3. Чистокровные немцы, состоящие во французском подданстве, которые арестованы за их коммунистическую или анархическую деятельность, могут также включаться в эти списки. Их немецкое происхождение должно указываться в прилагаемой к списку анкете. Лица, которые были осуждены к смерти и позднее помилованы, тоже могут заноситься в эти списки...
5. В списки по округам должны заноситься по 150 человек, а в районах большого Парижа от 300 до 400 человек. По возможности, надо казнить лиц, проживающих в районе, где совершено преступление. Поэтому начальники округов должны каждый раз заносить в списки тех лиц, последнее местожительство которых находилось в этом округе.
Списки должны быть всегда наготове. В них должны вноситься изменения в соответствии с новыми арестами и освобождениями...
7. Предложения, касающиеся казней.
Если происходит какое-либо событие, вызывающее необходимость казни заложников в соответствии с моим объявлением от 22 августа 1941 г., начальник округа, в котором это событие имело место, должен выбрать среди списка заложников лиц, которых он хочет предложить для казни. По мере возможности, он должен выбирать заложников, принадлежащих к предполагаемой среде, из которой вышло лицо, совершившее данное преступление... (Я пропускаю параграф.)
Не могут быть казнены те, кто в момент покушения уже находился под арестом. В этом предложении должно указываться число людей, которых предполагают казнить, и порядок очередности их отбора.
При погребении трупов надо избегать того, чтобы на одном и том же кладбище хоронили в одной общей могиле много казненных, потому что такое кладбище впоследствии может превратиться в место паломничества, что явится поводом для антинемецкой пропаганды. Вот почему, поскольку возможно, погребение должно всегда производиться в различных местах».
Параллельно с этим документом, касающимся Франции, существует приказ Фалькенхаузена от 19 сентября 1941 г. относительно Бельгии; вы найдете его на странице 6 официального доклада о Бельгии (документ Ф-683), представляемого мною под номером РФ-275[221].
Относительно Норвегии и Дании существует телеграфное распоряжение Кейтеля на имя главнокомандующего флота, датированное 30 декабря 1944 г., которое вы найдете в книге документов за номером С-48. «Каждый рабочий верфи должен знать, что всякий акт саботажа, происходящий в районе его деятельности, повлечет самые серьезные последствия для него лично или для его близких, если он скроется».
Страница 2 документа ПС-870:
«4. Я только что получил по телеграфу распоряжение фельдмаршала Кейтеля, требующее издания приказа, согласно которому все причастные лица, а в случае необходимости также их ближайшие родственники будут подвергаться коллективной ответственности за акты саботажа, происходящие на предприятиях, где эти лица работают».
Автор этого документа Тербовен прибавляет следующую фразу, уличающую фельдмаршала Кейтеля: «Это требование может быть выполнено успешно лишь в том случае, если я смогу действительно приступить к расстрелам...»
Председатель: Господин Дюбост, правильно ли я понимаю, что в Бельгии, Голландии, Норвегии и Дании были изданы аналогичные распоряжения и приказы в отношении заложников?
Дюбост: Я именно собирался, господин председатель, зачитать те из них, которые касаются Бельгии, Голландии и Норвегии.
Относительно Бельгии, например, на странице 6 документа Ф-683, который является официальным документом бельгийского министерства юстиции, в параграфе 5 вы найдете следующее:
«В будущем население должно знать, что нападение на немецких военнослужащих или членов немецкой полиции в тех случаях, когда виновные не могут быть арестованы, вызовет расстрел заложников, число которых будет определяться в соответствии с тяжестью совершенного и во всяком случае не менее пяти заложников, если нападение привело к смертельному исходу.
Все политические заключенные в Бельгии будут отныне рассматриваться как заложники»...
Кейтель несет полную ответственность за развитие этой политики казней заложников. К нему поступали сведения, да и сами немецкие генералы признавали, что эта политика вышла за пределы той цели, которую она должна была преследовать, и могла стать опасной. 16 сентября 1942 г. генерал Фалькенхаузен написал письмо, из которого я процитирую один абзац (это документ ПС-1594, который я представляю под номером РФ-281):
«При сем прилагаются данные о казнях заложников, праведенных до сего дня в моем секторе, и о событиях, послуживших причинами этих казней. Во многих случаях, в особенности в наиболее важных, лица, производившие покушения, арестовывались и немедленно осуждались. Эти результаты отнюдь не способствуют умиротворению. Такие меры являются не столь запугивающими, сколь разрушающими право и безопасность в глазах населения. Исчезает та пропасть, которая существовала между частью населения, находящейся под влиянием коммунистов, и остальным населением; все слои населения будут полны ненависти к оккупационным силам, что поможет вражеской пропаганде. Это опасно в военном отношении и неблагоприятно отразится на проведении общей политики».
Я предъявил вам доказательства, последовательно огласив ряд германских официальных документов, которые создавались высшими властями армии и партии, а также нацистского правительства, преднамеренно использовавшими власть в целях проведения террористической политики.
...Вы увидите точные данные в отношении каждого района, указывающие на число заложников, которые там были казнены:
в районе Лилля — 1 143 человека;
-"- Лаона — 222 -"-;
-"- Руана — 658 -"-;
-"- Анжера — 863 -"-;
-"- Орлеана — 501 -"-;
-"- Реймса — 353 -"-;
-"- Дижона — 1 691 -"-;
-"- Пуатье — 82 -"-;
-"- Страсбурга — 211 -"-;
-"- Ренна — 974 -"-;
-"- Лиможа — 2 863 -"-;
-"- Клермон-Феррана — 441 -"-;
-"- Лиона — 3 674 -"-;
-"- Марселя — 1 513 -"-;
-"- Монпелье — 785 -"-;
-"- Тулузы — 765 -"-;
-"- Бордо — 806 -"-;
-"- Нанси — 571 -"-;
-"- Меца — 220 -"-;
-"- Парижа — 11 000 -"-;
-"- Ниццы — 324 -"-.
Я ограничусь в своей обвинительной речи несколькими типичными примерами казней, которые разоблачают политический план генерального штаба, предписывавшего их совершение, террористический план, заключавшийся в создании розни между французами и в усилении этой розни, если рассматривать вопрос в более общих чертах. Это же относится к населению всех оккупированных стран.
Я предъявляю документ, который называется «Объявление для жителей Парижа».
В этом документе воспроизведены некоторые из многочисленных объявлений, которые помещались в газетах с 1940 по 1945 год и в которых сообщалось об аресте заложников в Париже, в районе Парижа и во всей Франции[222]. Я оглашу лишь один из документов. На этом документе имеется заголовок «№6, 19 сентября 1941 г.». В этом документе вы обнаружите призыв к доносу, призыв к предательству. Вы увидите, как в нем используются средства коррупции, средства, систематически применявшиеся во всех странах Запада в течение оккупации, средства, с помощью которых стремились деморализовать население этих стран.
А вот еще объявление:
«21 августа. Обращение к населению оккупированных территорий
21 августа трусливые убийцы напали сзади на немецкого солдата и убили его. В связи с этим я приказал 23 августа, чтобы были взяты заложники. Я пригрозил расстрелять часть этих заложников в том случае, если подобные покушения повторятся.
Новые преступления заставили меня привести эту угрозу в исполнение. Несмотря на это, многочисленные покушения имели место и в дальнейшем.
Я признаю, что население в своем большинстве сознает свой долг, который заключается в оказании помощи оккупационным властям, в их усилиях, направленных на поддержание спокойствия и порядка в стране, что делается также и в интересах местного населения.
Но среди вас имеются агенты, оплачиваемые державами — противниками Германии, преступные коммунистические элементы, которые имеют перед собой единственную цель — посеять раздор между оккупирующей державой и французским населением. Эти лица проявляют полное безразличие к тем последствиям, которые могут быть вызваны их деятельностью в отношении всего населения.
Я не хочу далее подвергать опасности жизнь германских солдат из-за этих убийц. Для того чтобы выполнить свой долг, я не отступлюсь ни перед какими мерами, какими бы суровыми они ни были. Но моим долгом также является признание ответственности всего населения, поскольку до настоящего времени оно не схватило этих преступников и не подвергло их наказанию, которого они достойны.
Вот почему я считаю себя вынужденным принять меры, прежде всего в Париже, меры, которые, к сожалению, создадут затруднения в обычной жизни населения.
Французы! От вас самих зависит, усугублю ли я эти меры или же вновь откажусь от того, чтобы их использовать. Я призываю вас всех, вашу администрацию и вашу полицию содействовать путем проявления вами предельной бдительности и вашей личной активной помощи в аресте виновных. Необходимо предупреждать о преступных действиях и доносить на их участников в целях избежания критической ситуации, которая повергла бы всю страну в несчастье.
Я дам вам подробное описание двух случаев, которые наполнили печалью сердца французов. Они имели место в октябре 1941 года, оба эти случая остались навсегда в памяти моих соотечественников.