задачу входило лишь правильное оформление приказа, то есть выполнение воли приказавшего. Если он делал это и только это, то он не может нести ответственности за них.
Во-вторых, Иодль очень часто подписывал приказы, ставя перед подписью буквы «1.А.», что значит «По поручению», или визировал приказы, подписанные Кейтелем, ставя свой инициал «И». Как обстоит дело с ответственностью за эти приказы? Здесь мы должны различать военную и уголовно-правовую от-ветственность. В военном отношении за приказ отвечает начальник, по поручению которого этот приказ был подписан. Уголовное право акцентирует внимание на действительно виновном, а не на ответственном с военной точки зрения. В большинстве случаев тот, кто проставляет свои инициалы, или тот, кто подписывает «по поручению», является автором документа. Возможно, что именно он несет уголовно-правовую ответственность, хотя с военной точки зрения он не ответствен за них. Поэтому в каждом отдельном случае следует установить фактическое участие обоих подписавших и после этого уже решать вопрос о виновности.
В-третьих, если Иодль проставлял свой инициал не справа под последним словом документа, а на первой странице справа наверху, то это значит, что этот документ был представлен ему лишь для ознакомления. Но это еще не говорит за то, что он действительно читал этот документ и одобрил его. Проставление инициалов само по себе не возлагает на человека, таким образом завизировавшего данный приказ, какую-либо уголовно-правовую ответственность за его содержание.
В-четвертых, в качестве уличающих документов по делу Иодля были представлены отдельные записи Иодля, так называемые «Заметки к докладу», а также замечания, сделанные им от руки на планах и других документах. Как могут быть расценены с юридической точки зрения такого рода замечания и записи? Относительно плана «Грюн» в связи предложением при случае устроить инцидент эти заметки содержат соображения, донесения о фактическом положении дел, мнение автора или других лиц и т.п. Это не приказ, это лишь материал, на основании которого начальник может прийти к решению, будет он издавать приказ или нет, и если да, то какой именно. До тех пор, пока эти записи остаются в таком виде, они представляют собой документ, лишенный с точки зрения международного права всякого значения; документ, который не может означать никакого нарушения законов и обычаев войны, не является основанием для наказания. То же самое можно сказать и о замечаниях на полях, которых очень много в документах ОКВ. Это — замечания следующего характера: «да», «нет» или «это невозможно» и т.д. ... При оценке таких замечаний следует быть осторожным: очень часто эти замечания делаются весьма небрежно, без особого раздумывания над ними, рассчитаны на то, что их будет читать определенное лицо, и т.д. Если мы все это примем во внимание, то уже с самого начала отпадут отдельные моменты обвинения, выдвинутые против Иодля.
1. Отпадает вопрос о виновности Иодля относительно летчиков, отданных на самосуд толпе (ПС-721, ПС-735). Иодль был против этой мысли, так как она должна была привести к массовому убийству всех летчиков, выбросившихся с парашютом...
2. Приказ о комиссарах (ПС-884). На этом ужасном проекте приказа, составленном еще до начала войны с Россией, Иодль сделал следующее замечание: этот приказ вызовет месть по отношению к нашим солдатам, лучше представить данное дело как репрессалии. В последующее время Иодль не занимался больше этим вопросом...
3. Женевская конвенция (Д-606). По этому вопросу Иодль предъявил Гитлеру не только заметки к докладу, но и очень подробное заключение, так как он ни за что не хотел допустить осуществления планов последнего, предусматривающих расторжение Конвенции. Иодль привел все доводы против расторжения и успокоил Гитлера словами, что и без расторжения Конвенции можно не выполнять ее отдельных положений. Это тоже не уголовно наказуемое деяние и в крайнем случае свидетельствует лишь о настроении, идущем вразрез с нормами международного права.
4. Приказ о Ленинграде. 7 октября 1941 г. Иодль сообщил командующему сухопутными войсками (и это было не чем иным, как сообщением), что Гитлер повторил уже ранее изданный им приказ, согласно которому воспрещалось принимать предложения о капитуляции Москвы и Ленинграда. Однако такого предложения о капитуляции никогда не делалось. Все это дело осталось только на бумаге и уже поэтому не может служить поводом для обвинения в нарушении международного права...
Далее я хочу остановиться на отдельных военных преступлениях, которые ставятся Иодлю в вину.
Приказ о коммандос. Два приказа, целиком составленные Гитлером и подписанные им 18 октября 1942 г., сыграли на процессе особую роль: так называемый приказ войскам о коммандос (ПС-498) и приказ командующим, идущий в дополнение к первому приказу (ПС-503) и разъясняющий его.
Эти приказы по своему содержанию находятся вне поля деятельности Иодля... и являлись инструктивными распоряжениями к приказу, изданному Гитлером за 11 дней до этого, также лично им составленному и опубликованному в виде приложения к оперативной сводке от 7 октября 1942 г. ...
Иодлю вменяется в вину два обстоятельства: 1) он передал по инстанции составленные Гитлером приказы и 2) на втором приказе, являющемся инструктивным распоряжением к первому и адресованном командующим, поставил гриф секретности...
Иодль считал понятной основную тенденцию приказа Гитлера, опубликованного в сводке верховного командования вооруженных сил. Приказ Гитлера о коммандос от 18 октября 1942 г. он считал частично приемлемым, частично вызывавшим сомнения с точки зрения норм международного права. По мере сил Иодль содействовал тому, чтобы применение на практике приказа о коммандос оставалось в пределах безусловно допустимого.
Требование Иодля о сохранении приказа в тайне истолковано как признак сознания Йодлем своей вины. Основной приказ, помещенный в оперативную сводку, стал известен всему миру. Правда, Иодль дал указание о хранении второго приказа, изданного с целью разъяснения первого, в тайне. Он не хотел, чтобы стала известной заключительная его часть, согласно которой пленных участников диверсионных команд после их допроса надлежало расстреливать.
В остальном необходимо подчеркнуть следующее: рассылка приказа не является основанием для того, чтобы считать лицо, разославшее приказ, ответственным за его содержание.
Что же касается борьбы с партизанами, то Иодль лично не ведал этим делом, но он должен был заинтересоваться им, когда движение партизан приняло такие масштабы, что начало ставить под угрозу срыва проведение военных операций. В 1942 году он издал наставление по борьбе с партизанами, которое в 1944 году было заменено новым наставлением. Не может быть и речи о том, чтобы эта борьба не регулировалась никакими правилами. Хотя Гитлер и хотел вести борьбу с этим опасным противником, не считаясь с существовавшими нормами морали и международного права, Иодль без его ведома издал памятку о борьбе с партизанами, которая, по моему мнению, находится в полном соответствии с нормами международного права... Нельзя обвинять Иодля в том, что, несмотря ни на что, борьба с партизанами приняла такой характер. В задачи начальника штаба оперативного руководства вооруженных сил не входит контроль за выполнением своих распоряжений на четырех театрах военных действий.
Во время перекрестного допроса обвинение инкриминировало Иодлю приказ о разрушении деревень в Норвегии. Имеется в виду телеграмма от 28 октября 1944 г. командующему 20-й горно-стрелковой армии. Обвинение не признает той роли, которая выпала при этом на долю Иодля... Гитлер не по предложению генералов, а по предложению имперского комиссара по делам оккупированных областей Норвегии издал приказ, который Иодль по его поручению передал командующему 20-й горно-стрелковой армии со всеми комментариями Гитлера как военного, так и морального порядка...
Обвинение хочет возложить на Иодля ответственность за депортацию евреев из Дании. При этом оно опирается на телеграмму, которую Иодль послал по поручению фюрера командующему германскими войсками в Дании. Данное утверждение обвинения особенно трудно понять, ибо из различных представленных обвинением документов ясно видно, что решение о депортации евреев из Дании было принято Гитлером по предложению доктора Беста, то есть гражданских властей, и вопреки возражениям командующего германскими войсками, выполнение же решения было передано рейхсфюреру СС. ОКВ вообще пришлось иметь дело со всем этим только потому, что в Дании тогда было объявлено чрезвычайное военное положение.
У нас долго спорили о том, должен ли преступник сознавать, что он действует против закона, или достаточно того, чтобы он сознавал, что делает что-то несовместимое со своим долгом...
Наш вопрос состоит в том, сознавал ли Иодль, подписывая и передавая различные приказы и планы, которые сегодня служат обвинительным материалом, что он совершает какие-либо противоправные действия. По-моему, нет...
Господа судьи! Я прошу оправдать генерал-полковника Иодля.
[Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 22 и 23 июля 1946 г.]
Господин председатель, Высокий Трибунал!
Папен обвиняется в участии в заговоре, направленном на совершение преступлений против мира. Излагая обстоятельства дела, обвинение ограничивает его участие периодом до окончания его деятельности в Вене. Оно признает, что за последующий период, в частности за время его пребывания послом в Анкаре, отсутствуют данные для поддержания обвинения. Таким образом, хотя Папен и участвовал в приготовлениях к агрессивной войне, которые, по утверждению обвинения, начались уже в то отдаленное время, но он не принимал активного участия в непосредственной подготовке и совершении преступлений против мира.
Обвинение охватывает деятельность Папена в качестве рейхсканцлера последнего донацистского кабинета, его участие как вице-канцлера в кабинете Гитлера до 30 июня 1934 Г., его деятельность в качестве чрезвычайного посланника в Вене. Обвинение столкнулось с необходимостью представить объективные доказательства того, что в этот промежуток времени уже велись подготовительные действия к совершению преступлений против мира и что Папен участвовал в них, ясно сознавая намеченную цель. Поскольку пунктами обвинения охватывается деятельность сама по себе легальная, а преступность отдельных действий определяется преступными целями, субъективная сторона играет в деле Папена основную роль.