Ужасная история о том, как жестоко обращалась Германия с миллионами рабов, заполнявших ее концентрационные лагеря до такой степени, что они, кажется, готовы были лопнуть, история о бесконечных часах изнурительной работы, избиениях и убийствах, голоде и унижении из-за частого повторения потеряла свою остроту. И очень жаль. Слишком быстро такая история может быть позабыта. Поэтому необходимо еще раз рассказать эту историю, чтобы будущие поколения могли ее читать и размышлять над ней, историю о том, как в период с 1939 по 1945 год миллионы людей были обращены в рабство и с ними с бесчеловечной жестокостью обращалась нация, которая в объяснение своих поступков могла сослаться только на свои экономические потребности; это было нацистское кредо: «государство выше человечности».
Трибунал познакомился с этой историей из уст людей, лично испытавших ужасы концентрационных лагерей; вот фамилии этих людей:
Виктор Абенд — поляк, находившийся в заключении в трех лагерях.
Бернард Лаубер — поляк, находившийся в заключении в двух лагерях.
Ежи Бельски — поляк, находившийся в заключении в двух лагерях.
Альберт Крузе — немец, находившийся в заключении в Нейенгамме.
Хаим Бализки — поляк, находившийся в заключении в двух лагерях.
Герберт Энглер — немец, находившийся в заключении в лагере Саксенхаузен.
Ойген Когон — австриец, находившийся в заключении в лагере Бухенвальд.
Йозеф Аккерман — немец, находившийся в заключении в двух лагерях.
Вольфганг Заннер — немец, находившийся в заключении в Маутхаузене.
Франц Мис — югослав, находившийся в заключении в Дахау.
Гельмут Биккель — немец, находившийся в заключении в двух лагерях.
Трибунал располагает также показаниями нижеследующих комендантов и врачей концентрационных лагерей:
Карла Кара — врача, работавшего в Дахау, Бухенвальде и Нордхаузене.
Отто Барневальда — шеф-администратора в Маутхаузене, Нейенгамме и Бухенвальде.
Германа Пистера — коменданта Бухенвальда.
Герхарда Шедлауски — врача, работавшего в Маутхаузене, Натцвейлере и Бухенвальде.
Макса Паули — коменданта Нейенгамме.
Рудольфа Гесса — коменданта Освенцима.
Филиппа Гримма — коменданта Бухенвальда.
Мы видели фильмы, показывающие ужасающие условия в некоторых лагерях в то время, когда эти лагеря были захвачены союзниками, условия, столь вопиющие, что описать их невозможно. Трибунал располагает бесчисленными доказательствами того, что при управлении концентрационными лагерями германская военная машина, и в первую и главную очередь СС, при бегала к методам, которых постыдились бы племена варваров, находившихся на самой первобытной стадии развития. Забвению были преданы все понятия человечности, отвергнуто все то, что отличает человека от зверя, восторжествовал закон джунглей. Если существует такая вещь, как преступление против человечности, то здесь мы имеем дело с этим преступлением, повторенным миллион раз.
Эта позорная страница в истории Германии нашла яркое освещение в приговоре Международного Военного Трибунала 1 Ничего нельзя добавить к подробному изложению таких фактов, установленных по делу, и настоящий Трибунал к нему полностью присоединяется. За этими фактами встает отвратительна и картина — цивилизованное государство сознательно уничтожает 6 млн. человек, причем единственная вина этих людей заключается в том, что они родились от предков, к которым убийцы относились с презрением.
История не знает других примеров, когда бы бесчеловечное отношение человека к человеку достигало таких глубин. Если бы Германия ограничилась отказом им в германском гражданстве, лишением их официальных постов или принятием в отношении их любых аналогичных мер внутреннего характера, ни одна другая страна не могла бы выступать с протестом. Но такое предубеждение и такую ненависть после того, как пламя их раздуто, трудно держать под контролем. Поэтому, когда были сформулированы нюрнбергские законы против евреев, фитиль оказался подожженным, и вскоре вступила в силу программа истребления евреев во всемирном масштабе.
Если бы Германию не остановили, можно вполне представить себе, что и другая раса, иное вероисповедание или иная нация были бы заклеймены как «недочеловеки» и предназначены к уничтожению[211].
В своем письменном показании под присягой от 1 апреля 1947 г. (доказательство обвинения 523) Поль говорит:
«О ликвидации евреев в концентрационном лагере Освенцим в течение 1942 и 1943 годов, в период, когда комендантом лагеря был Рудольф Гесс, мне было известно из выступления Гиммлера; кроме того, я сам летом 1944 года видел в Освенциме газовые камеры и крематории».
Самые чудовищные описания программы истребления евреев мы находим в докладах самих германских офицеров, где, как можно предположить, жестокости и зверства, имевшие место, не преувеличены. Генерал-майор полиции Катцманн, с явной гордостью повествующий о том, как производятся убийства в Галиции, пишет:
«Докладываю, что район Галиции освобожден от евреев, за исключением тех евреев, которые находятся в лагерях под контролем СС и полиции. К евреям, которых еще удается обнаруживать в небольших количествах, соответствующие полицейские отряды применяют особые меры.
К июню 1943 года 434 329 евреев было эвакуировано. 21 156 евреев все еще находится в концентрационных лагерях. Это число «с течением времени» сокращается.
Ввиду того, что мы получаем все более тревожные сообщения о том, что евреи активно вооружаются, мы во второй половине июня 1943 года приступили во всем районе Галиции к акции, предпринятой с целью применения самых суровых мер для ликвидации еврейского бандитизма. В ходе этой акции возникла необходимость в принятии специальных мер в целях ликвидации гетто во Львове, где находились места сокрытия оружия. Здесь нам с самого начала пришлось прибегнуть к жестоким мерам с тем, чтобы избежать потерь со своей стороны; нам пришлось взорвать либо сжечь некоторое количество домов. При этом обнаружилось одно удивительное обстоятельство: вместо тех 12 тыс. евреев, которые зарегистрировались, нам удалось поймать около 20 тыс. Нам пришлось вытащить из тайников не менее 3 тыс. трупов евреев; они покончили самоубийством, приняв яд».
«Особые меры», о которых шла речь выше, означают убийство на месте. Периодические доклады, представлявшиеся Штропом, бригадефюрером СС и генерал-майором полиции, которому было поручено уничтожение варшавского гетто, рисуют потрясающую картину массового убийства и грабежа; доклады заканчиваются выразительной фразой: «В Варшаве более нет еврейского гетто». В заключение акции, как отмечает Штроп, была взорвана варшавская синагога. Далее Штроп приводит инвентарный перечень своих жертв: уничтожены 56 065 евреев плюс примерно 5—6 тыс. евреев, убитых или умирающих во взорванных или подожженных домах, 4 400 тыс. злотых (единица польской валюты), которые были изъяты и подсчитаны плюс 5—6 млн. неподсчитанных. В перечне указываются также золото, бумажные деньги, большое количество ювелирных изделий. Какая странная психическая особенность заставила этого человека постоянно называть заключенных гетто «бандитами»?
Германский инспектор вооружения на Украине в декабре 1941 года докладывал:
«...Впоследствии специально сформированные полицейские отряды осуществили планомерный расстрел евреев. Расстрел производился только публично..., причем во многих случаях в этих расстрелах добровольно принимали участие военнослужащие. Способ осуществления этой акции, распространявшейся на мужчин, стариков, женщин и детей любого возраста, был ужасен. До сего времени на территории Украины, принадлежащей рейху, было уничтожено примерно 15—20 тыс. евреев».
В октябре 1941 года германский комиссар Слуцка сообщал:
«Сам город в период осуществления акции представлял собой картину ужаса. С неописуемой жестокостью... еврейское население вытаскивали из домов и сгоняли в одно место. Повсюду в городе раздавались выстрелы, на различных улицах скапливались трупы евреев... Во время акции полицейский батальон занимался неслыханным грабежом... Забиралось все, что было пригодно к употреблению, как-то: обувь, кожа, одежда, золото и другие ценные вещи».
Трибунал охотно принимает эти заявления указанных германских офицеров, занимавших высокие посты, как неоспоримое доказательство фактов, о которых в этих заявлениях рассказывается.
История систематического разграбления оккупированных территорий изложена в приговоре Международного Военного Трибунала, и настоящий Трибунал принимает эти данные как факты, установленные по данному делу. Это — рассказ о безжалостном разбое, равного которому не знает история. Такой разбой не ограничивался грабежами, совершавшимися отдельными лицами или отдельными учреждениями. Это было претворение в жизнь общей военной политики, которую в самом начале войны провозгласило высшее командование. Еще в октябре 1939 года Геринг издал нижеследующую директиву:
«Цели экономических мер, принимаемых в разных административных районах, являются различными в зависимости от того, будет ли территория, о которой идет речь, политически включена в германский рейх либо речь идет о генерал-губернаторстве, которое по всей вероятности не войдет в состав Германии. На территориях первого типа следует стремиться к... охране всех их производственных ресурсов и запасов, а также к тому, чтобы они по возможности раньше были полностью включены в общую экономическую систему Германии. В то же время с территорий генерал-губернаторства следует вывозить все сырье, весь металлолом, все машины и т.д., которые могут быть использованы германской военной экономикой. Предприятия, которые не являются абсолютно необходимыми для того, чтобы местное население могло влачить самое жалкое существование, должны быть переведены в Германию...»