по приказам начальника ОКВ. С другой стороны, соответствующие переводы с фронта в тыл совершались по приказу ОКВ и с ведома начальника генерального штаба сухопутных войск.
Обычно руководители полиции и СС командовали операциями против партизан, но когда соединения полиции и СС придавались более сильным армейским соединениям в самом районе операции, старший армейский командир мог быть назначен командующим этой операцией...
В течение проведения операций против партизан в районах боевых действий все силы, предназначавшиеся для этой операции, находились под командованием соответствующего командующего группой армий.
2. Директивы, касающиеся методов проведения операций против партизан, издавались ОКВ для ОКХ согласно приказам Гитлера и после консультации с Гиммлером. ОКХ было ответственно только за передачу этих приказов группам армий, таких, например, которые касались обращения с комиссарами и коммунистами, таких, которые касались методов преследования военно-полевыми судами лиц из армейского персонала за совершенные ими преступления против населения, а также таких, которые устанавливали основные принципы проведения карательных экспедиций против населения.
3. Детальная разработка всех этих вопросов, включая обращение с местным населением, ведение антипартизанской войны в районах боевых операций в соответствии с приказами ОКВ была возложена на генерал-квартирмейстера ОКХ.
4. Моим личным мнением всегда было то, что обращение с гражданским населением и методы ведения антипартизанской войны в районах операций, одобренные высшими военными и политическими руководителями, отвечали требованиям проведения в жизнь планов систематического уничтожения славянства и еврейства.
Совершенно независимо от этого я всегда считал эти жестокие методы военным безумием, поскольку они только затрудняли борьбу против врага».
Господа судьи, я завершаю представление доказательств по III и IV разделам Обвинительного заключения, и мне остается сказать лишь несколько слов для того, чтобы подытожить материалы.
Прошу Трибунал иметь в виду, что германское верховное командование вооруженных сил — не мимолетное явление, не продукт смутного времени, не разбитая и полностью дискредитировавшая себя школа. В прошлом германское верховное командование добивалось успехов и терпело неудачи. Оно знало победы и поражения и все же продолжало существовать с редкой устойчивостью.
Выдающийся американский дипломат и государственный деятель Самнер Уэллес в книге «Время для решения» писал:
«Власть, которой германский народ так часто и с такими катастрофическими результатами подчинялся, на самом деле была не германским императором в прошлом и не Гитлером в настоящем; эта власть олицетворялась германским генеральным штабом. Независимо от того, был ли формальным правителем кайзер, Гинденбург или Адольф Гитлер, основная часть населения продолжала сохранять верность той военной силе, которая контролируется и руководится германским генеральным штабом».
Мне кажется, что это подчеркивает историческое значение того решения, которое Трибунал призван вынести. Но в настоящее время мы обвиняем германский генеральный штаб не перед историей, а за определенные преступления против международного права и велений человеческой совести, как указано в Уставе Трибунала.
Мы видим группу людей, обладавших большой властью творить добро или зло. Они предпочли последнее. Они преднамеренно начали вооружать Германию до такой степени, пока воля Германии могла быть навязана всему миру. Они с готовностью объединились с самыми черными силами, бушевавшими в Германии. Бломберг и Бласковиц говорили, что «Гитлер достигал тех результатов, которых все мы горячо желали». Очевидно, это правда. Но не менее очевидно и противоположное: военные руководители предоставили Гитлеру те средства и ту силу, которые были необходимы для его существования, не говоря уже о достижении целей, казавшихся нам столь невероятными в 1932 году и столь устрашающе близкими в 1942 году.
Я сказал, что германские военные руководители были не только упорны, но и неразумны. Несмотря на то, что без них Гитлер был бы беспомощен, ему удалось подчинить их себе. Генералы и нацисты были союзниками в 1933 году. Но для нацистов было недостаточно того, что генералы стали добровольными союзниками; Гитлер хотел установить постоянный и полный контроль над ними. Не обладая принципиальностью и опытом политиков, генералы лишены были и здравого рассудка, и моральных устоев, необходимых для сопротивления. В августе 1934 года, в день смерти президента Гинденбурга, германские офицеры приняли новую присягу. До этого они присягали родине, теперь они присягали человеку — Адольфу Гитлеру. Позднее нацистская эмблема стала частью их формы, а нацистский флаг — их боевым знаменем. Путем хитрого овладения ключевыми позициями Гитлер захватил контроль над всей военной машиной.
Мы, конечно, услышим от этих генералов, что они ничего не могли поделать, что они были беспомощны, что для сохранения своих постов и семей и своей собственной жизни они должны были подчиниться воле Гитлера. Это, несомненно, так и стало впоследствии, но генералы были основной силой, способствовавшей захвату Гитлером полной власти; они были его партнерами в достижении преступных агрессивных целей. Всегда бывает трудно и опасно выйти из преступного заговора. Но никто никогда не утверждал, что заговорщик может требовать снисхождения на том основании, что другие заговорщики угрожали причинить ему вред, если он выйдет из заговора.
Группа генерального штаба и верховного командования представляет собой самое позорное зрелище из всех групп и организаций, обвиняемых по настоящему процессу. Они, носители традиций, не лишенных доблести и чести, вышли из войны запятнанные преступностью и проявленной ими неспособностью следовать им. Привлеченные милитаристским и агрессивным духом нацистской политики германские генералы были вовлечены в авантюру, масштабы которой они не предвосхитили.
Преступления, в которых почти все они участвовали добровольно и с готовностью, породили новые преступления, в совершении которых они должны были участвовать потому, что были слишком неумелы, чтобы изменить руководящую нацистскую политику, и потому, что должны были продолжать сотрудничество для спасения собственной шкуры.
Включившись в этот заговор, группа генерального штаба и верховного командования планировала и совершала многочисленные акты агрессии, которые превратили всю Европу в кладбище и привела к тому, что вооруженные силы были использованы для различных низменных целей, которые достигались низменным путем, для террора, для грабежа, для массовых убийств.
Пусть никто не скажет, что военная форма может их защитить или что они могут найти спасение, ссылаясь на то, что принадлежали к профессии, для которой их действия стали вечным позором.
Из выступления представителя обвинения от США Б.О. Брайсон
Об индивидуальной ответственности подсудимого Шахта. Раздел о потере власти при гитлеровском режиме.
[Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 10 и 11 января 1946 г.]
...Обратимся к последней части наших доказательств, а именно — к вопросу о потере Шахтом власти при гитлеровском режиме. В ноябре 1937 года Шахт ушел в отставку с поста министра экономики и генерального уполномоченного по вопросам военной экономики. В то время он принял пост министра без портфеля и оставался президентом Рейхсбанка. Наши доказательства покажут, что:
а) Эта смена постов была лишь столкновением интересов двух личностей, которые стремились к власти — Геринга и Шахта. В ходе этого столкновения победил Геринг, который ближе стоял к Гитлеру.
б) Их расхождения по политическим вопросам касались лишь методов вооружения.
в) Потеря Шахтом власти ни в коем случае не означает, что он не был готов способствовать вооруженной агрессии.
Между Герингом и Шахтом произошло столкновение по политическому вопросу, но оно касалось лишь методов, а не вопроса о желательности вести подготовку к войне. Шахт делал основной упор на внешнюю торговлю, как на необходимый источник материалов для перевооружения в течение переходного периода, пока Германия не готова нанести удар Геринг выступал за то, чтобы Германия сама обеспечивала себя всем необходимым. Гитлер поддерживал Геринга. Шахт, самолюбие которого было затронуто тем, что Геринг вмешался в сферу экономики, в конце концов ушел в отставку.
Ссылаюсь на документ ПС-1301, США-123. Это запись беседы Шахта с Томасом от 2 сентября 1936 года. Эта запись имеется на 21-й странице документа. Цитирую:
«Сегодня в 13.00 меня вызвал президент Шахт и попросил передать военному министру, что он не может согласиться с экономической программой, которую планирует принять фюрер.
Фюрер хочет выступить на партийном съезде по вопросам экономической политики и подчеркнуть, что теперь мы хотим освободиться от зависимости от внешнего мира путем развития эффективного производства в Германии.
Шахт убедительно просит, чтобы военный министр попытался убедить Гитлера не делать этого».
Тремя абзацами ниже говорится:
«Если мы будем кричать о том, что мы хотим быть независимыми в экономическом отношении, тогда мы сами перережем себе горло, потому что мы не сможем пережить переходный период».
Тем не менее, через несколько дней Гитлер объявил в Нюрнберге о принятии четырехлетнего плана экономической независимости, и, вопреки желаниям Шахта, Геринг был назначен уполномоченным по осуществлению этого четырехлетнего плана.
В настоящий момент я снова обращаю внимание Трибунала на допрос Шахта от 16 октября 1945 года, документ США-636. Я хочу процитировать начиная с конца 9-й страницы:
«Вопрос: Когда началось проведение четырехлетнего плана?
Ответ: Об этом было объявлено в сентябре 1936 года, в день съезда партии.