«В беседе с доктором Шахтом я убедился, что он полностью отражает нашу точку зрения. Он — один из немногих, кто полностью согласен с позицией фюрера».
Считается, что Шахт вступил в партию только в том смысле, что он присоединился к делу нацистов. Доктор Франц Рейтер, написавший биографию Шахта, которая была официально опубликована в Германии в 1937 году, заявил, что Шахт избегал формального членства в партии для того, чтобы оказывать ей большую помощь. Я представляю в качестве доказательства документ ЕС-460 под номером США-617. Это выдержки из биографии, написанной Рейтером.
Цитирую последнюю фразу этой выдержки:
«Не сделав этого, во всяком случае, до того как была одержана окончательная победа партией, он смог помогать ей (то есть партии) гораздо лучше, чем если бы он был официальным членом партии».
Именно Шахт на встрече Гитлера с группой германских промышленников в Берлине организовал финансовую помощь, необходимую для решающих выборов в марте 1933 года. Шахт выступал в качестве хозяина на этой встрече, когда был собран выборный фонд из нескольких миллионов марок.
Дополнительные доказательства по этому вопросу также имеются в выдержке из протокола допроса Шахта от 20 июля 1945 года, часть которого я огласил пару минут тому назад.
Шахт оказал помощь Гитлеру потому, что он разделял идеологические принципы Гитлера. Это можно увидеть, помимо записей из дневника Геббельса, в письме самого Шахта Гитлеру от 29 августа 1932 г., в котором Шахт клянется, что он будет продолжать поддерживать Гитлера после того, как последний получил плохие результаты на выборах в июле 1932 года. Я представляю это письмо в качестве доказательства под номером США-619. Я цитирую:
«В эти дни вам могут помочь несколько слов самой искренней симпатии. Ваше движение руководствуется такой внутренней правдой и необходимостью, что победа в той или иной форме надолго не сможет от вас ускользнуть».
Следует напомнить, что в это время ни Гитлер, ни Шахт не были в германском правительстве.
Цитирую дальше слова Шахта:
«Куда бы моя деятельность ни привела меня в ближайшем будущем, Даже если вы меня когда-нибудь увидите в крепости, вы всегда можете надеяться на меня, как на надежного помощника».
Председатель:[106]Что означают эти слова сверху: «президент Рейхсбанка в отставке»? Они имеются в письме?
Брайсон: Да, сэр. Доктор Шахт до этого был президентом Рейхсбанка, но в то время, когда было написано это письмо, он был в отставке. Как Вы помните, это было до прихода Гитлера к власти.
Председатель: Да, конечно,
Брайсон: А затем, после прихода нацистов к власти, Гитлер вновь назначил Шахта президентом Рейхсбанка.
Председатель: И это он сам написал в начале письма?
Брайсон: Не могу этого сказать, сэр.
Я хотел бы также указать, что Шахт закончил это письмо словом «Хайль».
Теперь обращаюсь ко второй части представляемых доказательств, к вопросу о вкладе Шахта в дело подготовки к войне. Может быть, будет полезным в самом начале напомнить Трибуналу, что 17 марта 1933 г. Гитлер назначил Шахта президентом Рейхсбанка и что Шахт занимал этот пост до 20 января 1939 г., что с августа 1934 по ноябрь 1937 года он был исполняющим обязанности министра, а затем министром экономики и что в мае 1935 года он был назначен генеральным уполномоченным по вопросам военной экономики. В ноябре 1937 года он покинул пост министра экономики и генерального уполномоченного по вопросам военной экономики и принял пост министра без портфеля, который он занимал до января 1943 года. Собственно говоря, общеизвестным фактом является то, что фактически он был экономическим диктатором Германии в течение четырех наиболее критических лет — с начала 1933 до конца 1936 года.
Шахт был вдохновителем нацистской программы расширения германской кредитной системы в целях вооружения. С самого начала он понял, что план установления германского военного господства требовал больших средств. С этой целью был проведен целый ряд мероприятий, при помощи которых все кредитные учреждения Германии были приспособлены для финансового обеспечения военной машины.
Я, вкратце упомяну о некоторых из этих мероприятий. Декретом правительства от 27 октября 1933 г. был навсегда отменен постоянный сорокапроцентный резервный фонд из золотой и иностранной валюты для обеспечения банкнотов Рейхсбанка. Законом 1934 года правительство установило контроль над всеми кредитными учреждениями, и контроль над всей банковской системой был передан в руки Шахта, являвшегося председателем бюро по наблюдению над кредитной системой и президентом Рейхсбанка. Этот закон дал возможность Шахту не только контролировать размеры кредитов, но и их использование.
29 марта 1934 г. германской деловой жизни была навязана система принудительного предоставления кредитов, 19 февраля 1935 г. казначейство получило право брать в долг любые суммы по утверждению рейхсканцлера, то есть Гитлера. В связи с этим я прошу Трибунал принять без доказательства «Рейхсгезетцблатт» за 1933 год, часть 2-я, страница 827; «Рейхсгезетцблатт» за 1934 год, часть 1-я, страница 1203; «Рейхсгезетцблатт» за 1934 год, часть 1-я, страница 295 и «Рейхсгезетцблатт» за 1935 год, часть 1-я, страница 198.
Председатель: Эти законы имеются в книге документов?
Брайсон: Нет, сэр. Я только прошу принять их без доказательства. Это опубликованные немецкие законы.
Эти мероприятия дали Шахту возможность начать проведение того, что он сам называл «смелой кредитной политикой», включая тайное финансирование широкой программы вооружения посредством так называемых счетов «МЕФО».
Представляю в качестве доказательства документ ЕС-436 под номером США-620. Это заявление от 2 ноября 1945 г. Эмиля Пуля, который был директором Рейхсбанка в то время, когда Шахт был президентом. Я цитирую второй абзац этого заявления.
«В начале 1935 года возникла необходимость финансирования ускоренной программы вооружения. Доктор Шахт, президент Рейхсбанка, обсудив различные методы финансирования, предложил использовать счета «МЕФО» для того, чтобы предоставить значительную часть фондов, необходимых для проведения программы вооружения. Этот метод имел то основное преимущество, что в течение первых лет финансирования программы вооружения можно было сохранять секретность. Данные, указывающие на размеры вооружения, которые были бы опубликованы в случае использования других методов, могли держаться в секрете посредством использования счетов «МЕФО».
Размеры кредитов и значение метода «МЕФО» можно видеть из документа ЕС-419, который я представляю в качестве доказательства под номером США-621. Это письмо министра финансов фон Крозика Гитлеру от 1 сентября 1938 г. Цитирую следующие данные:
«Развитие имперского долга следующее: к 31 декабря 1932 г. — консолидированный текущий государственный долг — 10,4 миллиарда рейхсмарок, текущий долг — 2,1 миллиарда рейхсмарок. Долг, неподписанный государством (то есть посредством торговли и счетов «МЕФО») — 0.
К 30 июня 1938 г. консолидированный текущий государственный долг — 19 миллиардов рейхсмарок; текущий долг — 5 миллиардов рейхсмарок; долг, не подписанный государством (то есть посредством торговли и счетов «МЕФО») — 13,3 миллиарда рейхсмарок. Всего к 31 декабря 1932 г. — 12,5 миллиарда рейхсмарок; к 30 июня 1938 г. — 37,3 миллиарда рейхсмарок».
Председатель: Прочтите, пожалуйста, следующий раздел, начиная со слов: «были приняты следующие меры»[107].
Брайсон:
«Были приняты следующие меры для того, чтобы покрыть расходы по вооружению за 1938 год (такие же расходы, что и в 1937 году): 5 миллиардов из бюджета, то есть за счет налога; 4 миллиарда за счет займов; 2 миллиарда за счет шестимесячных банкнот казначейства, то есть отсрочка платежей до 1939 года. Всего 11 миллиардов».
Германский долг, таким образом, увеличился втрое под руководством Шахта. Более чем одна треть общей суммы обеспечивалась посредством «МЕФО» и торговых векселей. Совершенно ясно, что такие масштабы финансирования, помимо обычных государственных эмиссий, следует отнести за счет вооружений.
Я далее читаю из документа ЕС-436, начиная с последнего абзаца:
«Эти счета «МЕФО» были использованы исключительно для финансирования вооружения, и когда в марте 1938 года доктор Шахт объявил о новой финансовой программе без использования «МЕФО», оставалось 12 миллиардов марок непогашенных счетов «МЕФО», которые были выпущены для финансирования программы вооружения».
Характер кредитной политики Шахта и тот факт, что она была направлена к созданию вооружений, видны из его собственной речи от 29 ноября 1938 г. Я представляю эту речь в качестве доказательства ЕС-611, США-622. Цитирую со страницы 6, начиная с последнего абзаца:
«Может быть, в мирное время ни один эмиссионный банк не проводил такой смелой кредитной политики, как рейхсбанк после захвата власти национал-социализмом. Однако при помощи этой кредитной политики Германия создала непревзойденную военную машину, а эта военная машина в свою очередь сделала возможным достижение целей нашей политики».
Помимо финансовой области, Шахт установил тоталитарный контроль над всей германской экономикой для того, чтобы приспособить ее к программе вооружения.
Он приобрел большую власть над промышленностью в результате нацистской реорганизации германской промышленности на военных основах и в соответствии с так называемым принципом «фюрерства».
Шахт также пользовался большой властью в качестве члена имперского совета по обороне, который был тайно учрежден 4 апреля 1938 г. и задачей которого являлась подготовка к войне. Я также представляю в качестве доказательства под номером США-623 документ ЕС-128. Это доклад от 30 сентября 1934 г., в котором указываются соответствующие функции министерства экономики. В докладе показано сосредоточение внимания на обычных экономических проблемах военного времени, как то: накопление фондов, производство дефицитных товаров, перевод промышленности в безопасные районы, обеспечение военной промышленности топливом и энергией, производство станков, рационирование в военное время, контроль над ценами, обеспечение гражданского населения продуктами и т.д. Я хотел бы огласить лишь выдержки, которые показывают компетенцию министерства экономики, начиная со страницы 2 сверху. Это документ ПС-128.