«Если я уступлю Вашему желанию, то я сделаю это с выражением глубочайшей благодарности за Ваши замечательные достижения и в счастливой уверенности, что в качестве президента имперского банка Вы дадите возможность германскому народу и мне в течение многих лет пользоваться Вашими выдающимися знаниями, способностями и Вашей неутомимой работоспособностью. Я счастлив, что в — будущем Вы также соглашаетесь оставаться моим личным консультантом. Я назначаю Вас с сегодняшнего дня имперским министром без портфеля».
Шахт, очевидно, находясь в полном согласии с агрессивными целями Гитлера, продолжал свою деятельность. Он все еще был председателем Рейхсбанка в то время, когда была захвачена Австрия в марте 1938 года, фактически рейхсбанк поглотил австрийский национальный банк.
Здесь я хочу обратить внимание Трибунала на «Рейхсгезетцблатт» за 1938 год, часть 1-я, страница 254, и прошу принять этот документ без доказательства.
Шахт даже принимал участие в разработке плана включения Австрии в империю. В этой связи я представляю в качестве доказательства документ ЕС-421, США-645. Этот документ состоит из выдержек из протокола совещания штаба генерала Томаса от 11 марта 1938 года в 15 часов. Я цитирую из этого документа:
«Подполковник Гюнерм зачитал директиву фюрера от 11 марта, касающуюся операции "Отто", и информировал нас, что Закон о военной экономике с этого дня входит в силу. Затем он зачитал обе директивы и дал специальное указание войскам перейти австрийскую границу. После этого, по предложению Шахта, было решено, что не будет сделано никаких реквизиций и все финансовые расчеты должны будут производиться в рейхсмарках по курсу два шиллинга за одну рейхсмарку».
Этот факт перерасчета австрийских шиллингов на марки Трибунал также, я надеюсь, примет без доказательства, согласно «Рейхсгезетцблатт» за 1938 год, часть 1-я, страница 405.
Трибуналу, конечно, уже известно, что Шахт в своей речи 21 марта 1938 года в Вене публично высказывался за аншлюс.
Господа судьи также помнят, как гордился Шахт тем, что Гитлер сумел использовать перевооруженные германские военные силы в Мюнхене. Он высказал это в своей речи от 29 ноября 1938 года. Обе эти речи были произнесены после его отставки в ноябре 1937 года.
Мы теперь переходим к вопросу об уходе Шахта с поста президента Рейхсбанка в январе 1939 года. Причина этого ухода абсолютно ясна. Шахт потерял веру в кредитные возможности империи и был парализован страхом финансового краха. Он чувствовал, что максимальный уровень производства уже достигнут. Таким образом, увеличение циркуляции банкнот только сделало бы деньги более дешевыми и привело бы к инфляции. При такой точке зрения он уже был бесполезен для Гитлера, который собирался нанести удар и хотел использовать каждый пфенниг возможного государственного кредита для военных целей.
Я обращаю внимание Трибунала на документ ЕС-369, США-631. Этот документ представляет собой меморандум директората Рейхсбанка Гитлеру, датированный 7 января 1939 года, в котором Шахт подробно излагает свои опасения по поводу инфляции. О серьезности ситуации говорит весь текст этого меморандума. Я хочу процитировать несколько важнейших заявлений, одно из которых находится в последнем абзаце 3-й страницы, вторая фраза:
«Мы, однако, стоим перед фактом, что примерно 3 миллиарда рейхсмарок таких затрат не могут быть теперь оплачены, хотя оплата их должна быть произведена в 1939 году».
Я цитирую теперь начало 4-й страницы:
«Исключая рейхсбанк, имеется, примерно, 6 миллиардов счетов МЕФО, которые могут быть дисконтированы и которые могут подлежать оплате наличными деньгами в Рейхсбанке в любое время, что представляет постоянную опасность для стабильности курса».
И, наконец, я цитирую последний абзац меморандума:
«Мы убеждены, что влияние на стабильность курса, оказанное политикой последних 10 месяцев, может быть устранено так же, как и опасность инфляции, твердым проведением в жизнь сбалансированного бюджета. Фюрер и рейхсканцлер сам публично и неоднократно отвергал инфляцию как глупую и бесполезную меру.
Поэтому мы предлагаем следующие меры:
1) Империя и все ее государственные учреждения не должны производить расходов, давать гарантий и брать на себя обязательства, которые не могут быть оплачены за счет налогов или тех фондов, которые можно получить в результате займов, не нарушая рынок долгосрочных инвестиций.
2) Для того чтобы провести эти меры эффективно, должен быть установлен полный контроль со стороны рейхсминистра финансов над всеми государственными расходами.
3) Контроль над ценами и зарплатой должен проводиться эффективно, а существующие непорядки должны быть устранены.
4) Использование денежного рынка и капиталовложений должно быть передано исключительно на усмотрение Рейхсбанка».
Совершенно ясно, что опасения Шахта были вполне искренни и являются достаточным объяснением его ухода в отставку. Он имел достаточно причин, чтобы опасаться. Фактически министр финансов уже в сентябре 1938 года признал, что положение было опасно.
Я обращаю внимание Трибунала на документ ЕС-419, США-621, который состоит из письма, датированного 1 сентября 1938 года, Крозигка Гитлеру, в котором Крозигк предупреждает Гитлера о нависшей опасности финансового кризиса.
Я цитирую конец 2-й страницы...
Председатель: Быть может, это доказательство аналогично тем, что Вы уже оглашали.
Брайсон: Хорошо, я пропущу его.
Шахт боялся не только финансового кризиса, он опасался, что лично будет первым отвечать за него. Я представляю в качестве доказательства письменное показание, данное под присягой Эмилем Нулем, директором рейхе-банке, 8 ноября 1945 года. Это документ ЕС-438, США-646. Я зачитаю из этого документа, начиная с конца 2-й страницы:
«Когда Шахт увидел, что опасная ситуация, которую он санкционировал, становится все более неразрешимой, он все сильнее стремился выпутаться из создавшегося положения. Желание выпутаться из опасного положения в течение Долгого времени было лейтмотивом разговоров Шахта с Директорами банка».
В конце концов, Шахт избежал последствий, намеренно спровоцировав свою отставку.
Я представляю документ ПС-3731, США-647, который содержит выдержки из допросов Крозигка, произведенного 24 сентября 1945 года. Я хочу зачитать несколько заявлений Крозигка, начиная с самого конца 2-й страницы:
«Я спросил Шахта, финансировать ли империю до конца месяца сотней или двумя сотнями миллионов. Это была совершенно обычная процедура, которой мы пользовались в течение многих лет, и мы обычно возвращали эти деньги в течение двух дней. На этот раз Шахт отказался и сказал, что он не хочет финансировать хотя бы одним пфеннигом, потому, что он хочет, как он сказал, чтобы Гитлеру стало ясно, что империя обанкротилась. Я пытался объяснить ему, что это — неудачная почва для обсуждения всех вопросов финансирования, поскольку в данном случае дело шло о предоставлении небольших сумм на несколько дней в конце месяца, и Гитлер никогда не придет на основании этого к убеждению, что финансирование вообще невозможно. Насколько я помню, что-то относительно нашего разговора Гитлеру сказал Функ, и Гитлер попросил Шахта посетить его. Я не знаю, о чем они говорили, но несомненно, что результатом этого была отставка Шахта».
Председатель: Будьте любезны еще раз сказать, что это за документ?
Брайсон: Это допрос фон Крозигка от 24 сентября 1945 года. Я хочу зачитать еще выдержки с 3-й страницы:
«Вопрос: Говорил ли Вам когда-нибудь Шахт о том, что он хотел уйти в отставку, потому что он был против продолжения программы перевооружения?
Ответ: Нет, он никогда мне не говорил об этом в столь конкретных выражениях. Но в некоторых разговорах он, конечно, несколько раз говорил об этом в своей манере, это случалось, когда у него возникали конфликты с Герингом, и поэтому я не воспринимал это всерьез.
Вопрос: Пожалуйста, обдумайте внимательно то, что я Вас спрашиваю. Говорил ли Вам когда-нибудь Шахт, что он хочет уйти в отставку, потому что он понимает, что развитие программы вооружений достигло масштабов, убеждающих его в том, что это является подготовкой к войне, а не к обороне?
Ответ: Нет, он никогда не говорил этого.
Вопрос: Приводил ли кто-нибудь из Ваших коллег или вообще кто-нибудь слова Шахта, которые могли бы быть поняты в этом смысле?
Ответ: Нет.
Вопрос: После того как Кейтель возглавил верховное командование вооруженных сил, были ли еще встречи между Шахтом и Вами с Кейтелем вместо Бломберга?
Ответ: Да.
Вопрос: Говорил ли Шахт когда-нибудь на этих совещаниях, что, кроме технических вопросов финансирования этой программы через рейхсбанк, он возражает против дальнейшего развития программы перевооружения или против бюджета вермахта?
Ответ: Нет, не думаю, чтобы он это когда-нибудь делал».
Подсудимый Геринг также подтвердил эти показания.
Я обращаю внимание Трибунала на допрос Геринга от 17 октября 1945 года. Это документ ПС-3730, США-548. Я зачитываю допрос Геринга от 17 октября 1945 года, вторая половина 3-й страницы. Цитирую:
«Вопрос: Я хочу задать Вам один конкретный вопрос. Был ли Шахт смещен с поста президента Рейхсбанка Гитлером за то, что он отказался принимать дальнейшее участие в программе перевооружения?
Ответ: Нет, это произошло потому, что он занял совершенно недопустимую позицию в вопросе подхода к проблеме, но все это не имело никакого отношения к программе перевооружения».
Гитлер согласился на отставку Шахта с поста президента Рейхсбанка 20 января 1939 года. Я не буду зачитывать, но представляю в качестве доказательства документ ЕС-398, США-649, состоящий из краткой записки Гитлера Шахту, в которой объявляется о его отставке.