12 февраля 1942 г. Гофманн в меморандуме по вопросу о мерах, которые следует принять в отношении иностранцев, проявляющих непослушание, заявил:
«В связи с другим поводом группенфюреру СС Грейфельдту было предложено издать директиву, согласно которой у поляков, высказывающих непослушание особого рода, следует отобрать детей. Этих детей необходимо направить в специальные дома и т.д. Рейхсфюрер ожидает, что такая мера будет иметь особо благотворный воспитательный эффект».
Подсудимый Швальм[223] принимал участие в программе похищения детей, как об этом свидетельствует ряд представленных в качестве доказательств документов.
В январе 1941 года Швальм был поставлен во главе местного отдела главного управления по вопросам расы и поселений в Лодзи и оставался на этом посту до сентября 1941 года. Ему подчинялись эксперты по расовым вопросам, которые постоянно были заняты обследованием детей и оценкой их расовых характеристик. В протоколах суда имеются доказательства, свидетельствующие о том, что Швальм, будучи главой филиала управления в Лодзи, обучал экспертов по расовым вопросам; доказательства также неоспоримо свидетельствуют о том, что Швальм, занимая этот пост, является именно тем лицом, которое имело право отменять решения о расовой принадлежности.
На совещании представителей отделов главного управления по вопросам расы и поселений, на котором присутствовал и Швальм, было принято следующее решение, ярко иллюстрирующее положение вещей:
«Оберфюрер Каазерер затем заявил, что по приказу главного управления по личному составу СС, вступающему в силу с 1 декабря 1940 г., он назначен шефом отдела по исследованию предков, входящего в состав главного управления по вопросам расы и поселений, и поэтому с 15 января 1941 г. уйдет из центрального отдела по иммиграции. На его место назначен штурмбанфюрер Швальм... Ни один отдел не имеет права изменить приговор о расовой принадлежности переселенца, который был однажды вынесен одним из экспертов. Решение эксперта считается диагнозом, поставленным специалистом, подобно диагнозу, поставленному врачом. Лишь штурмбанфюрер Швальм имеет право изменить такое решение эксперта, проведя тщательное исследование, которое наилучшим образом будет осуществлено, когда он лично посмотрит на переселенца».
Деятельность Швальма по похищению детей и его участие в осуществлении этой акции, вне сомнения, устанавливаются рядом подписанных им докладов, касающихся транспортов. В письменном докладе о 288-м, 239-м, 340-м и 432-м транспортах, в которых перевозились «семьи и отдельные лица, предназначенные для германизации», Швальм приводит длинный список переселяемых людей, а также дату и место их рождения; в целом ряде случаев в докладах упоминается о несовершеннолетних мальчиках и девочках, которых при перевозке не сопровождают члены семьи. Осуществлялась перевозка девочек в возрасте 15 лет, немало перевозилось девушек в возрасте 18—19 лет.
Участие отдела репатриации этнических немцев в похищении детей-иностранцев ясно подтверждается рядом представленных в качестве доказательств документов, исходивших от различных сотрудников этого отдела; документы касались судьбы родственников словенцев, которые были казнены. Типичным примером таких меморандумов является документ, направленный из отдела репатриации этнических немцев в Берлине в аналогичный отдел в Байрейте:
«Содержание: родственники бандитов, казненных в Нижней Штирии, — ребенок переселенца Альбин Випотник, родившийся 26 июня 1937 г., в настоящее время находится в лагере Кастль близ Бамберга. Передан семье Зозей в Гейслингене».
В письме говорится:
«В порядке окончания изложенного выше вопроса хочу уведомить вас, что ребенок переселенца Альбин Випотник может быть освобожден.
Прошу вас сообщить регистрационный номер свидетельства об освобождении, так как мне нужно еще связаться по этому поводу с обществом «Источник жизни».
Осведомленность в этих вопросах как Лоренца[224], так и Брюкнера[225], а также их участие в операциях по похищению детей установлены переданным по телетайпу сообщением подсудимого Брюкнера, в котором он срочно просил уведомить его о числе детей, отторгнутых от родителей. В сообщении говорится:
«Что касается отторжения от родителей тех детей, этнические характеристики которых находятся под угрозой, то решение рейхсфюрера СС по этому поводу было сообщено письмом из настоящего отдела, датированным 28 августа 1942 г.; в этом письме содержалось распоряжение представить в настоящий отдел списки таких детей и сирот для препровождения рейхсфюреру СС. Несмотря на напоминание, сообщение до сих пор не поступило. Так как рейхсфюрер СС повторно требовал от обергруппенфюрера СС Лоренца представления доклада, я ожидаю, что но телетайпу немедленно будет передано сообщение о том, когда сюда поступят списки».
Многих детей содержали в лагерях отдела репатриации этнических немцев за пределами Германии, во многих случаях их отнимали у родителей и обычно в конце концов переводили и лагеря отдела репатриации, расположенные в Германии. Этих детей, которые, вне сомнения, были насильственно отторгнуты от родителей, подвергали в лагерях отдела репатриации расовому обследованию, а затем с ними поступали в зависимости от полученной оценки их расовых характеристик. Доказательства неоспоримо свидетельствуют, что такие меры особенно активно осуществлялись в отношении детей в Югославии, а также в Чехословакии. Совершенно ясно, что как Лоренц, так и Брюкнер причастны к преступлениям, связанным с похищением детей-иностранцев.
Политика принудительного производства абортов восточным работницам начала проводиться в жизнь в 1943 году и основывалась на декрете, изданном Гиммлером в марте 1943 года.
В декрете предусматривалось:
«В тех случаях, когда беременность явилась результатом полового сношения между эсэсовцем или полицейским и ненемецкой женщиной, проживающей на оккупированной восточной территории, компетентный врач СС либо полиции должен обязательно прервать эту беременность, за исключением случаев, когда данная женщина — хорошей крови, что следует установить заранее в каждом конкретном случае.
Русских врачей не следует информировать об этом приказе; им можно в отдельных случаях сообщать, что беременность прерывается по причинам социального бедствия. Разъяснение нужно давать так, чтобы нельзя было прийти к выводу о наличии конкретного приказа».
Вслед за декретом Гиммлера Кальтенбруннер (шеф главного имперского управления безопасности) издал от имени управления штаба имперского комиссара по консолидации германского народа подробные инструкции по вопросу об абортах, в которых говорилось:
«По согласованию с соответствующими отделами, имперский руководитель по здравоохранению в своем приказе №4/43 от 11 марта 1943 г. постановил, что в случае беременности восточных женщин — работниц эта беременность может быть прервана, если того желает беременная женщина.
Согласие на аборт, производимый восточным женщинам — работницам, со стороны отделов имперского комиссара по консолидации германского народа считается действительным как имеющее обратную силу в случаях, когда отец является человеком негерманской расы. В подобных случаях отдел экспертов не будет добиваться согласия высшего руководителя СС и полиции как представителя имперского комиссара по консолидации германского народа, а может собственной властью отдавать приказ об аборте.
В соответствии со сказанным добиваться согласия высшего руководителя СС и полиции необходимо лишь в случаях, когда существует уверенность или вероятность, что отцом является немец либо представитель этнически родственной расы...».
Далее в декрете говорится:
«Если на основании расового обследования будет установлено, что ожидаемый ребенок может оказаться ценным в расовом отношении, то в согласии на аборт следует отказать. Если же на основании расового обследования делается вывод, что отпрыск не будет полноценным в расовом отношении, то согласие на аборт должно быть дано.
Расовое обследование должно производиться незамедлительно. Дальнейшие директивы касательно проведения расового обследования и мер, принимаемых в случаях, когда согласие на аборт не дается, издаются рейхсфюрером СС и шефом германской полиции либо главным управлением СС по вопросам расы и поселений».
Из доказательств явствует, что основные декреты и меморандумы по вопросу абортов в принципе издавались не теми отделами и подсудимыми, о которых здесь идет речь, за исключением главного управления по вопросам расы и поселений. То, что главное управление по вопросам расы и поселений принимало участие в программе по производству абортов, доказано вне сомнения. Роль, которую играло это главное управление, в основном заключалась в осуществлении расового обследования беременных работниц, а также предполагаемого отца в целях установить, следует ожидать появления неполноценного или удовлетворительного в расовом отношении ребенка; на основании этого обследования выносилось решение, нужно ли и можно ли в данном случае произвести аборт; приказ гласил, что аборт не может быть произведен, если следует ожидать рождения ребенка с хорошими расовыми характеристиками, и аборт должен быть произведен, если появление на свет такого ребенка маловероятно. От такого расового обследования зависела также будущая судьба ребенка в тех случаях, когда прерывание беременности оказывалось практически невозможным по причине, что в момент обследования срок, когда можно произвести аборт, уже был упущен. В случае, если эксперт по расовым вопросам устанавливал, что следует ожидать рождения отпрыска, неполноценного в расовом отношении, ребенок передавался в «