В той же речи:
«Процветают ли нации или погибают от голода, — интересует меня лишь постольку, поскольку мы можем использовать их как рабов в интересах нашей цивилизации.
Умрут или не умрут от измождения 10 тысяч русских баб при рытье противотанковых рвов, меня интересует лишь постольку, поскольку этот ров, нужный Германии, должен быть закончен...».
Из той же речи:
«Если кто-нибудь придет и скажет мне: "Я не могу допустить, чтобы этот ров рыли женщины и дети; это их убьет", — я отвечу: "Вы — убийца людей собственной крови, так как, если этот ров не будет вырыт, то погибнут германские солдаты, а они — сыновья германских матерей"».
Из той же речи по вопросу об истреблении евреев:
«Мы истребили микроб. Мы не хотим дольше терпеть такой заразы и умирать от нее. Мы выполнили этот долг из любви к нашему народу. Наш дух, наш характер не пострадали от этого».
Завоевание жизненного пространства, то есть территорий, население которых было ликвидировано всеми возможными средствами, в том числе путем его уничтожения, — вот в чем заключалась основная идея партии, режима, государства, а следовательно, и всех этих людей, стоявших во главе важнейших государственных и партийных органов.
Вот та основная идея, в служении которой они объединились, ради которой они прилагали свои усилия. Все средства были хороши для ее осуществления: нарушение договоров, вторжение и порабощение в мирное время слабых и миролюбивых соседей, ведение агрессивных тотальных войн со всеми теми ужасами, которые за ними скрываются. Во всем этом они принимали духовное и физическое участие; Геринг и Риббентроп в этом цинично признались, а генералы и адмиралы всеми силами содействовали этому.
Шпеер использовал вплоть до полного истощения и гибели рабочую силу, которую набирали для него Заукель и Кальтенбруннер, гаулейтеры и генералы. Кальтенбруннер использовал газовые камеры, для которых Фрик, Ширах, Зейсс-Инкварт, франк, Иодль, Кейтель и другие поставляли жертвы. Но создание этих газовых камер стало возможным в результате разработки соответствующей политической теории, допускавшей такие вещи; за это ответственны все: Геринг, Гесс, Розенберг, Штрейхер, Фрик, Франк, Фриче, даже сам Шахт. Разве он не сказал: «Я хочу, чтобы Германия стала великой, и для этого я готов заключить союз с самим чертом»? Он заключил этот союз и с чертом, и с адом... Ответствен даже Папен, который видел, как умерщвляли его секретарей, друзей, а он продолжал тем не менее принимать официальные назначения в Вену и Анкару, потому что, как он полагал, служа Гитлеру, он его умиротворял.
Не все находятся здесь, среди отсутствующих виновных имеются мертвые и живые, например промышленники, использовавшие рабочую силу порабощенных стран после того, как они привели Гитлера и его режим к власти, предоставив деньги, без которых ничто не могло бы свершиться; эти промышленники привели их к власти из националистического фанатизма, а также и потому, что они надеялись, что нацизм будет стоять на страже их интересов.
Одно опиралось на другое, все было неразрывно связано, так как политика тоталитаризма, тотальная война, подготовка и проведение плана уничтожения народов для завоевания жизненного пространства — все это требовало согласованной тесной связи между всеми частями механизма — между полицией и армией; между министерством иностранных дел, полицией и армией; между органами юстиции и полицией; между системой экономики и органами юстиции; между университетами, органами пропаганды и полицией.
Теперь мы приступаем ко второму положению, которое должны раскрыть.
КООРДИНАЦИЯ ДЕЙСТВИЙ РАЗЛИЧНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ, ВО ГЛАВЕ КОТОРЫХ СТОЯЛИ ЭТИ ЛЮДИ, ПРЕДПОЛАГАЕТ ТЕСНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО МЕЖДУ НИМИ В ЦЕЛЯХ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПРЕСТУПНОЙ ПОЛИТИКИ
Защита пытается установить существование непроницаемых перегородок между различными составными частями Германского государства. Если в это поверить, то это значит согласиться с тем, что существовали лишь параллельные, но не вертикальные нити между различными государственными и партийными органами, между конкретными управлениями министерств и между национал-социалистскими организациями. Единственным связующим звеном якобы являлся лично руководитель, стоявший во главе соответствующего органа. Согласно заявлению защиты, господствующим принципом в структуре Германского государства якобы являлась связь, осуществляемая на личностном уровне, а не согласованность и сотрудничество.
Это неверно. Это противоречит принципам нацистского государства, противоречит нуждам государства, в котором все силы были направлены к достижению одной цели, а также противоречит той германской действительности, которую выявило судебное разбирательство.
Согласно концепции национал-социализма, партия должна занять место демократии. В соответствии с ней партия — это политическое выражение наири, которое материализуется в политической деятельности государства, осуществляемой через работу государственных ведомств. Акт от 1 декабря 1933 года устанавливает, в целях обеспечения единства партии и государства, что партия служит единственной поддержкой концепции государственности, и неразрывно объединяет партию и государство.
На партийном съезде в 1931 году Гитлер сказал: «Это не государство создало нас. Мы создали государство для себя. Для некоторых это может представляться партией, для других — организацией, для третьих — чем-то иным, но фактически мы то, что мы есть».
Таким образом, целью, которую преследовала партия, являлось достижение все более полноценного союза между государством и партией. Именно этим объясняется издание законодательных норм, согласно которым при назначении чиновников на высокие посты обязательно следовало проконсультироваться с главой партийной канцелярии, согласно которым в муниципальные администрации вводились партийные руководители, СС было интегрировано в полицию, эсэсовцы превращались в сотрудников полиции, руководство организации «гитлерюгенд» было преобразовано в государственное ведомство, руководство партийными управлениями за границей было подчинено министерству иностранных дел, обеспечивалось все более тесное слияние военных кадров партии с военнослужащими армии. В военном дневнике генерала фон Бродовского, который мы представили Трибуналу, говорится, что к моменту вступления во Францию такое слияние стало фактом. Гитлер, однако, продолжал сохранять систему государственного и партийного управления, так как в таких условиях государственные и партийные органы осуществляли взаимный контроль и надзор. При этом Гитлер настаивал на теснейшем сотрудничестве между обеими сторонами с тем, чтобы быть уверенным, что контроль будет эффективен.
Следует также отметить, что все подсудимые, исключая Гесса, являются представителями государственных ведомств. Они не могут ссылаться на абсолютную власть партии как на оправдывающий их действия аргумент, так как партия и государство делили между собой власть. Доктрина, провозглашаемая партией, должна определять действия государства, но действия государства в свою очередь модифицируют и развивают доктрину партии. Многие пункты программы партии от 24 февраля 1920 г. так и не вступили в силу и оказались совершенно забытыми к тому времени, когда партия уже пребывала у власти в течение определенного времени. Например, не были упразднены рентные доходы (пункт 11), не национализированы тресты (пункт 13), не проводилась земельная реформа, как это предусматривалось в пункте 17; сохранялись проценты на имущество и спекуляция недвижимостью[56]. Каждый аспект жизни Германии оказался под воздействием влияния и государственных, и партийных сил. Все ведомства государства и партийные органы объединились, чтобы сформировать составные элементы такого влияния. Примеров этому множество, и их можно найти во всех государственных учреждениях.
Возьмем министерство иностранных дел. Из всех министерств именно оно, в соответствии с общепринятой концепцией, должно было бы быть наиболее отдалено от политической доктрины. Но в нацистской Германии дело обстояло иначе. Осуществляя задачу по истреблению евреев, находящиеся за границей штаб-квартиры министерства сотрудничали с главным управлением имперской безопасности через Вильгельмштрассе, о чем свидетельствуют документы РФ-1206, 1220, 1502, 1210 и США-433 (ПС-3219). Чиновникам с Вильгельмштрассе предлагалось консультировать военную полицию и гестапо (РФ-061). Именно Вест, представитель Риббентропа в Дании, передал приказ о депортации евреев шефу германской полиции Мильднеру (РФ-1503). В документе РФ-1501 зафиксировано, что Риббентроп в разговоре с Муссолини приводил доводы в пользу антисемитизма и просил о сотрудничестве со стороны Италии. Во всех террористических мероприятиях, направленных против интеллигенции, были замешаны Риббентроп и Кальтенбруннер; СД и Вильгельмштрассе также были замешаны в организации нападений провокационного характера, как, например, нападение на радиостанцию в Глейвитце, что должно было послужить предлогом для нападения на Польшу. Из отчетов германской военной администрации о разграблении произведений искусства во Франции явствует, что виновниками являются как специальный штаб Розенберга, так и. германское посольство в Париже (документ РФ-1505). Вильгельмштрассе и армия действовали совместно с полицией в мероприятиях против заложников, в карательных действиях и в угоне населения. Можно было бы умножить эти примеры. Мы не намереваемся исчерпывающе освещать этот вопрос, а лишь хотим наглядно подтвердить наше мнение по нему.
Рассмотрим теперь деятельность организации Розенберга. Розенберг, в соответствии с возложенными на него функциями, координировал деятельность различных ведомств Германского государства. Его внешнеполитическое управление было включено в министерство иностранных дел. Помимо этого, он был идеологом режима, министром по делам восточных оккупированных территорий и начальником специального штаба, который ведал произведениями искусства