ие этих лет имели лучшие годы в своей жизни.
Шесть недель спустя после начала войны и после успешного завершения польской кампании, 9 октября 1939 г. был издан меморандум и директивы относительно ведения войны на западе. Это документ Л-52, который я представляю в качестве доказательства под №США-540. Он не подписан. Он был разослан только четырем командующим: Кейтелю, Браухичу, Герингу и Редеру. Из содержания этой директивы можно сделать заключение о том, что она была издана самим Гитлером. Я оглашу выдержку, начиная со второй страницы документа, начиная со слов: «Цели ведения войны Англией и Францией»:
«Цель ведения войны со стороны Англии и Франции состоит в том, чтобы разбить и раздробить государство с 80-миллионным населением таким образом, чтобы было восстановлено европейское равновесие или, говоря другими словами, баланс сил, который для них выгоден. Поэтому германский народ так или иначе будет вынужден вступить в эту битву. Однако значительные успехи в первый месяц войны могут послужить в случае немедленного подписания мира для того, чтобы укрепить империю морально и материально до такой степени, что с германской стороны не будет никаких возражений против немедленного окончания войны, при том условии, что завоевания, достигнутые при помощи оружия, не пострадают при подписании мирного договора
Настоящий меморандум[198] не ставит своей задачей исследовать возможности в данном направлении. В этом документе я ограничусь исключительно другим вариантом: необходимостью продолжать борьбу, целью которой, как уже подчеркивалось, с позиции противника, является разрушение или уничтожение германского рейха. В противовес этому военной целью Германии является то, чтобы в военном отношении окончательно сбросить Запад со счетов, т.е. разрушить мощь и потенциал западных держав, с тем, чтобы они никогда более не смогли противостоять государственной консолидации и дальнейшему развитию германского народа в Европе. Однако, что касается представления ситуации для внешнего мира, эту внутреннюю цель придется подвергнуть некоторой пропагандистской корректировке, необходимой с психологической точки зрения. Конечно, военной цели это не меняет. Военной целью является и остается уничтожение наших западных противников».
Перехожу к стр. 3 перевода, подзаголовок «Причины».
«Успехи польской кампании сделали возможным ведение войны на одном фронте; этой ситуации мы ждали на протяжении прошедших десятилетий без надежды на то, что она реализуется; иными словами, Германия имеет возможность вступить в борьбу на Западе со всей своей мощью, оставив на Востоке лишь незначительное количество прикрывающих войск. Остальные европейские государства сохраняют нейтралитет либо по той причине, что опасаются за собственную судьбу, либо из-за отсутствия интереса к конфликту как таковому, либо потому, что они заинтересованы в определенном исходе войны, что мешает им либо вообще принять участие в войне, либо сделать это слишком скоро. Следует твердо помнить о нижеследующем...».
Здесь в документе идет ряд ссылок на разные страны.
Остановлюсь на Бельгии и Голландии. В конце третьей страницы говорится:
«Оба государства заинтересованы в том, чтобы сохранить свой нейтралитет, но они не в состоянии выдержать продолжительное давление со стороны Англии и Франции. Сохранение их колоний, поддержание их торговли и обеспечение таким образом их внутренней экономики и даже самой их жизни зависит целиком от воли Англии и Франции. Поэтому в своих решениях, в своей позиции, в своих действиях оба эти государства в высшей степени зависят от Запада. Если Англия и Франция будут ждать успешного результата от ликвидации бельгийского нейтралитета, то они в любое время будут в состоянии оказать необходимое давление. Таким образом, не навлекая на себя позор нарушением нейтралитета, они могут заставить Бельгию и Голландию отказаться от их нейтралитета. Поэтому в вопросе сохранения бельгийского и голландского нейтралитета время не является фактором, который обещал бы благоприятное развитие для Германии».
«Скандинавские государства: при условии, что не появятся совершенно непредвиденные факторы, следует также рассчитывать на нейтралитет этих государств в будущем. Представляется возможным, что Германия будет продолжать торговлю с этими странами даже в случае продолжительной войны».
Спустя шесть недель, 23 ноября 1939 г., организация, которая определена в Обвинительном заключении, вновь собралась на совещание, и присутствующие услышали от Гитлера значительную часть того, что он заявил первоначально четырем главнокомандующим. Эта речь излагается в документе №789, США-23[199]. Часть этой речи была уже ранее оглашена. Однако некоторые выдержки из нее, которые представляют интерес, не были еще оглашены. Я хотел бы огласить выдержку на стр.2.
«Впервые в истории мы должны бороться только на одном фронте, второй фронт в настоящее время свободен. Однако никто не может знать, как долго такое положение сохранится.
В течение долгого времени я был в нерешительности относительно того, должен ли я сначала нанести удар на Востоке, а затем на Западе. Я в принципе организовал вооруженные силы не для того, чтобы оставаться в бездействии. Решение нанести удар всегда было во мне. Раньше или позже, но я собирался разрешить проблему. Под давлением обстоятельств было принято решение нанести удар сначала на Востоке. Если[200] польская война была выиграна быстро, то это объясняется превосходством наших вооруженных сил. Это самое славное событие в нашей истории. Против ожидания расходы в людях и материальной части оказались невелики. В настоящее время восточный фронт держат всего несколько дивизий. Это ситуация, которую мы ранее считали недостижимой. Теперь ситуация такова: противник на Западе находится за своими укреплениями. Возможности схватиться с ним нет. Решающий вопрос следующий: как долго можем мы терпеть такую ситуацию?»
Переходим к стр. 3 этого документа:
«Все определяется тем обстоятельством, что сейчас благоприятный момент; через 6 месяцев положение может измениться».
Цитируем последнюю выдержку на стр. 4 перевода:
«Англия не может прожить без импорта. Мы можем себя прокормить. Необходимость постоянно засеивать рудники на английском побережье поставит Англию на колени. Однако это может произойти, только если мы оккупируем Бельгию и Голландию. Для меня это трудное решение. Никто никогда не достигал того, чего достиг я. Во всем этом моя жизнь значения не имеет. Я привел германский народ к высочайшей вершине, даже если мир нас сейчас ненавидит. Я рискую потерять эти достижения. Мне приходится выбирать между победой и уничтожением. Я выбираю победу. Это величайший исторический выбор. Даже решения, принятые Бисмарком в 1866 и 1870 годах, были не более великими. Мое решение неизменно. Я нападу на Францию и Англию как можно быстрее, в самый благоприятный момент. Нарушение нейтралитета Бельгии и Голландии не имеет никакого значения. Никто не будет задавать по этому поводу вопросов, когда мы победим. Мы поэтому не будем столь глупы в вопросе нарушения нейтралитета, как это было в 1914 году. Если мы не нарушим их нейтралитета, это сделают Англия и Франция. Без нападения война не будет выиграна. Я считаю возможным окончить войну только посредством нападения. Никто не может ответить на вопрос, будет ли нападение успешным. Все зависит от благоприятного провидения».
Затем зима 1939/40 года прошла быстро. В эту зиму не велось настоящих военных действий. Все члены генерального штаба и высшего командования знали, каков был план, им всем об этом было сказано:
«Напасть безжалостно при первой возможности, сокрушить французские и английские вооруженные силы, не обращая никакого внимания на нейтралитет и договоры с ними. Нарушение нейтралитета Голландии и Бельгии ничего не означает. Никто не будет задавать об этом вопросов, когда мы победим».
Это говорил Гитлер своему высшему командованию. Его генералы и адмиралы согласились с этим и стали выполнять свой план.
Неправильно будет считать, что все шаги в этом захватническом походе были задуманы Гитлером и что военные руководители пустились в этот поход неохотно и опасливо. Чтобы убедиться в обратном, надо вернуться немного назад, к тому, что г-н Элвин Джонс говорил Трибуналу относительно планов вторжения в Данию и Норвегию.
Трибунал вспомнит, что в выступлениях Гитлера в октябре и ноябре, которые я только что огласил и которые изобилуют угрозами по адресу Англии, Франции и Нидерландов, не было никаких предложений о нападении на Скандинавские страны. Конечно, меморандум от 9 октября 1939 г., выдержки из которого я оглашал, свидетельствует о том, что Гитлер не видел никаких оснований для того, чтобы нарушить ситуацию на севере, так как он заявил, что в случае, если не возникнут непредвиденные обстоятельства, можно рассчитывать на нейтралитет Скандинавских стран. Можно было продолжать торговлю с этими странами даже в случае затяжной войны. Но лишь за неделю до этого, 3 октября 1939 г., подсудимый Редер уже предложил военно-морскому штабу представить соображения по поводу преимуществ с военно-морской точки зрения, которые могли бы быть достигнуты при обеспечении баз в Норвегии и Дании. Для этой цели был циркулярно разослан запрос.
Об этом говорится в документе №С-122, ВБ-82. В другом документе, который был представлен г-ном Элвином Джонсом под №С-66, говорится, что к рассылке этого запроса Редера побудило письмо другого генерала — Карлса, который указывал на важность оккупации норвежского побережья Германией. Адмирал Рольф Карле был позднее возведен в ранг адмирала флота и командовал военно-морской группой «Север», и в этой должности он является членом организации, как определено в Обвинительном заключении, так же, как и Редер.