— Да, — она усмехнулась. — Так бывает, когда живешь одна и сама себя обеспечиваешь. В общем, я не настаиваю, но подумай, Вирна. Мне все равно придется искать соседку. А вот и библиотека.
Здание библиотеки напоминало о нашей истории: старинное, заново отстроенное в стиле старых монументальных и невысоких зданий. Здесь было всего четыре этажа, зато растягивались они на несколько кварталов. Белый мрамор и колонны, поддерживающие тяжелую крышу, широкие ступеньки и массивные перила в темных и рыжих прожилках. Со стороны казалось, что это здание сошло со страниц учебника по истории или каким-то чудом перенеслось в Ландорхорн из другой эпохи. Последнее, в принципе, было ближе всего. Если не ошибаюсь, этому зданию лет двести, и оно периодически реставрируется.
Я вместе с Кьяной поднимаюсь по ступенькам, отражающим стук ее каблучков. У меня при мысли о каблуках только одна ассоциация: «Бабочка», и я искренне счастлива, что сейчас могу ходить в кроссовках. Пусть даже они старые и потрепанные, но они мои, нигде не жмут и не натирают.
Холл библиотеки раскрывается над нашими головами куполом, сквозь витражное стекло не видно серого неба, цвета витражей погасшие, даже несмотря на подсветку. Охрана провожает нас взглядами, но когда мы проходим через сканирующие капсулы, тут же теряет всякий интерес. Мы останавливаемся у интерактивного стенда, и Кьяна вызывает карту.
— Нам нужен десятый зал, — говорит она. — Н’етх дал мне свой абонемент и два пропуска, так просто туда не попасть.
Судя по дарящей здесь тишине, никто особо и не стремится. Потому что в холле пустынно, и пока мы идем по длинным просторным коридорам с высокими потолками, по пути нам тоже никто не встречается. Кроме робота-уборщика: он проезжает, собирая невидимую глазу пыль, если такая здесь есть, конечно.
Десятый зал встречает нас массивными дверями, которые тоже сделаны под старину. Их довольно тяжело открывать вручную, но сразу за ними мы оказываемся в царстве приглушенно света, шороха, тишины, и… странного запаха. Этот запах мне не знаком, но он витает в воздухе, такой приятный, умиротворяющий, как уютные посиделки под теплым пледом. Он здесь повсюду, но понять, что является причиной, я не успеваю, мы уже подходим к стойке, за которой сидит мужчина. Считывающее устройство, вмонтированное в стойку, кажется чужеродным.
Библиотекарь — въерх. И он неодобрительно на меня косится, после чего переводит взгляд на Кьяну, которая прикладывает абонемент к сканеру.
— Риардан Н’етх, — мужчина снова переводит взгляд на меня. — Студентки Кэйпдора, значит.
— Да, — Кьяна достает свою карточку, и я следую ее примеру.
— Передайте ему, что со следующего месяца попасть сюда по абонементу преподавателя студентам станет невозможно, — хмыкает въерх. — Так что ваши пропуска станут недействительны.
— Почему?
— Новые правила, — он кивает. — Придется оформлять абонемент на каждого.
— Даже студентам Кэйпдора?
— Особенно студентам Кэйпдора. Как пользоваться картотекой показать?
— Благодарю, я умею.
Мы с Кьяной идем к интерактивному стенду, который тоже выбивается из атмосферы этого места. Бесчисленные полки с книгами справа и слева, деревянные ступеньки, ведущие в зал, и столы, большинство из которых заняты.
— Надо будет по максимуму взять все, что сможем, сегодня, — говорит она. — Подозреваю, что они хотят закрыть доступ студентам, я пыталась оформить сюда личный абонемент, но не смогла. Такие заморочки и бюрократия, что проще было взять отцовский абонемент и разовый пропуск.
Мне вся эта система незнакома и непонятна, равно как и то, зачем закрывать доступ студентам.
— Почему?
— Возможно, неаккуратно обращаются с книгами. — Кьяна быстро находит литературу, которая нам нужна. — Секции 214, 219 и 311.
Зал не просто большой, он огромный. Это я понимаю, пока мы идем до нужных нам полок, а потом еще поднимаемся на огромных механических подъемниках. Собираем нужные книги (их всего шесть), и возвращаемся к библиотекарю. Тот сканирует штрих-код на каждой и поясняет:
— Обработаны специальным составом для сохранности. Пальцы не слюнявить, в лучшем случае покроетесь красными пят нами. Обращаться бережно, иначе ваш преподаватель не расплатится. После того, как закончите работу, книги приносите мне на проверку, — подтверждая свои слова, он забирает абонемент Н’етха.
Мы идем в поисках свободного стола, и тут я вдруг понимаю, откуда исходит запах. Подношу книги, которые взяла, к носу. Осторожно принюхиваюсь…
— Это запах старой печати. — Кьяна тихо смеется. — Но ты смотри, осторожнее. Они пропитаны особым составом, еще покроешься красными пятнами.
— Главное, чтобы шерсть не выросла.
Она плотно сжимает губы, чтобы не рассмеяться в голос, а за углом в зале, в самой темной его части, все-таки находится свободный стол. Здесь есть и своя отдельная лампа-светильник, которую мы включаем.
— Давай так: чтобы получилось быстрее, ты смотришь эти три книги, а я свои. Потом меняемся.
Киваю и устраиваюсь на стуле.
Окон в зале нет, слышно только шуршание страниц, шорохи, когда кто-то откидывается на спинку, встает, чтобы потянуться и размяться, или пьет воду. Я понемногу погружаюсь в мир лиархов и въерхов, и кажется, понимаю, почему Н’етх дал нам ссылки на эти книги. В библиотеке Кэйпдора нет и сотой доли той информации, которую можно найти здесь.
Я выписываю все интересное на тапет: чтобы потом обработать и ввести в курсовую. Оказывается, лиархи и въерхи (согласно совсем давним легендам-сказаниям) разделили сферы влияния не просто так. Земля образовывала очень сильные волнения, в смысле, сила въерхов, идущая от земли, образовывала очень сильные волнения, которые приводили к колебаниям магического потенциала лиархов. Образно говоря, если перевести на язык реальности, как землетрясение способно поднять волну, так и сила въерхов действовала на лиархов. Но поскольку они управляли стихией воды, а в присутствии въерхов их сила становилась нестабильна, чтобы избежать страшных последствий, лиархи окончательно ушли под воду, и там остались.
От бумажных книг непривычно уставали глаза, а еще крайне непривычно было постоянно заглядывать в оглавление вместо того, чтобы просто ткнуть в ссылку. Поэтому я ненадолго отложила тапет и потянулась.
— Как дела? — спросила у Кьяны, которая закусила губу.
— Тут есть ссылка на книгу на древнеранханском, — она подняла голову. — Какая-то умопомрачительная легенда, которая упоминается везде, но которая не переведена.
— Значит, нам точно не светит ее прочитать, — заметила я.
Древнеранханский — мертвый язык, и вряд ли кто-то на нем… Я замерла под загадочным взглядом Кьяны.
— Нет! Только не говори, что ты его знаешь.
Она мне подмигнула.
— Я его выучила. На спор со старшим братом.
— Вы со старшим братом спорили на древнеранханский?!
— Да. И я его сделала, — она поднялась. — Никуда не уходи. Скоро вернусь.
Вот это она зря, потому что стоило Кьяне уйти, как у меня невыносимо зачесались пальцы отправить сообщение. В итоге я отодвинула от себя тапет подальше и начала изучать обстановку: табличку с надписью «Фотографировать книги категорически запрещено! Штраф!», высоченную стену, отделяющую несколько столиков от основного зала, собственные ногти.
Время шло, а Кьяна не шла, поэтому я снова начала коситься на тапет.
Подтянула его к себе.
Отодвинула.
Потом снова подтянула и написала в чат с К’ярдом.
«Я соскучилась».
Посмотрела на сообщение пару секунд… и нажала кнопку «отправить».
Глава 32 Легенда
Лайтнер К’ярд
Я уворачиваюсь от летящих в меня камней. Те, что оказываются слишком крупными или пролетают слишком близко, приходится дробить, превращая в крошку. Проще их просто отшвырнуть силой, но сегодня у нас командное преодоление препятствий. Так что я рискую зашибить парней, прорывающихся слева и справа от меня. По сути, мне на них плевать, но зачет засчитывается только, если команда придет к финишу в полном составе.
Вот и приходится прикрывать их.
Падаю на землю, чтобы пропустить особенно крупный камень. Кувырок. И тут же ухожу вправо, чтобы оттолкнуть напарника в сторону от выросших из-под земли острых пик.
Едхов Адмирал!
Вообще-то, ньестр А’долиж, но за его военное прошлое и за жесть в отношении преподавания все студенты за глаза называли его Адмиралом.
Всякий раз придумывает что-то новое, а нам с Харом отдуваться. Хотя другу повезло меньше — у него в команде Х’им, которому даже больничный не помог. Адмирал лишь помахал тапетом перед его лицом, и сказал, что, если начнется война, воевать придется даже калекам. Так этот идиот еще и умудрился брякнуть, что они не на войне, а в академии.
Уверен, после такого ловушек на полигоне автоматически добавилось.
Под ногами треснуло, и я соскользнул в яму. Но вовремя направил вниз огромный импульс силы, и земля в секунду уплотнилась, превращаясь в гору, по которой я вскарабкался наверх.
На меня Адмирал тоже взъелся: благодаря звонку отца ректору, я «прогулял» несколько занятий по военному делу. Так что есть за что отдуваться, и обычно мне даже нравится такой суровый подход. Не дает расслабиться, заставляет максимально сконцентрироваться, что всегда помогало в укрощение волн. Но сегодня перед занятием, Хар, проходя мимо, хлопнул меня по плечу:
— А могли бы сейчас пить льяри и кормить девчонок пирожными.
— В смысле?
— Кьяна пишет, что им с Вирной нужно в Центральную библиотеку. Хотела, чтобы я отвез их.
— Хидрец! — рычу я. — Я бы тоже мог отвезти!
— О чем и речь. Напишу, что ты передаешь привет.
Ответить я не успел, потому что Адмирал начал свой обычных инструктаж. А это почти часовая лекция о том, какие мы придурки, и разминка после. Но настроение вмиг становится отвратительным. Я мог бы увидеться с Мэйс, а не страдать этой фигней. И вообще, что если в библиотеке кто-то решит с ними познакомиться? На Кьяну надежды нет, Вирна пока свободна.