Третье показание Реттигера:
«В течение моей службы в мае 1942 — июне 1943 гг. в качестве начальника штаба 4-й армии группы армий «Центр» соединения СД были приданы вначале, очевидно, с целью контрразведывательной деятельности в районах боевых операций. Со временем стало ясно, что эти соединения СД вызывали большое беспокойство среди местного гражданского населения, и поэтому мой командующий попросил командующего группой армий фельдмаршала фон Клюге приказать соединениям СД уйти из областей действующей армии, что и было немедленно сделано. Первой и главной причиной этого было то, что эксцессы со стороны соединений СД при казнях евреев и других лиц достигли таких размеров, что угрожали безопасности армии в районе боевых действий в связи с поднявшимся возмущением гражданского населения. Хотя, вообще, особые задачи соединений СД были хорошо известны и проводились с ведома высших военных властей, мы возражали против таких методов, насколько это было возможно, в связи с возникавшей опасностью для наших войск».
Я бы хотел представить еще один документ ПС-1786, доказательство США-561. Это отрывок из военного дневника заместителя начальника штаба оперативного руководства вооруженных сил Варлимонта, датированный 14 марта 1943 г. Я прочту два последних абзаца, которые имеют отношение к вывозу лиц, подозреваемых в партизанской деятельности, в концентрационные лагеря в Германии. Из тех отрывков, которые я прочту, Трибунал увидит, что армия проявляла большую жестокость в обращении с партизанами, но что в то же время она и не затрудняла вывоз рабочей силы с оккупированной территории. Я зачитаю последний абзац:
«Генерал-квартирмейстер вместе с экономическим штабом предложил посылать депортированных или в лагеря заключения, или в исправительно-трудовые лагеря в их же областях, а вывоз в Германию должен иметь место только в тех случаях, когда депортированные проходят испытательный срок, и в других менее серьезных случаях. По мнению оперативного штаба вооруженных сил, это предложение недостаточно учитывает необходимость проявления жестокости и равносильно обращению с мирным населением, призываемым на работы. Генерал-квартирмейстер рекомендует поэтому практиковать вывоз в концентрационные лагеря в Германии, что уже было введено рейхсфюрером СС по его линии... Верховное командование вооруженных сил поэтому приказывает, чтобы те, кто помогает партизанам и находится под подозрением, — те, кто не должен быть казнен, — передавались компетентному высшему руководителю СС и полиции, а также приказывает, чтобы было проведено ясное различие для населения между трудом как наказанием и направлением на работу в Германию».
В заключение я бы хотел представить четыре письменных показания, которые должны продемонстрировать то, что антипартизанская война на восточном фронте проводилась под руководством вермахта и при его поддержке и, следовательно, что эта деятельность была полностью известна вермахту.
Первое из этих письменных показаний, данное Эрнстом Роде, который был бригадефюрером СС и начальником штаба Гиммлера с 1943 года по 1945 год, я представляю за номером США-562 (ПС-3715).
«Я, Эрнст Роде, был начальником штаба рейхсфюрера СС с весны 1943 года. Мой последний ранг — генерал-майор полиции и войск СС. Моей функцией было предоставлять силы, необходимые для антипартизанской борьбы, высшим руководителям СС и полиции и гарантировать поддержку вооруженных сил. Это происходило посредством личных переговоров с руководящими офицерами оперативного штаба ОКВ и ОКХ, а именно: с генералом Варлимонтом, генералом фон Буттларом, генерал-полковником Гудерианом, генерал-полковником Цейтцлером, генералом Хойзингером, генералом Венком, полковником графом Кильманнзегом и позднее полковником фон Бонином. Так как антипартизанская война стала вестись под единым командованием соответствующего командующего армии в районах боевых операций, например в группе армий «Центр» под командованием фельдмаршала Клюге, а позднее Буша, и так как рейхскомиссариаты в большинстве случаев не могли выделять для этой цели войск полиции, руководство этой войной практически было передано в руки армии. Приказы издавались, следовательно, не Гиммлером, а ОКХ. Войска СС и полиции, доставлявшиеся в районы операций из рейхскомиссариатов в поддержку армейским группам, находились под командованием последних. Такие перемещения войск СС и полиции происходили часто и приносили вред антипартизанской войне в рейхскомиссариатах. В соответствии с особым соглашением между Гиммлером, ОКВ и ОКХ руководство отдельными операциями осуществлялось командующим наибольшего войскового соединения. Поэтому оказывалось возможным, что армейский генерал имел членов СС и полиции под своим командованием, и, с другой стороны, армейские войска могли быть поставлены под командование генерала СС или полиции.
Поэтому антипартизанская война в районах боевых операций проводилась отнюдь не по приказам Гиммлера. Обычно я мог просить об издании этих приказов ОКХ до 1944 года через генерал-квартирмейстера Вагнера или через статс-секретаря Ганценмюллера. ОКХ затем издало соответствующие приказы соответствующим группам армий.
Жестокость, с которой велась русскими партизанская война, имела своим результатом применение Гитлером драконовских мер.
Приказы об этих мерах, доходившие до войск через ОКВ и ОКХ, относились одинаково к армейским войскам, так же как и к войскам полиции и СС. Не было никакой разницы в методах, которыми эти два рода войск проводили антипартизанскую войну. Солдаты армии были так же обозлены против врага, как и солдаты СС и полиции. В результате этого ожесточения приказы проводились безжалостно и теми и другими, что соответствовало желаниям и намерениям Гитлера. В доказательство этого может быть приведен приказ ОКХ и ОКВ, где говорилось, что все взятые в плен партизаны, например евреи, агенты и политические комиссары, должны быть немедленно переданы СД для применения особых мер. Этот приказ также содержит положение о том, что в антипартизанской войне не следует брать пленных, кроме вышепоименованных.
Тот факт, что антипартизанская война проводилась войсками армии крайне безжалостно, известен мне из бесед в генеральном штабе с руководителями войск, например с командующим 38-м армейским корпусом генералом Герцогом и с начальником его штаба полковником Памбергом. Оба они поддержали мою точку зрения. Сейчас мне ясно, что антипартизанская война постепенно стала оправданием для систематического уничтожения еврейства и славянства».
Дальше я представляю другое, более короткое показание Роде, из которого видно, что эйнзатцгруппы СД находились под командованием вермахта. Это доказательство США-563, ПС-3716.
«Насколько мне известно, эйнзатцгруппы СД, действовавшие совместно с отдельными группами армий, были полностью подчинены им как тактически, так и во всех других отношениях. Командующие подробно знали все о задачах и оперативных методах действий этих групп. Они оправдывали эти задачи и оперативные методы, поскольку они никогда не возражали против них. Тот факт, что пленные партизаны, такие как евреи, агенты и комиссары, которые были переданы СД, подвергались такой же мучительной смерти, как жертвы так называемого очищения, является доказательством того, что эти казни производились с их санкции и что это соответствовало желаниям высших политических и военных властей. Часто об этих методах упоминалось в моем присутствии в ОКВ и ОКХ, и они осуждались большинством офицеров СС и полиции, так же как и большинством армейских офицеров. В таких случаях я всегда указывал, что командующие группами армий по своему положению могли протестовать против таких мер. Я твердо уверен в том, что энергичный объединенный протест со стороны всех фельдмаршалов имел бы своим результатом изменение этих задач и методов. Если бы они стали когда-либо утверждать, что в таком случае их заменили бы еще более жестокими командующими, это, по-моему, было бы глупой и даже трусливой уверткой».
Я хотел бы прочесть письменное показание под присягой полковника Болеслава фон Бонина, который в начале русской кампании был офицером штаба 17-й танковой дивизии (США-565, ПС-3718).
«В начале русской кампании я был первым офицером штаба 17-й танковой дивизии, которая имела задание форсировать Буг севернее Брест-Литовска. Незадолго до начала атаки моя дивизия получила через каналы ОКВ письменный приказ фюрера. В этом приказе говорилось, что русские комиссары должны быть немедленно расстреляны после пленения без суда, немедленно и безжалостно. Этот приказ простирался на все соединения восточной армии. Хотя этот приказ предполагалось распространить до рот, командующий 17-м танковым корпусом генерал танковых войск Лемельсен запретил передачу его войскам, поскольку ему казалось, что приказ неприемлем с военной и моральной точек зрения».
Я обращаюсь к свидетельскому показанию номер 20, это показания генерал-лейтенанта германской армии Адольфа Хойзингера, начальника оперативной секции ОКХ с 1940 года по 1944 год. Читаю:
«1. С начала войны в 1939 году до осени 1940 года я служил в оперативной секции ОКХ и с осени 1940 года до 20 июля 1944 года был начальником этой секции.
Когда Гитлер взял главное командование сухопутными войсками в свои руки, он возложил на начальника генерального штаба сухопутных войск функцию своего советника по всем оперативным вопросам на русском театре войны. Это сделало начальника генерального штаба сухопутных войск ответственным за все вопросы, связанные с проведением военных операций на Востоке. ОКВ было ответственно за вопросы, не входящие в область военных операций, например за использование войск СС и полиции безопасности, находившихся на территории рейхскомиссариатов.
Все находившиеся в рейхскомиссариатах войска СС и полиции подчинялись рейхсфюреру СС, однако когда возникала необходимость перевести части этих войск в районы военных операций, это должно было делаться