ившая?
Следовательно, мы полагаем, что мы вскрыли одинаковую виновность всех организаций, признания которых преступными мы требуем.
Значит ли это, что мы стремимся услышать от соответствующих трибуналов самые суровые приговоры в отношении всех членов этих организаций?
Конечно, нет. Требуя от вас совершения правосудия — морального осуждения организаций, без которых национал-социализму не удалось бы совершить преступления, мы не просим от вас наказания людей без предварительного их заслушивания перед судом, — напротив, они смогут представить суду аргументы в свою защиту.
Если к тому же Устав Трибунала и предписывает во всех случаях, когда Трибунал признает преступный характер группы или организации «преступный характер ...считается доказанным и не может подвергаться оспариванию», то нигде в Уставе не сказано, что перед соответствующими судами должны предстать все члены этих групп или организаций, и мы считаем, что суду должны быть преданы лишь те из их числа, которые, зная о преступной деятельности группы или организации, добровольно в нее вступили, а следовательно, принимали личное участие в преступлениях, совершенных этими группами или организациями.
Кроме того, мы считаем, что в интересах высшего правосудия и в надежде на установление мира во всем мире наказание должно соответствовать тяжести вскрытых преступлений, и если самое суровое наказание со всей справедливостью будет вынесено за преступления, в совершении которых какой-либо член организации будет признан лично виновным, то только лишь принадлежность, даже на добровольных началах, в какой-либо из указанных групп должна караться лишением свободы, либо полным или частичным лишением гражданских и политических прав.
И если Трибунал с этим согласен, то ни один пункт Устава не воспрепятствует ему провозгласить приговор в надлежащей форме.
Итак, ваш приговор не будет финалом суда «победителя над побежденными», как этого опасался доктор Штейнбауэр в своей защитительной речи по делу Зейсс-Инкварта. Этот приговор будет торжественным и ясным выражением вечной справедливости...
Объявление преступными организаций позволит соответствующим компетентным властям покарать виновных, и только виновных, и торжественно напомнить миру, что законы морали существовали еще до утверждения произвола отдельными людьми или правительствами, что эти законы применимы как в отношении государственных деятелей, так и в отношении частных лиц, как в отношении народов, так и в отношении индивидуумов, и что нарушение этих законов является преступлением, — ваш приговор окажет мощную поддержку великому делу утверждения всеобщего мира, делу, которому посвятили себя как в Организации Объединенных Наций, так и на Мирной конференции, как в Нью-Йорке, так и в Париже, представители свободолюбивых народов, «уповающие на простых и честных людей».
[Произнесена 30 августа 1946 г.]
Господин председатель, господа судьи! Мы подошли к заключительной стадии процесса, проведенного с исключительной тщательностью в большим искусством. По индивидуальным делам главных военных преступников, посаженных на скамью подсудимых, обвинением уже представлены исчерпывающие доказательства. Мы полностью поддерживаем также обвинение против организаций — правительства фашистской Германии, генерального штаба и высшего командования германских вооруженных сил, руководящего состава германской национал-социалистской партии, государственной тайной полиции (гестапо), охранных отрядов германской национал-социалистской партии (СС), службы безопасности (СД) и штурмовых отрядов (СА).
Как установлено судебным следствием, во главе гитлеровской Германии находилась банда заговорщиков, захватившая в свои руки государственную власть и управление всей Германией.
Такого рода группа заговорщиков, действовавшая в государстве с многомиллионным населением, в центре огромного государственного аппарата, не могла существовать без целой системы вспомогательных преступных организаций, связывавших заговорщиков с периферией, — фюреров большой дороги — с фюрерами улиц и переулков. Поэтому в гитлеровской Германии действовала под постоянным и непосредственным руководством заговорщиков сеть наделенных большой властью организаций — руководящий состав немецко-фашистской партии, гестапо, СС, СД и другие.
Закон 1933 года, которым аппарат фашистской партии, был слит с государственным аппаратом гитлеровской Германии, явился открытым законодательным признанием этого факта.
Для укрепления связи между правящей бандой и организациями каждый из заговорщиков выступал в нескольких ролях, был многоликим:
Геринг — министр, командующий военно-воздушными силами, уполномоченный по четырехлетнему плану, рейхслейтер, высший руководитель СА и СС; Гесс — министр, заместитель Гитлера по партии, генерал войск СС и СА; Розенберг — имперский руководитель национал-социалистской партии по вопросам идеологии и внешней политики, министр и обергруп-пенфюрер СА и СС и т.д. Как неотделим Геринг-министр от Геринга-обергруппенфюрера СС, так неотделимы СС, гестапо и другие преступные организации от гитлеровского режима. Можно мыслить гитлеровский режим без библиотек, без школ, даже без больниц, но гитлеровский режим без СС и гестапо существовать не мог.
Отражая эту политическую действительность, Устав Международного Военного Трибунала предусматривает две формы соучастия в преступных гитлеровских сообществах: ст. 6 Устава говорит об участии в преступном заговоре, а ст.ст. 9—10 — об участии в преступных организациях. Обе эти формы органически и неразрывно между собой связаны, ибо они в уголовно-правовых терминах отражают то соотношение и ту связь, которые в жизни существовали между заговором и организациями в гитлеровской Германии.
Тесно связав указанные две формы соучастия гитлеровцев в международных преступлениях — участие в заговоре и участие в организации, — Устав Международного Военного Трибунала с полным основанием установил для той и другой формы соучастия различные уголовно-правовые последствия.
Участие в заговоре, который по самой природе своей не может включать очень значительное количество лиц, предусмотрено Уставом в качестве самостоятельного уголовно-наказуемого деяния.
Напротив, вопрос об ответственности за участие в преступных организациях, включавших в свой состав сотни тысяч членов, Уставом Трибунала решается в ином направлении. Всецело построенный на принципах права и справедливости, Устав Трибунала определение индивидуальной ответственности членов организации, связанное с выяснением виновности множества отдельных лиц, предоставляет компетенции национальных трибуналов.
Согласно ст. 10 Устава, «если Трибунал признает ту или иную организацию преступной, то национальные суды вправе привлекать отдельных лиц за принадлежность к преступной организации». Трибунал, следовательно, вправе признать организацию преступной для того, чтобы тем самым облегчить возможность и обеспечить право национальных судов привлекать отдельных лиц за принадлежность к таким признанным преступными организациям.
В соответствии с указаниями ст. 10 Устава трибуналы в СССР, США, Англии, Франции и 18 государствах, примкнувших к Лондонскому Соглашению, могут, конечно, осудить, но они вправе также прийти к выводу, что подсудимый вовсе не являлся членом организации или лишь формально к ней принадлежал, а на деле был от организации далек, и на этом основании вынести оправдательный приговор. Все эти и им родственные вопросы всецело были и остались в компетенции национальных судов. Эти суды ограничены лишь в одном, принципиально глубоко важном отношении: если Международный Трибунал признает организацию преступной, национальные трибуналы ни отрицать, ни даже оспаривать преступный характер такой организации не могут.
Указанное разграничение компетенции Международного Трибунала и национальных судов чрезвычайно существенно для понимания постановлений Устава Трибунала о преступных организациях.
Действительно, именно потому, что Трибуналу предстоит решить лишь общий вопрос о преступном характере организаций, а не отдельные вопросы об индивидуальной ответственности членов этих организаций, Устав и не указывает конкретных признаков понятия «организация» и не связывает в этом случае Трибунал никакими формальными требованиями. Отсутствие в Уставе детального определения преступной организации есть, следовательно, не пробел в Уставе, а его принципиальная позиция» вытекающая из отмеченного выше факта — оставления всей конкретики в ведении органов национальной юстиции. Поэтому попытки требовать для признания организации преступной наличия тех или иных конкретных признаков (добровольного членства, взаимной осведомленности и т.п.) не только не находят опоры в Уставе, но расходятся со всей его конструкцией. Основная единственная задача, стоящая перед Трибуналом, заключается не в подобных исследованиях, которыми занимаются и будут заниматься национальные суды, а в том, чтобы установить один решающий факт: соучаствовала ли организация своими преступными действиями в осуществлении плана гитлеровских заговорщиков.
Применительно именно к этой задаче Уставом построен и процессуальный порядок привлечения к ответственности организаций.
Действительно, Устав Трибунала предусматривает решение вопроса о преступных организациях при непременном условии рассмотрения дела о конкретном представителе этой организации, сидящем на скамье подсудимых. Подсудимые на настоящем процессе являлись одновременно участниками заговора и руководящими членами организаций, в отношении которых Трибунал должен решить вопрос о признании их преступными. Следовательно, тот доказательственный материал, который уже прошел по индивидуальным делам подсудимых, является в то же время основным доказательственным материалом в отношении представляемых ими организаций. Те документы, которые были представлены обвинением, с полной ясностью доказали, как названные в обвинительном акте организации служили постоянным и непосредственным орудием осуществления преступных замыслов заговорщиков. Таким образом, в результате судебного следствия преступный характер этих организаций полностью и исчерпывающе доказан.