не хочешь одной оставаться — могу с собой увезти. Жена мне не нужна, но ты вроде ничего. Можем немного отвлечь друг друга. Я тебя не обижу баблом, — хмыкает Рустам, а я округляю глаза. Шокированно.
— Ты с ума сошел?! Ты мне не нужен! Кто я, по-твоему?! — вскрикиваю я, а он какого-то черта ржет.
— Ладно, — внезапно произносит Рустам, отсмеявшись, — я сдаюсь. Убедила. Все, расслабься. Давай выходи из машины и веди себя спокойно и уверенно. Потом Оскар подарю за роль.
Мои брови взмывают высоко, потому что я ничерта не понимаю, а еще Рустам достает откуда-то пистолет. Кажется, у меня от такой жизни ломаются все инстинкты самосохранения, потому что от открывает дверь и выходит из машины, и я следом за ним. Пораженно, неуверенно, но выхожу.
К нам приближается невысокий человек восточной внешности, улыбаясь во все тридцать два белых зуба. Я осторожно подхожу к Рустаму и становлюсь рядом. Выдрессировали меня. Амир выдрессировал. В любой непонятной ситуации я делаю вид, что все идет как надо, и молчу. Бред какой-то.
— Рустам, брат, — разводит человек широко руки, — давно не виделись. Куда ее везти? — он кивает на меня, а я молчу. По-прежнему. Ветерок дует мне в лицо, отчего солнце кажется не таким горячим, и это единственное приятное в моей ситуации.
— Куда-нибудь, — хмыкает Рустам, — она еще не определилась.
— Да не вопрос. По дороге определится, — мужчина кажется веселым и довольным, как никогда. Меня же он напрягает. Есть в нем что-то странное. Глаза бегают, будто он что-то скрывает.
— Я знаю, что у тебя это не вопрос. Смотри, чтобы на хвост по дороге не сели.
— Ты же меня знаешь… ни одна собака не прицепится. Гарантию даю. Пошли, — он смотрит на меня и кивает себе за плечо, — там моя машина стоит. По бездорожью проедемся немного.