аже женщин... Тем не менее, гаулейтер Заукель вывез уже с Востока 1,8 миллиона человек и должен до ближайшей весны поставить еще значительно большее количество.
Отыскать таких людей тоже не так просто. Частично там, где гебитскомиссар действовал толково, это прошло даже легко; они были доставлены на вокзал с музыкой для отправки на работы в Германию. К другой части были применены значительно более жестокие методы, иногда обдуманно — и тогда правильно, иногда необдуманно — и тогда неправильно. Во всяком случае, это дает вражеской пропаганде возможность заявлять, что Германия импортирует миллионы бедных пролетариев Востока, чтобы отдать их в ужасное рабство... Часть этих людей переходит к партизанам. Чрезвычайно нежелательное явление. Поэтому я считаю, что необходимо обдумать обращение с восточными рабочими в Германии.
Я знаю, что если прибудет 1,5 миллиона человек, то им нельзя создать блестящих условий. То, что тысячи находящихся здесь людей живут в плохих условиях или подвергаются плохому обращению, является вполне естественным.
Из-за этого не стоит слишком волноваться. Однако это очень серьезный вопрос (я думаю, что гаулейтер Заукель уже обсудил его или собирается это сделать); ведь эти люди с Востока привезены в Германию, чтобы работать с возможно большей нагрузкой. Это очень серьезное дело. Чтобы дать им большую нагрузку, их нельзя привозить на три четверти замерзшими и заставлять стоять в пути по 10 часов; им нужно давать есть, чтобы они имели достаточный запас сил. При всех обстоятельствах им надо дать почувствовать, что они выполняют здесь великую задачу... Я думаю, что если ухватить их с этой стороны и изо дня в день вбивать такие мысли, то этим удастся воздействовать на определенные чувства, которые смогут ликвидировать некоторые затруднения. В этом положении не будет ничего странного в том, если они захотят петь вечером свои песни под гармошку... На такие мелочи не нужно чересчур энергично реагировать. Я уверен, что отнюдь не из сентиментальности, а из-за очень серьезных соображений целесообразности германский трудовой фронт получил задачу позаботиться о том, чтобы народы Востока действительно выполняли свое назначение и работали у нас, если мы уже решили взять на себя труд перевезти их сюда, используя для этого сильно загруженный железнодорожный транспорт.
...Я, наконец, думаю, что если удастся заставить этих людей написать домой письмо с мало-мальски благоприятными отзывами об обращении с ними, то такое письмо... обойдет всю деревню и облегчит вербовочным комиссарам их дальнейшую работу... Вы не должны забывать, что там было отнюдь не легко, и не можете себе представить, насколько велика была нагрузка, если за эти дни с Востока в Германию прибыло 3 000 поездов с продовольствием; прибавьте к этому, что вся находящаяся на Востоке армия снабжается на месте, причем в это снабжение не входит то, что солдаты раздобывают себе сами.
Об этом не следует говорить открыто...
...Германия получила Восток и уверена, что это завоеванное ею жизненное пространство останется в ее руках (вне зависимости от того, какая политическая форма будет утверждена для него фюрером) и обеспечит Германию и Европу продовольствием и сырьем; национал-социалистская идея выдержала испытание, и на этом гигантском пространство возникнет великая германская империя...
Нюрнбергский процесс (в 3-х т.), т.1, с.221—228.
П.58. Распоряжение начальника полиции безопасности и СД руководителям полиции безопасности и гестапо о срочном направлении в концентрационные лагеря трудоспособных заключенных
[Документ ПС-1063, США-219]
Берлин
17 декабря 1942 г.
Секретно
В силу важных соображений военного характера, не излагаемых здесь подробно, рейхсфюрер СС и начальник немецкой полиции приказал 14 декабря 1942 г. направить не позже конца января 1943 года в концентрационные лагеря по меньшей мере 35 тыс. трудоспособных заключенных.
Для достижения этой цифры требуется следующее.
1. Немедленно (не позднее 1 февраля 1943 г.) в самом срочном порядке, с соблюдением наиболее необходимых формальностей, указанных в п.3, направить в близлежащие концентрационные лагеря восточных или тех иностранных рабочих, которые совершали побег или нарушали соглашения и не принадлежат к союзным, дружественным или нейтральным государствам.
Для третьих инстанций в случае необходимости представлять, каждое из этих мероприятий как неизбежную полицейскую меру безопасности, обосновывая ее соответствующим образом на конкретных примерах, с тем чтобы избежать обвинений или во всяком случае отвести их.
2. Начальникам и командирам подразделений полиции безопасности и СД и начальникам управлений гестапо немедленно проверить с предъявлением самых жестких требований:
а) места заключения;
b) исправительные лагеря.
Всех трудоспособных заключенных немедленно переводить, руководствуясь нижеследующими указаниями, в близлежащие концлагеря, если для этого имеются существенные или гуманные основания, а также и в том случае, если, например, после этого начнется пли должно начаться судебное разбирательство. На месте остаются только те заключенные, которые в интересах дальнейшего следствия обязательно должны находиться и одиночном заключении.
Нужен каждый рабочий!
Проверку начать немедленно. Задерживать трудоспособных заключенных запрещено. В случае исключений требуется мое разрешение.
3. На тех заключенных, которые переводятся в концлагерь до 1 февраля 1943 г. на основании этого распоряжения, составляется только список (текущий номер, имя и фамилия, год и место рождения, местожительство, причина ареста, обозначаемая условными выражениями). Список направляется в главное имперское управление безопасности и считается коллективной заявкой как в отношении предварительного заключения, так и для отправки в концлагерь, причем списку может быть предпослано подтверждение.
В отношении восточных рабочих, то есть тех, которые обязаны носить знак «Ост», достаточно указать число арестованных.
Одна копия вместе с эшелоном поступает к коменданту концентрационного лагеря, другая — остается у направляющей инстанции.
С целью облегчить использование списков последние пишутся на одной стороне так, чтобы между сведениями о каждом заключенном оставалось достаточно места и списки можно было бы разрезать.
Списки пересылать в главное имперское управление безопасности, отдел IV, ц 2.
Мюллер
Нюрнбергский процесс (в 3-х т.), М.1966, т.3, с.80—82.
П.59. Запись беседы Розенберга с Заукелем, состоявшейся 14 апреля 1943 г.
[Документ ПС-020]
Я обратил внимание товарища по партии Заукеля на положение на Украине, в особенности в генеральных округах Волынь и Подолия, и попросил его сообщить мне о том, что относится к кругу его задач.
Гаулейтер Заукель заявил мне, что 14 дней тому назад он был у фюрера и совсем недавно имел беседу с рейхсмаршалом. Дело в том, что фюрер в течение этого года должен дополнительно получить в Германию один миллион рабочих рук. Если не удастся этого сделать, то у германских вооруженных сил не останется никаких резервов, то есть сила германского народа истощится. Заукель надеется получить с Запада еще 200 тысяч или более человек, остальное должен дать Восток.
Я сказал ему, что несколько дней тому назад господин Флоттман передал мне, что он видел собственными глазами, как команды по вербовке рабочей силы среди белого дня задерживали прохожих на улицах Днепропетровска, чтобы направить их в Германию. При этом не помогали даже паспорта местных жителей из Бергхютте-Ост. Такое поведение недопустимо и никому не принесет никакой пользы.
Гаулейтер Заукель подчеркнул, что он полностью согласен со мной и что он не собирается пятнать свое имя ловлей рабов, а сделает все, чтобы добиться приличного разрешения этих вопросов. Он представляет себе это таким образом, что военные власти безусловно уже набрали себе очень большое количество местных рабочих, которых он должен у них отнять. В дальнейшем он обратит свое внимание главным образом на города с тем, чтобы учесть наверняка имеющийся еще там людской материал, впрочем он считает, что необходимо мобилизовать несколько возрастных контингентов.
Я сказал ему, что в такой ситуации я не ожидаю больших успехов от добровольчества, хотя, по донесениям бывшего работника моего штаба Штумлфа, я мог установить, что при ясной и разумной агитации из небольшого округа еще сегодня добровольно вызвались поехать в Германию 200 человек. Если он, Заукель, говорит, что он должен выполнить поручение, данное ему фюрером, то и я, со своей стороны, должен заявить, что все мобилизации для промышленности и сельского хозяйства имеют свои пределы, и для того чтобы избежать волнений по всей стране, какие имели место в генеральном округе Волынь и Подолия вследствие неверной политики имперского комиссара Коха, необходимо точно определить возможные политические последствия этой мобилизации. Затем я поставил гаулейтера Заукеля в известность о личном и деловом конфликте с имперским комиссаром Кохом.
Далее я сообщил Заукелю о том, что сделало министерство пропаганды для подготовки проведения мобилизации рабочей силы. Им издано плакатов — 398 000, 7 малых брошюр тиражом в 700 000, листовок — 1 870 000, заводских диаграмм о привлечении рабочей силы на германское производство — 7 000, выставок по этому же вопросу — 3 000.
Привлечено значительное количество ораторов, использованы радио и кино.
Выпущено два специальных фильма, два других фильма снимаются.
Потом я указал Заукелю на то, что подготовленная нами два года тому назад брошюра до сих пор не могла быть закончена, так как мы были вынуждены все время обращаться за справками к его сотрудникам. Все его сомнения я мог бы вполне учесть, но вопрос о знаках отличия я и сейчас еще считаю очень важным. Я считаю необходимым не нашивать большие названия «Ост», а ввести опознавательный значок с буквой национальной принадлежности.