а) Это видно, например, из правил применения оружия в случаях неповиновения караульным командам и их начальникам, не знакомым с языком военнопленных; сплошь и рядом невозможно распознавать, является ли неисполнение приказания результатом недоразумения или неповиновения. Основное положение о том, что применение оружия против советских военнопленных, как правило, считается «правомерным», освобождает караульных от всякой обязанности разбираться в этом.
б) Вопросы обращения с военнопленным фактически изъяты из-под надзора вооруженных сил. Лишь для внешнего мира поддерживается видимость ответственности за это вооруженных сил.
аа) выявление гражданских лиц и политически нежелательных военнопленных, а равно принятие решения об их судьбе производится оперативными командами полиции безопасности и СД согласно инструкциям, которые не знакомы органам вооруженных сил и исполнение которых они не в состоянии проверять;
бб) организация лагерной полиции, вооруженной палками, кнутами и тому подобными орудиями, противоречит военным воззрениям, даже если эта работа выполняется заключенными. Кроме того, органы вооруженных сил передают этим самым средства наказания в чужие руки, без того, чтобы иметь возможность действительно проверять их применение.
4. Согласно элементарному опыту, несправедливое обращение пробуждает дух сопротивления, так что охрана этих военнопленных, по-видимому, всегда останется затруднительной. Даже распоряжения предусматривают при посылке военнопленных на работу по одному караульному на каждых 10 пленных, так что уже на сегодня, когда число способных к труду военнопленных достигает 1,5 млн. человек, понадобится по меньшей мере 150 000 человек для охраны.
5. В приложении №2[156] приводится перевод русского закона о военнопленных, который соответствует основным положениям общего международного права и более того — положениям Женевского соглашения о военнопленных. Этот закон, бесспорно, не соблюдается русскими войсками на фронте, тем не менее и русский закон и немецкие распоряжения предназначены главным образом для глубокого тыла. Если даже русский закон вряд ли соблюдается в русском глубоком тылу, то все же остается опасность, что немецкие распоряжения попадут в руки вражеской пропаганды и будут последней противопоставлены русскому закону.
6. Затрудняется восстановление оккупированных территорий столь жизненно важное для германской военной экономики. Создается политическая невозможность использовать в наших интересах по освобождении из лагерей тех военнопленных, которых, исходя из их антибольшевистских взглядов, особой подготовки или по иным основаниям, можно было бы применить в органах управления этих областей, — даже в тех случаях, если эти военнопленные на основании опыта, полученного в лагерях военнопленных, охотно хотели бы сделать это. Вместо того чтобы использовать обострение отношений между отдельными группами населения в целях обеспечения немецкого правления, облегчается мобилизация и сплочение всех внутренних сил сопротивления России в единую враждебную массу.
7. При особенностях русского театра войны воля к сопротивлению у армии противника будет чрезвычайно усиливаться благодаря службе разведки противника и очень быстро действующей там подпольной пропаганде.
8. Закрываются возможные источники информации. Военнопленные, которые могли быть использованы контрразведкой как внутриполитические противники большевистского режима, в особенности принадлежащие к национальным меньшинствам, должны потерять всякую готовность к тому, чтобы дать себя завербовать. Это особенно относится к народностям Кавказа, имеющего решающее значение для военной экономики.
9. Отпадает возможность протестовать против плохого обращения с германскими военнослужащими, находящимися в советско-русском плену.
10. Управление заграничной контрразведки не было предупреждено об издании этих распоряжений или об их разработке. Эти распоряжения, по мнению управления заграничной контрразведки, вызывают большие сомнения как с принципиальной точки зрения, так и из-за вредных последствий в области политической и военной, которые могут наступить.
Канарис
2 приложения.
IMT, vol.36, p.317
П.45. Приказ Кейтеля о беспощадном подавлении освободительного движения в оккупированных странах и расстрелах заложников
[Документ Р-98]
Ставка фюрера,
16.9.41.
Совершенно секретно
Только для командования
40 экземпляров
25-й экземпляр
Начальник штаба
верховного командования
вооруженных сил
Отдел обороны страны
IV квартирмейстер №002060/41
Совершенно секретно
1) С самого начала военной кампании против Советской России во всех оккупированных Германией областях возникло коммунистическое повстанческое движение. Это движение носит различный характер, начиная с пропагандистских выступлений и покушений на отдельных военнослужащих немецкой армии и кончая открытыми мятежами и организованной партизанской войной.
Установлено, что речь идет в данном случае о массовом движении, направляемом в централизованном порядке из Москвы. На счет этого руководства следует отнести даже самые незначительные на первый взгляд случаи, происходящие в районах, где до сих пор царило спокойствие.
Перед лицом весьма значительных политических и экономических конфликтов, имеющих место в оккупированных областях, следует считаться с тем, что националистические и другие круги используют эту возможность для того, чтобы совместно с коммунистическими мятежниками создавать трудности для немецких оккупационных властей.
Таким образом, во все возрастающей степени создается опасность для немецкого военного руководства, которая проявляется прежде всего в обстановке всеобщего беспокойства для оккупационных войск, а также ведет к отвлечению сил, необходимых для подавления главных очагов мятежа.
2) Использовавшиеся до сих пор средства для подавления коммунистического повстанческого движения оказались недостаточными.
Фюрер приказал применять повсюду самые решительные меры для того, чтобы в кратчайшие сроки подавить это движение.
Порядок и спокойствие могут быть восстановлены лишь таким путем, который всегда оказывался успешным в истории расширения господства великих народов.
3) Исходя из вышесказанного, необходимо действовать в соответствии с нижеизложенными основными принципами:
а) Во всех случаях восстаний против немецких оккупационных властей, независимо от обстоятельств в том или ином случае, необходимо исходить из того, что речь идет о возмущениях коммунистического происхождения;
б) Для того чтобы в зародыше задушить недовольство, необходимо при первых же случаях незамедлительно принимать самые решительные меры для того, чтобы укрепить авторитет оккупационных властей и предотвратить дальнейшее распространение движения. При этом следует иметь в виду, что человеческая жизнь в соответствующих странах в большинстве случаев не имеет никакой цены и что устрашающего действия можно добиться лишь с помощью исключительно жестоких мер. Искуплением за жизнь каждого немецкого солдата в таких случаях должна служить в общем и целом смертная казнь 50-100 коммунистов. Способы этих казней должны еще увеличивать степень устрашающего воздействия.
Всякая другая линия поведения, и прежде всего связанная с относительно мягкими карами, а также ограничивающаяся лишь угрозами применения более суровых мер, не соответствовала бы этим основным правилам и поэтому не подлежит осуществлению;
в) Политические отношения между Германией и соответствующей страной не могут служить показателями для поведения и позиции немецких оккупационных властей.
Следует постоянно помнить и всячески подчеркивать в пропагандистских мероприятиях, что самые решительные меры освободят также местное население от коммунистических преступников и поэтому принесут ему пользу.
Подобная искусная пропаганда должна привести к тому, что даже самые крайние меры, направленные против коммунистов, не повлекут за собой отрицательной реакции среди благожелательно настроенных кругов населения;
г) Как правило, местные силы не должны привлекаться для проведения подобных насильственных мероприятий. Следует предотвратить укрепление этих сил, поскольку это влечет за собой рост опасности для наших собственных войск.
Вместе с тем следует широко использовать выдачу премий и вознаграждений населению для того, чтобы добиться его содействия в соответствующей форме;
д) В той мере, в какой в порядке исключения могут применяться военно-полевые суды в связи с коммунистическими мятежами или другими аналогичными выступлениями против немецких оккупационных властей, они должны выносить наиболее суровые приговоры.
Подлинным средством устрашения при этом может служить лишь смертная казнь. В частности, следует карать смертью все действия шпионов, диверсантов, а также лиц, стремящихся установить связь с какой-либо иностранной армией. В случае недозволенного хранения оружия также следует в общем и целом карать смертной казнью.
4) Командующие войсками в оккупированных областях должны проследить за тем, чтобы немедленно сообщить вышеперечисленные основные принципы всем военным инстанциям и органам, связанным с подавлением коммунистических мятежей и восстаний.
Кейтель
«Нюрнбергский процесс» в 8-ми т., из-во Юридическая литература, 1997 г., т.5.
Совещание у начальника штаба командующего оккупационными войсками 23 сентября 1941 г.
Штаб военной экономики
и военной промышленности
во Франции
№375/41-сс
Париж, 24.9.1941
Совершенно секретно!
Только начальникам!