«...Затем на кладбище въехал большой грузовик, на котором находились женщины и дети. Мы видели, как к одной из заранее вырытых могил повели группу, состоявшую из одной женщины и троих детей. Женщину заставили спуститься в могилу, на руках у нее находился самый младший из ее детей. Двух других детей ей передали двое людей из отряда, производившего расстрел. Женщина была вынуждена лечь в могилу лицом вниз, так же были положены трое ее детей по левую сторону от нее. После этого четыре человека из отряда спустились в могилу, подняли свои винтовки и, прицелившись в женщину и ее детей с расстояния примерно а один фут, расстреляли их в затылок. В целом, девять или десять групп, состоявших из женщин и детей, были расстреляны группами по четыре человека в этом массовом захоронении. После расстрела трех или четырех групп еще двум товарищам было приказано засыпать могилу. Свидетелями этих расстрелов стали двести солдат вермахта, наблюдавших за ними с расстояния примерно в 100 футов».
«... Несколько позже на кладбище прибыл еще один автобус с людьми, в числе которых была одна женщина. Мужчин разделили на группы по четыре человека и заставили их спуститься в могилу. Находившиеся там трупы были лишь едва прикрыты песком. Мужчин заставляли ложиться лицом вниз, и четверо из отряда расстреливали их выстрелами в затылок».
Вас просят поверить тому, что 21 человек — министры и ведущие государственные деятели — не знали об этом и не отвечали за это. Вам надлежит решить этот вопрос.
Много лет тому назад Гете сказал про германский народ, что однажды судьба его накажет...
«Накажет его, потому что он предал самого себя и не хотел оставаться тем, что он есть. Грустно, что он не знает прелестей истины; отвратительно, что ему так дороги туман, дым и отвратительная неумеренность; достойно сожаления, что он искренне подчиняется любому безумному негодяю, который обращается к его самым низменным инстинктам, который поощряет его пороки и поучает его понимать национализм как разобщение и жестокость».
Как пророчески звучат его слова, так как ведь именно они — эти безумные негодяи — совершили эти деяния.
Возможно, что некоторые больше виноваты, чем другие; некоторые играли более деятельную и более непосредственную роль, чем другие, в этих ужасающих преступлениях. Но, когда эти преступления таковы, как те, которые Вы должны рассматривать здесь: обращение в рабство, массовые убийства и мировая война, когда последствия преступлений выражаются в смерти 20 миллионов наших собратьев, опустошении целого материка, распространении по всему миру неописуемых трагедий и страданий, каким же смягчающим обстоятельством может явиться то, что некоторые играли меньшую роль, чем другие, что некоторые были главными персонажами, а другие — более второстепенными? Какое имеет значение тот факт, что некоторые заслужили стократную смерть, тогда как другие заслужили миллион смертей?
В некотором отношении судьба этих людей значит очень немного: их личная возможность творить зло навсегда уничтожена. Они обвиняли и дискредитировали один другого и в конце концов уничтожили легенду, которую они создали вокруг образа своего фюрера. Но от их судьбы может еще зависеть очень многое, так как будущее правды и справедливости в отношениях между народами всего мира, надежда на международное сотрудничество в будущем в деле свершения правосудия находятся в Ваших руках. Этот процесс должен стать краеугольным камнем в истории цивилизации, принеся не только возмездие этим преступникам, не только показав, что в конце концов право торжествует над злом, но также показав, что все простые люди во всем мире (и здесь я не делаю разницы между друзьями и врагами) теперь будут определенно знать, что отдельный человек должен стоять выше государства. Государство и закон созданы для человека с тем, чтобы он с их помощью мог более полно пользоваться жизнью, видеть перед собой более высокую цель и жить более достойно. Государства могут быть великими и могучими. В конечном итоге права человека, созданного, как все люди, по образу и подобию божьему, являются самыми важными. Когда какое-нибудь государство либо потому, что, как в данном случае, его руководители жаждали власти, территорий, либо под тем благовидным предлогом, что цель может оправдывать средства, нарушает этот принцип, он, возможно, временно придет в забвение и останется в тени. Но он вечен, и в конечном итоге он станет еще более непоколебимым, и вечная его сущность станет еще более очевидной. Итак, после этой голгофы, через которую заставили пройти человечество, само человечество, которое борется теперь за то, чтобы восстановить во всех странах мире самые обычные и простейшие вещи: свободу, любовь, взаимопонимание — обращается к нестоящему Трибуналу и восклицает: «Вот наши законы, пусть они восторжествуют!».
И тогда, как мы должны надеяться, не только для германского народа, но и для всего сообщества народов будут претворены в жизнь слова Гете:
«Так должен вести себя германский народ, даря миру и принимая от него дары, держа свои сердца открытыми для всех плодотворных чудесных источников, будучи великим, благодаря своему пониманию других и любви, благодаря общению и духовной близости с людьми — таким он должен быть, таково его предназначение»...
[Стенограмма заседания Международного военного трибунала от 29 июня 1946 г.]
Представляя заключительную речь Главного обвинителя от Франции, прошу Трибунал позволить мне выразить восхищение и благодарность моей страны в связи с объективностью и спокойствием, характеризовавшими данный судебный процесс.
В продолжение девяти месяцев на этой трибуне мы вызывали в памяти события истории за пятнадцать лет.
Германские архивы, которые нацисты не успели уничтожить перед поражением, раскрыли нам их тайны.
Нами были заслушаны многочисленные свидетели, чьи воспоминания остались бы неизвестными истории, если бы не этот процесс.
Все факты изложены с предельной объективностью, которая никогда не допускала ни увлечения, ни чувствительности. Трибунал исключил из обсуждения все, что казалось ему недостаточно убедительным, все, что смогло бы показаться продиктованным чувством мести.
Поэтому, господа судьи, настоящий процесс имеет значение прежде всего в силу своей исторической правдивости.
Благодаря этому процессу историк будущего так же, как и летописец сегодняшнего дня, узнает правду о политических, дипломатических и военных событиях наиболее трагического периода нашей истории, он узнает о преступлениях нацизма, а также о колебаниях, слабостях и упущениях миролюбивых демократий.
Он узнает, что то, что было создано за 20 веков цивилизации, которую считали вечной, едва не рухнуло в связи с возвращением варварства древних времен, обретшего новую форму, варварства, которое было еще более свирепым, потому что оно опиралось на серьезные научные познания. Он узнает, что достижения в области техники, новейшие методы пропаганды и дьявольские приемы, которые использовала полиция, горделиво попиравшая самые элементарные человеческие права, что все это позволило кучке преступников в течение нескольких лет извратить коллективное сознание великого народа и превратить его, как сказал д-р Заутер, защитник Шираха, «верного, справедливого, исполненного добродетелей», в народ Гитлера, Гиммлера и Геббельса, если говорить лишь о тех, кто мертв. Он узнает, что преступления этих людей заключались прежде всего в том, что они замыслили гигантский план достижения мирового господства, и в том, что они стремились осуществить этот план всеми средствами. Всеми средствами, то есть, разумеется, путем нарушения обязательств и путем развязывания худшей из агрессивных войн, но прежде всего с помощью методичного, научно разработанного уничтожения миллионов человеческих существ, а именно — ряда национальных и религиозных групп, чье существование мешало гегемонии германской расы.
Столь чудовищное преступление никогда не было известно истории до того, как появился гитлеризм, и поэтому для определения этого преступления потребовалось создание неологизма «геноцид», а для того, чтобы поверить в то, что такое преступление возможно, пришлось собирать многочисленные документы и свидетельские показания. К стыду тех времен, в которые мы живем, это преступление оказалось возможным.
Плодотворное сотрудничество обвинителей от четырех стран позволило это доказать, и Франция полагает, что она оказала поддержку общему делу в рамках тех разделов Обвинительного заключения, которые ей были предоставлены.
После того как подсудимые и защитники пространно говорили перед Трибуналом о необходимости обеспечения безопасности ни в чем не повинного гражданского населения как об очевидном принципе, мы установили, что подсудимые умышленно нарушали этот принцип в обращении с гражданским населением, полностью пренебрегая человеческой жизнью. Есть ли необходимость в том, чтобы напомнить чудовищную фразу подсудимого Кейтеля: «Человеческая жизнь на оккупированных территориях ничего не стоит»?
Возродив традицию, символизирующую практику наиболее примитивных способов ведения войн, подсудимые вновь стали использовать систему взятия заложников. Они ставили свою подпись под общими приказами о захвате и казни тысяч несчастных мучеников. Только во Франции было расстреляно 29 тысяч заложников.
Мы знаем, что участники движения Сопротивления, чьим патриотизмом подсудимые сегодня восхищаются, были зверски замучены, их подвергали пыткам, помещали в заключение для того, чтобы медленно уничтожать. Нем известно, что под предлогом карательных действий, выполняя приказы, или же, наконец, в результате жестокости отдельных лиц, которую прикрывало соучастие в этих деяниях вышестоящих лиц, были казнены совершенно произвольно отобранные лице из числе гражданского населения, были сожжены целые деревни: Ора-дур-сюр-Глан и Майе во Франции, Пюттен — в Голландии.