Фриче: Имелся человек, постоянно осуществлявший связь, который одновременно был сотрудником министерства пропаганды и сотрудником министерства по делам оккупированных восточных территорий. Кроме того, имелось особое учреждение, которое было создано обоими министерствами, и управление его осуществлялось также этими министерствами. Это учреждение под названием «Бинета» осуществляло всю пропаганду на Востоке.
Руденко: В каком порядке и кем именно разрабатывались пропагандистские пароли или лозунги, как это было принято у вас называть, для оккупированных восточных территорий?
Фриче: Я не могу показать этого под присягой, так как я не знаю этого точно. Но я предполагаю, что они разрабатывались на основании тех принципов, которые существовали для общей пропаганды, названных здесь Таубером и его сотрудниками в этом учреждении.
Руденко: Хорошо, но вы, очевидно, знаете и скажете об этом — руководящее влияние министерства пропаганды в этих мероприятиях сохранилось?
Фриче: Непременно. Здесь министерство пропаганды, без сомнения, имело перевес в области инициативы и влияния.
Руденко: Скажите, какое влияние оказывал на немецкую пропаганду подсудимый Борман, какая роль принадлежала ему?
Фриче: Эта роль чрезвычайно значительна.
Руденко: Теперь перейдем к выяснению вашей личной роли и вашего личного участия в деятельности немецкой пропаганды... В каких взаимоотношениях вы находились с Геббельсом?
Фриче: ...личная связь была незначительна; по служебной линии связь с течением времени все укреплялась.
Руденко: Вы пользовались полным и безграничным доверием Геббельса и проводили свою работу в министерстве пропаганды, имея широкие полномочия? Вы это признаете?
Фриче: Непременно.
Руденко: Таким образом, пользуясь доверием и располагая широкими полномочиями, вы в своих выступлениях целиком и полностью отражали требования гитлеровского правительства, предъявляемые им к немецкой пропаганде? Это правильно?
Фриче: Да, как раз в том объеме, о котором я говорил.
Руденко: Сейчас я оглашу выдержки из ваших показаний от 12 сентября 1945 г. Этот документ я представляю под №СССР-474. Я буду оглашать выдержку №1.
«На протяжении длительного времени я являлся одним из руководителей германской пропаганды. Надо сказать, что Геббельс ценил меня как убежденного национал-социалиста и способного журналиста, вследствие чего в аппарате германской пропаганды я являлся его доверенным человеком».
Это правильно?
Фриче: Это я признаю.
Руденко: Скажите, вы организовали в составе руководимого вами отдела немецкой прессы специальную службу «шнельдинст» (служба скорости), которая снабжала немецкую прессу провокационным материалом. Вы это признаете?
Фриче: Если вы согласитесь вычеркнуть выражение «провокационным» и заменить его выражением «материалом для пропаганды», то я это признаю.
Руденко: Скажите, ваши выступления по радио, которые именовались: «Ганс Фриче говорит», воспринимались как правительственные и официальные сообщения?
Фриче: Это были, сами по себе, личные мои работы, но эти личные работы, оглашаемые публично, причем работы министериальдиректора из министерства пропаганды и руководителя немецкого радио, разумеется, воспринимались как официозные, не как официальные, а именно как официозные, и с этим фактом мне приходилось считаться.
Руденко: Сейчас я хочу обратиться к показаниям Фердинанда Шернера, которые я представил Трибуналу под №СССР-472. Я хочу огласить выдержку №2.
«Мне известно, что Фриче был видным работником министерства пропаганды, весьма популярным в национал-социалистских кругах и в германском народе. Широкую известность он приобрел своими еженедельными военно-политическими международными обзорами по радио. Мне приходилось часто слушать выступления Фриче как в мирное время, так и во время войны. Его выступления, проникнутые фанатичной преданностью фюреру и национал-социализму, я воспринимал как директивы партийного и правительственного руководства».
Вы согласны с такой оценкой?
Фриче: У меня нет возражений против этой цитаты.
Руденко: Я сейчас, господа судьи, представлю под №СССР-471 показания Ганса Фосса. Подсудимый Фриче, вам знакомо имя вице-адмирала Ганса Фосса?
Фриче: Имя мне известно, но этого человека я не знаю.
Руденко: Обратите внимание на выдержку №1. Я читаю:
«Будучи полностью предан Гитлеру и национал-социалистской партии, Фриче оказал им неоценимую услугу в смысле распространения национал-социализма в Германии».
Это соответствует действительности?
Фриче: Во всяком случае, я не буду возражать против этого.
Руденко: Теперь я хочу вас спросить по вопросу вашего отношения к расовой теории. Вы разделяли эту теорию?
Фриче: Так точно, я разделял ее.
Руденко: Я хочу возвратиться вновь к показаниям Ганса Фосса.
Обратите внимание на выдержку №2. Читаю:
«Фриче умело влиял на умы немцев, убеждая их, что именно они, немцы, являются высшей расой и поэтому должны управлять другими народами как своими рабами».
Это соответствует действительности?
Фриче: Нет, это не соответствует действительности.
Руденко: Вам известно имя генерал-лейтенанта Рейнера Штагеля? Это бывший комендант Варшавы?
Фриче: Я не знаю этой фамилии.
Руденко: Сейчас вам дадут документ. Этот документ, г-н председатель, СССР-473; это — показания Рейнера Штагеля от 15 сентября 1945 г. Я оглашаю первую выдержку.
«Геббельс и Фриче принимали все меры к тому, чтобы популяризировать среди немцев расовую теорию и убедить их в том, что немцы являются господствующей расой, а остальные народы как низшие должны быть подчинены германской расе господ. Для того чтобы убедить в этом немцев и заставить их поверить в эту теорию, руководимое Геббельсом и Фриче министерство пропаганды выпустило до войны большое количество кинофильмов, книг, брошюр, журналов и другой литературы, в которой авторы старались доказать превосходство немцев над другими нациями. Нужно сказать, что в результате деятельности Геббельса и Фриче расовая теория заняла довольно прочное место в сознании значительной части немецкого народа. Это способствовало тому, что в ходе войны германские солдаты и офицеры, усвоившие наставления руководителей германской пропаганды, совершали злодеяния над мирным населением».
Скажите, Рейнер Штагель правильно освещает вашу роль в пропагандировании расовой теории?
Фриче: Нет.
Руденко: Я перехожу к вопросам, связанным с пропагандой в связи с подготовкой агрессивных планов гитлеровской Германии. Чтобы сократить допрос, я оглашу часть ваших собственных показаний от 12 сентября 1945 г.
Следите по тексту.
«Для того чтобы оправдать этот агрессивный акт (речь идет об аншлюссе), Геббельс дал указание повести против Австрии враждебную кампанию, в частности, он поручил мне изъять из архива старые материалы, компрометирующие в какой-либо мере австрийское правительство, и опубликовать в печати. При этом Геббельс подчеркнул, что публикуемые материалы должны, прежде всего, свидетельствовать о том, что австрийский народ имеет желание присоединиться к Германии, и о том, что австрийцы, ориентирующиеся на Германию, австрийским правительством преследуются. Кроме того, Геббельс говорил, что германская пресса должна указывать, что немцев, проживающих в Австрии, австрийское правительство систематически притесняет и даже проводит против них массовые репрессивные мероприятия».
Я спрашиваю вас, подсудимый Фриче, вы это признаете?
Фриче: Нет.
Руденко: Из этих же показаний я хочу огласить следующий абзац, в котором говорится:
«При оккупации Германией Чехословакии, Бельгии, Дании, Польши, Норвегии и Балканских стран я, по указанию Геббельса, также организовывал аналогичные клеветнические кампании. В каждом таком случае я выискивал какие-либо старые архивные материалы, компрометирующие правительство этих стран перед Германией, и, снабжая их своими комментариями, пытался, таким образом, оправдать тот или иной агрессивный акт Германии».
Это вы тоже отрицаете?
Фриче: Да, в такой форме я это отрицаю.
Руденко: Вы не станете отрицать, что против всех этих стран, перечисленных в этом показании, действительно велась пропаганда в целях агрессии?
Фриче: Я не оспариваю ваше последнее дополнение. Я признаю, что такая пропаганда велась.
Руденко: Хорошо. Я хотел бы в дополнение к этому огласить показания Фердинанда Шернера. В своих показаниях он говорил:
«Политическая деятельность Фриче на посту правительственного радиокомментатора была подчинена главной задаче национал-социализма — развязать мировую войну против демократических народов и всеми средствами способствовать победе германского оружия. Главным методом Фриче, который он применял на протяжении многих лет своей деятельности, как я впоследствии понял, был сознательный обман германского народа. Я говорю об этом потому, что мы, солдаты, особенно остро чувствовали этот обман, так как, вопреки лживым причитаниям Фриче, мы знали действительное соотношение сил на фронте, знали подлинную обстановку. Основная вина таких людей, как Фриче, заключается в том, что они знали истинное положение вещей, однако, несмотря на это, исходя из преступных побуждений гитлеровского правительства, заведомо преподносили народу ложь».
Скажите, подсудимый Фриче, такая оценка и характеристика деятельности немецкой пропаганды соответствует действительности?
Фриче: Шернера я никогда не видел, я его не знаю и не говорил с ним. Я удивился бы, если бы он мог дать оценку того, сознательно или несознательно я говорил где-нибудь что-либо ложное.