Они свернули на дорожку и пересекли парковочную площадку. Фасад здания смотрел на мир длинной наклонной плоскостью темного матового стекла, создавая впечатление сдержанной замкнутости и уединения.
Детективы вылезли из машины и через скользящие двери черного стекла прошли в холл. Блондинка-администратор улыбнулась им и с ног до головы окинула быстрым оценивающим взглядом. На фоне совершенного дизайна фойе Холлидей сразу почувствовал, что неплохо было бы побриться и переодеться. Но к чести администраторши улыбка ее сохранила прежнюю искренность.
– Чем могу вам помочь, джентльмены?
– У нас встреча с мистером Веллманом, – пояснил Барни. Блондинка посмотрела на экран. Чуть заметная тень омрачила ее безупречные черты.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Клюгер и Холлидей, частные детективы. Мы прибыли, чтобы задать мистеру Веллману несколько вопросов по поводу неких незаконных действий, в которых он оказался замешан сегодня.
Она улыбнулась и снова занялась экраном.
– Минуточку, сэр.
Судя по ее бесстрастной реакции, Веллмана сплошь и рядом могли обвинять в самых гнусных поступках.
– Боюсь, что в данный момент мистер Веллман находится на совещании.
– Мы с удовольствием поговорим с его заместителем.
– Это мистер Косинский. – Она повернулась и, понизив голос, заговорила в микрофон. – Мистер Косинский выйдет к вам через минуту.
Они шагали туда-сюда вдоль вестибюля. Барни вытащил из кармана куртки толстенную сигару и занялся нелегким делом ее раскуривания.
– С Косинским говори ты, Хол. Узнай, чем она у них занималась. – Он выдохнул облако ядовитого дыма. – А я пока погуляю.
Барни вернулся к гостеприимной блондинке:
– Которая здесь машина Веллмана, золотце? Женщина мигнула.
– Серебристый “Бенц”, но почему…
Барни проигнорировал вопрос, вышел наружу, подошел к “Бенцу” и, заслонив -глаза ладонью, заглянул внутрь.
Двумя минутами позже стройный парень лет двадцати в выцветших зеленых джинсах и черной футболке вынырнул из стеклянных дверей.
– Мистер Клюгер и мистер Холлидей?
Холлидей кивнул и представился, не вынимая рук из карманов куртки.
– Я – Джо Косинский. Э… вице-президент “КиберТек и Веллман Индастриз”. – Он пожал плечами. – Понимаю. Мне и самому это кажется несколько странным. Пройдемте в офис.
Косинский подбирал свои длинные, до плеч, волосы в хвост, завязанный чем-то вроде куска оптико-волоконного кабеля. А в профиль кадык его адамова яблока торчал не меньше, чем острый клюв горбатого носа.
Холлидей проследовал за ним в офис, одну стену которого занимало громадное окно в рабочее помещение, расположенное на нижнем уровне. За мониторами сидели ряды служащих. Противоположная стена была целиком занята множеством экранов, на которых в бешеном танце крутились чистые, первородные краски. Холлидей сумел различить кусочки странных ландшафтов, тающих в бесконечном водовороте цветов.
Косинский улыбнулся.
– Это прототипы будущих ВР-пейзажей, – объяснил он. – Вы бывали в ВР? Садитесь, пожалуйста.
– Вчера – первый раз. – Холлидей присел на широкий подоконник, повернувшись спиной к работающим на ниж” нем этаже.
Косинский оторвал руки от колен и взмахнул ими характерным, нервическим жестом:
– Мне рассказывали, что впечатление просто поразительное!
– Вы имеете в виду, что сами никогда не…
Джо Косинский выглядел как студент-переросток или рассеянный молодой ученый; неловкость сочеталась в нем с несоциализированной приветливостью. Он уселся во вращающееся кресло, скрестил ноги и сделал выразительный жест рукой:
– Видите ли, я с этим вырос. Попал в ВР еще на нулевом цикле, поэтому с самого начала знаю все ее тайны. Для меня не было первого раза. Точнее, первый раз я попал в прототип ВР, настолько же реалистичный, как компьютерные игры конца прошлого века. Последние пять лет я практически живу в ВР, так что прогресс мне не заметен. – Он засмеялся и поднял худую руку. – Можно сказать, что ВР – это моя реальность. Как вы думаете, почему я такой тощий?
– А я думал, что в ВР нельзя за раз проводить больше двух часов.
– Между нами говоря, в общественных ВР-барах мы просто проявляем осторожность. На самом деле четыре-пять часов – абсолютно безопасный срок. Если дольше – появляются побочные эффекты: при возвращении ухудшается зрение, появляется тошнота. Я каждый день провожу в ВР предельно разрешенное время. – Он шлепнул обеими ладонями по коленкам. – Но это все обо мне. Чем могу вам помочь, мистер Холлидей? Сэлли что-то сказала о неправильном поведении Веллмана, так?
– Можно выразиться и так. У вас здесь работает одна женщина, Сисси Найджерия, правда?
Косинский пожевал губами и кивнул.
– Правильно. Я не знаю ее лично, но знаком с ее работой.
– Чем именно она у вас занимается?
– Она работает в команде дизайнеров и программистов. На самом деле она – свободный художник. Очень талантливая женщина!
– Что она разрабатывает и программирует? Виртуальную реальность?
– Ну, не непосредственно. Видите ли, она – специалист по системам распознавания и конденсации данных.
– И что это такое? Косинский мигнул.
– Как вам сказать… это связано с работой над машинным интеллектом, мистер Холлидей.
– Известно ли вам, что неделю назад она исчезла? Косинский смущенно передернул плечами, точно факир, обнаруживший, что гвозди его ложа уж слишком остры.
– Э… понимаете. – Он все же кивнул. – На самом деле мне сказали, что она не появлялась уже несколько дней.
– И у вас нет никаких предположений, что с ней могло случиться?
Косинский замахал руками:
– Нет, нет! К сожалению, я ничего не знаю. Видите ли, я, конечно, вице-президент, но, между нами говоря, я плевать хотел на должность. Я работаю здесь потому, что люблю технологические проблемы, а вот с людьми… – Он замолчал и виновато взглянул на Холлидея. – Для меня это такая мешанина лиц…
Холлидей улыбнулся.
– Как прекрасно любить нечто чистое и рациональное, любить науку.
Ha лице Косинского явственно проступило облегчение и даже благодарность оттого, что Холлидей его понял. Он энергично закивал:
– Вот, вот!
– Люди временами действуют так нерационально. – Холлидей помолчал. – Какие у вас отношения с Веллманом, Джо?
– Э… Дело в том, что мы не так уж много общаемся. Видите ли, он ведает деловой стороной, людьми и дает мне возможность заниматься R amp;D, то есть одними только исследованиями.
– У вас нет никаких мыслей, зачем ему понадобилось нанимать громил, чтобы помешать мне и моему партнеру искать Сисси Найджерию?
Косинский сглотнул и покачал головой.
– Неужели он это сделал? Нет, видите ли, человеческие мотивы… нет, это не моя область.
– Веллман сейчас занят, не хочет с нами встречаться, так что передайте ему: мы не привыкли, чтобы нам угрожали, хорошо?
Косинский снова кивнул:
– Передам.
– Кроме того, передайте, что мы все еще ее ищем и либо найдем, либо выясним, что с ней произошло. – Он выудил из кармана куртки карточку. – Возьмите. Если услышите что-нибудь о Найджерии, что угодно: слухи, сплетни, какие-нибудь происшествия, словом, что угодно, позвоните, ладно?
Косинский взял карточку и, шевеля губами, прочитал надпись, поднял глаза и пробормотал:
– Никогда раньше не встречал частного сыщика.
– Значит, мы квиты, я тоже никогда не видел ВР-вундеркинда.
Раздался зуммер интеркома.
– Хол, Веллман только что уехал. Двигаем за ним.
– Спасибо, что уделили мне время, Джо, а теперь мне надо спешить.
Он покинул офис и выбежал в вестибюль. Серебристый “Бенц” как раз выворачивал с подъездной дороги на прибрежн ное шоссе. Барни уже сидел в “форде” рядом со входом.
Холлидей прыгнул на пассажирское сиденье, и машина рванулась с парковочной площадки. Барни отпустил “Бенц” метров на триста и начал слежку.
– Узнал что-нибудь от Косинского? Холлидей улыбнулся.
– Странный парень, слегка не от мира сего, но безвредный. Самый дурацкий вице-президент, какого я только видел.
– Ну и что он говорит?
Холлидей коротко передал ему смысл разговора с ученым.
– Утверждает, что почти ничего не знает о Найджерии, но у меня сложилось впечатление, что он не все мне сказал. Она не работает в ВР, по крайней мере не непосредственно. Специализируется по машинному интеллекту.
Барни хмыкнул.
– Ну, от Веллмана мы должны узнать больше, надо только его достать.
Задние габариты “Бенца” ярко светились в наступающей тьме, машина двигалась со скоростью примерно сорок миль в час. Барни прибавил газу и сократил дистанцию до тридцати метров. Холлидей почувствовал, как сердце застучало сильнее. Большую часть его работы составляла рутина, дела незамысловатые и легко прогнозируемые: пропавшие подростки, сбежавшие супруги и тому подобное. Разве такое может заинтересовать или заставить напрягать дедукивные способности? Загадка, составляющая самую суть этого дела, подсказывала, что здесь случай совсем иной.
Они проехали за Веллманом еще пять километров, а потом он свернул от берега на грязный проселок. Барни притормозил и повернул следом. “Форд” медленно полз в глубоких колеях. Дорога пошла вверх, петляя по склону холма.
Впереди, за частоколом мертвых деревьев, Холлидей разглядел огни большого здания, многоэтажной виллы, выходящей широкими окнами на далекую реку.
Вилла пряталась за высокой оградой из металлической проволоки с заостренным верхним краем и коваными железными воротами, которые как раз открывались, пропуская “Бенц”. Барни прибавил скорость, догнал его и пристроился в хвост в тот момент, когда “Бенц” заезжал во двор. Кто бы ни управлял воротами, он попытался преградить “форду” дорогу, захлопнув створки у него перед носом. Барни выругался, когда металлические створки с размаху ударили по бокам автомобиля, и душераздирающе заскребли по корпусу. “Форд” резко затормозил прямо перед “Бенцем”, Холлидей распахнул пассажирскую дверцу и выскочил. Веллман был уже во дворе и что-то кричал в темноту справа от дома. Холлидей услышал бешеный лай и выхватил из кобуры пистолет.