Эймен: Вы знакомы были с Карвинским, статс-секретарем в кабинетах Дольфуса и Шушнига с сентября 1933 года по октябрь 1935 года?
Кальтенбруннер: Я видел однажды Карвинского. Я думаю, что он посетил нас во время нашей голодной забастовки в лагере Кайзерштейнбрух. Больше я его никогда не видел. Возможно, что это был один из его представителей. Этого я не помню.
Эймен: Попрошу показать подсудимому документ ПС-3843, который представляется под номером США-794. Я хотел бы сказать членам Трибунала, что в этом документе довольно неприличный язык. Но мне кажется, что в силу обвинений, выдвинутых против подсудимого, следует все же огласить его.
Обратите внимание, подсудимый.
Кальтенбруннер: Разрешите мне сначала прочесть весь документ?
Эймен: Нет, это займет слишком много времени, подсудимый. Меня интересует только абзац, начиная со слов: «Вскоре после Пасхи...». Нашли это место?
Кальтенбруннер: Да, нашел.
Эймен:
«Вскоре после Пасхи 1934 года мне было сообщено, что заключенные в лагере Кайзерштейнбрух объявили голодовку. Поэтому я сам туда отправился, чтобы узнать, каково положение дел. В то время, как в большинстве бараков поддерживалась дисциплина, в одном бараке был большой беспорядок. Я заметил, что высокий человек был зачинщиком всего этого беспорядка. Это был Кальтенбруннер, который был в то время кандидатом в адвокаты и который был арестован за его противозаконную деятельность в Австрии. В то время как все остальные заключенные отказались от голодовки после того, как я побеседовал с ними, бараки, в которых командовал Кальтенбруннер, продолжали голодовку.
Я вновь увиделся с Кальтенбруннером в лагере Маутхаузен, когда я был очень серьезно болен и лежал на гнилой соломе совместно с сотнями других, тяжело больными, умиравшими заключенными. Заключенные, больные самыми серьезными желудочными болезнями, страдали от истощения и находились в неотапливаемых бараках в самый разгар зимы. Им не оказывалось никакой, даже самой элементарной санитарной помощи. В течение многих месяцев нельзя было пользоваться ни умывальником, ни уборной, которая была испорчена. Тяжело больные вынуждены были оправляться в маленькие ведра из-под мармелада. Загаженная солома в течение многих недель не менялась, так что образовалась зловонная жидкость, в которой ползали черви и насекомые. Не было никакой медицинской помощи, лекарств. Положение было таково, что от 10 до 20 человек умирали каждый вечер.
Кальтенбруннер прошел через барак со свитой блестящих чиновников СС, видел все — должен был видеть все. Нам показалось, что эти нечеловеческие условия теперь будут изменены. Но, по-видимому, Кальтенбруннер согласился с ними, так как ничего после этого не изменилось».
Это правда? Или это неправда, подсудимый?
Кальтенбруннер: Этот документ, который, по-видимому, предъявлен мне с целью застать меня врасплох, может быть мною полностью опровергнут...
Эймен: Одну минуточку. Я спросил вас, правда или неправда, что там написано?
Кальтенбруннер: Это не соответствует действительности и может быть полностью опровергнуто мною во всех деталях.
Эймен: Одну минуту. Подсудимый, может быть, вы подождете, пока я прочту два других документа по этому же вопросу и, может быть, потом вы дадите объяснения сразу по трем документам. Это вас удовлетворит?
Кальтенбруннер: Как Вы желаете.
Эймен: Прошу показать подсудимому документ ПС-3845, который представляется под номером США-795. Вы заявили, что вы отрицаете посещение и обследование вами крематория в Маутхаузене?
Кальтенбруннер: Да.
Эймен: Вы знакомы с Альбертом Тифенбахером?
Кальтенбруннер: Нет.
Эймен: У нас есть документ. Тифенбахер был заключен в концлагере Маутхаузен с 1938 года по 11 мая 1945 года. Он работал в крематории в Маутхаузене в течение трех лет, он переносил трупы. Вы видите это?
Кальтенбруннер: Да.
Эймен: В конце первой страницы имеется вопрос:
«Вопрос: Вы помните Айгрубера?
Ответ: Айгрубер и Кальтенбруннер были из города Линца.
Вопрос: Вы когда-либо видели их в Маутхаузене?
Ответ: Я очень часто видел Кальтенбруннера.
Вопрос: Сколько раз?
Ответ: Он время от времени приезжал и осматривал крематорий.
Вопрос: Сколько раз?
Ответ: Три или четыре раза.
Вопрос: Когда он приезжал, вы слышали, что он говорил что-нибудь кому-нибудь?
Ответ: Когда приезжал Кальтенбруннер, большинство заключенных должно было исчезнуть и только некоторые лица были представлены ему».
Это правильно или нет?
Кальтенбруннер: Это абсолютно неверно.
Эймен: Теперь покажем вам третий документ, а потом вы вкратце дадите объяснения. Прошу показать подсудимому документ ПС-3845, который представляется под номером США-796. Между прочим, вы когда-либо видели исполнение трех различных видов казней в Маутхаузене одновременно? Три различных вида казней?
Кальтенбруннер: Нет, это неправда.
Эймен: Вы знали Иоганна Кандута, который писал эти показания?
Кальтенбруннер: Нет.
Эймен: Из его показаний вы увидите, что он жил в Линце. Он был заключен в концлагерь Маутхаузен с 21 марта 1939 г. по 5 мая 1945 г. и работал на кухне; кроме того, он работал истопником крематорской печи.
«Вопрос: Вы когда-либо видели Кальтенбруннера в Маутхаузене?
Ответ: Да.
Вопрос: Помните, когда это было?
Ответ: В 1942-1943 гг.
Вопрос: Можете более точно определить?
Ответ: Я не помню даты.
Вопрос: Вы помните только это одно посещение в 1942 или 1943 гг.?
Ответ: Я видел Кальтенбруннера три раза.
Вопрос: В каком году?
Ответ: В 1942 и 1943 гг.
Вопрос: Скажите нам вкратце, что вы думали об этих посещениях Кальтенбруннера, то есть, что вы видели, что вы делали и когда вы увидели, что он присутствовал при казнях?
Ответ: С Кальтенбруннером приехали Айгрубер, Шульц, Зейрейс, Штрейтвизер, Бахмейер и некоторые другие лица. Кальтенбруннер вошел со смехом в газовую камеру. Затем людей привезли из барака на казнь, и потом были продемонстрированы все три вида казни: повешение, расстрел в затылок и отравление газом. После того, как улеглась пыль, мы должны были оттащить трупы.
Вопрос: Когда вы видели эти различные виды казней, это было демонстрирование способов казни или обычные казни?
Ответ: Я не знаю, были ли это обычные казни или же демонстрирование. Во время этих казней присутствовали, помимо Кальтенбруннера, начальники бараков и гауптшарфюрер, Зейдель и Дюлен также присутствовали, последний повел заключенных вниз.
Вопрос: Известно ли вам, были ли казни назначены на этот день или же это был показ для приехавших?
Ответ: Да, эти казни были назначены на этот день.
Вопрос: Откуда вам было известно, что эти казни были назначены на этот день? Кто-нибудь сообщил вам о том, что казни назначены?
Ответ: Мне сказал об этом начальник крематория гауптшарфюрер Роот, он всегда меня звал к себе в комнату и говорил мне: "Кальтенбруннер сегодня приедет, и нужно все подготовить для казни в его присутствии". Затем нам нужно было затопить и прочистить печь».
Кальтенбруннер: Могу я отвечать?
Эймен: Это правда или неправда, подсудимый?
Кальтенбруннер: Ссылаясь на данную мною присягу, я торжественно заявляю, что ни единое слово из этого утверждения не является правдой. Разрешите мне начать с первого документа?
Эймен: Да, пожалуйста.
Кальтенбруннер: Свидетель Карвинекий заявляет, что он видел меня в 1934 г. в связи с голодовкой в лагере Кайзерштейнбрух ...Я был арестован не за национал-социалистскую деятельность, а в документе об аресте, который был представлен в письменной форме и о котором Карвинекий должен был знать как бывший начальник службы безопасности в Австрии было написано дословно: «В целях предотвращения национал-социалистской деятельности», то есть в тот период не было никакой запрещенной деятельности, которая могла бы быть мне инкриминирована.
Далее, когда Карвинекий прибыл туда, то голодовка продолжалась девятый день. Мы...
Эймен: Разрешите мне прервать вас, подсудимый. Я вполне буду удовлетворен, если вы заявите, что это показание не соответствует действительности. Если для вас этого достаточно, то для меня также достаточно.
Кальтенбруннер: Господин представитель обвинения, я не могу довольствоваться этим. Если вы зачитываете Высокому Суду и всей мировой общественности целые страницы показаний, о которых вы утверждаете, что они достоверны, и которые выдвигают против меня чудовищное обвинение, то мне должна быть предоставлена возможность отвечать больше, чем «да» или «нет». Я не могу просто, как какой-либо тупой преступник...
Эймен: Хорошо, подсудимый. Теперь перейдем к вопросу о Варшавском гетто. Вспоминаете ли вы доказательства, представленные Трибуналу, согласно которым 400 тысяч евреев были вначале согнаны в гетто, а затем войска СС замучили 56 тысяч, из которых более 14 тысяч были убиты. Припоминаете ли вы эти доказательства?
Кальтенбруннер: Я не помню в деталях этих доказательств, а то, что мне известно об этом, я уже сегодня рассказал.
Эймен: Было ли вам известно о том, что почти все из этих 400 тысяч евреев были истреблены в лагере смерти в Треблинке? Вы знали об этом?
Кальтенбруннер: Нет.
Эймен: Какое отношение вы имели к уничтожению евреев в Варшавском гетто? Никакого, разумеется, как вы обычно отвечаете?
Кальтенбруннер: Я уже заявлял, что я не имел к этому никакого отношения.
Эймен: Я прошу, чтобы подсудимому предъявили документ ПС-3840, который я представляю за номером США-803.
(Документ предъявляется Кальтенбруннеру.)