– План и я – это несовместимо.
– Без меня ни шагу.
– Ха.
– Прошу уточнить, я вызван с целью разнять вас? – прорычал Рыг. Сел в отросшее из пола кресло и подвинул к себе уцелевшие фрукты. – Слушаю.
– Я, именуемый в пределах универсума, как объект Дэй… – начал Дэй.
Кит снова щелкнул пальцами, чтобы и мне досталось сладкое. Дей говорил довольно долго и подробно. Саид иногда шепотом вносил поправки формального толка. Габрал задавал протокольные вопросы и по очереди включал в беседу нас, надлежащих свидетелей. Затем связывался с габ-центром и там улаживал осложнения, потенциальные – так их обозначил Рыг. Дэй снова говорил, его спрашивали уже на три голоса. Олер участвовал в беседе и гнул неясную мне линию, находя и в этом варианте выгоду.
Наконец – как раз удалось догрызть третий фрукт – важные люди и нелюди все порешали. В отношении Дэя прекратили расследования «ввиду осознания вины и готовности пойти на согласованный и всех устраивающий компромисс». То есть из взрослого универсума убираться в шлак, если уж разумные до дрожи боятся всякого тихого звука из уст Дэя.
– Что скажет наш телепат? – уточнили из габ-центра.
– Нет фальши.
– Внесено в протокол. По итогам соглашения вы, условно и временно статусный разумный Дэй, поступаете под надзор габла Симы при поручительстве габрала Рыга. Вам дозволяется под строгим надзором последнего провести в габе полные сутки до отбытия в шлак. Общение с любыми лицами, не присутствующими в рубке корабля интмайера Олера в данный момент, категорически воспрещается. Почтивший нас своим вниманием кэф-корабль Кит принимает на себя обязательство вас доставить до места, едва будет согласован приговор. Все верно?
– Да, – негромко сказал Кит.
И габ-центр вырубился с линии, благоговея. Еще бы. Кэф с ними говорил и будет на них вкалывать… Рыг не снизошел до восторгов. Посопел на Олера, подмигнул Саиду, вцепился в его подбородок и осмотрел недавно разбитую, но уже полностью восстановившуюся щеку. Назначил время следующего спарринга.
– Кэфы пьют «черную звезду»? – негромко рыкнул минотавр.
– Почему бы нет, – задумался Кит.
– Тогда предлагаю обмыть сделку, – оживился Рыг. – Сегодня у Павра, в «Зарослях сафы», довольно тихо. Гюль не танцует. Она как – отбывает?
– Да. К Бмыгу, на какой-то там астероид.
– Правильно, пыры толковые ребята, – Рыг покровительственно хлопнул Саида по плечу. – Наши соседи. Я поговорил, с кем следует. Тебя примут в толковую межрасовую группу пилотирования, десятая доля цикла стажировки и контракт на два цикла с правом продления. Я сказал им про имперский катер ограниченной серии, а вот про телепатию промолчал.
Мне стало немного грустно. Катер я, конечно, подарю, сама обещала. Останусь без транспорта – не беда, так и так навигатор я никакой. Но…
– Собираясь в шлак, не стоит загадывать далеко вперед – улыбнулся мне Кит. – Пошли пить «черную звезду». Мне думается, никогда подобные мне не танцевали на столах. Это немыслимо. Я сам заинтригован.
– Габралы тоже редко крушат мебель, – взревел Рыг.
Олер пометался вместе с креслом туда-сюда. Ему хотелось продолжить эксперимент. Но слушать опасного Дэя и находиться близ эпицентра безобразий, масштаб которых мы сами пока плохо понимаем…
– Пожалуй, мне следует оплатить счет, все же я пригласил вас сюда, спровоцировав дальнейшее, пусть и косвенно, – наконец решил Олер.
Что я помню относительно вечера? Мы не угадали ни одну звезду. Дэй знал их «в лицо», однако не ведал современных названий, изредка с недоумением выуживая из недр мозга что-то свистяще-чирикающее и уверяя: это и есть верное слово, только – чье? Саид с его супер-памятью зазубрил координаты много для каких звезд и систем, но путался в показаниях, знания еще не отлежались и не обросли личным опытом. Олер все знал, имел при себе архив и гордо заявил, что профессионалы в играх любителей не участвуют. Рыг просто пил и не морочил себе голову. Кит норовил на ходу доработать принцип построения спиртогонных планетариев, чем привел в восторг Павра – и нам простили все наши ошибки. А зря, наверное. Но что было, то было. Добряк Павр распушил павлиний хохолок и великодушно добавлял планеты, отсылая их к нам через зал длинными вереницами. Мы дегустировали.
Совершенно точно помню, я еще вполне связно изложила минотавру легенду по поводу лабиринта, ну, ту – земную. Рыг пришел в восторг и обещал построить спецполигон для новобранцев с собою в виде главной засады. Еще я трезво проверила свою догадку относительно Дэя. Специально для него заказала мед, Павр знал заранее и добыл.
Теперь утро, но даже до окончательного пробуждения я помню: тонкий длинный язык исходно был не жалом и не капельницей для изъятия крови. Это средство сбора нектара и пыльцы. Значит, один из элементов, некогда соединенных для формирования нынешнего Дэя, был по природе шен, соплеменник дочери шамана Сэа или тех высокотехнологичных и древних шенов, что приходятся ей генетическими родичами. Вся их раса связана с цветами. Сбор меда – их первичный, природный, способ подачи глюкозы в мозг. Вывод антинаучный, так сказал Олер, и я его вроде бы пробовала прибить за нудность… не помню, преуспела ли в благом начинании. Зато даже он согласился: наличие общих предков и генов частично объясняет, почему Дэй услышал посмертный призыв Сэа и почему он находился в зоне близ прародины цивилизации шенов. Получив столь нежданную поддержку своих домыслов, я плясала, вот это помнится внятно. Радость, сумасшествие даже – и смиренно-тихая Гюль, жутко неуместная в нашей разнузданной компашке. Она пыталась пригласить на праздник. А я ей сказала, что меня упекли в шлак. Вот тут все и началось…
– Добрый боженька, напомни вкратце, что было ночью? – проныла я.
– Он шпаклюет небо, – нарочито мрачно сообщил глас не бога, но его заместителя Кита. – Вы с Рыгом здорово помяли горизонт. Никогда не принимал участия в столь нелепом – гулянках. Пожалуй, навещу тебя еще раз. Занятно быть гостем.
– Что с Гюль?
– Пробовала открутить Рыгу рог, когда он сказал, что ты точно не попадешь на церемонию родственного знакомства: ты как раз будешь в шлаке.
– Она не годна для драк, быстро скисла и ушла стенать, сберегая ногти, – сообщил во второе ухо голос Саида.
– А мы где?
– Олер снял нам помещение для сна, скромное, всего из тридцати комнат. Закрылся в дальней и надеется отсидеться, – подал голос Дэй. – Не понимаю причину беспокойства с его стороны. Я ни разу не упоминал зеркало. В отличие от тебя, прокричавшей это слово раз сто. Сима, позволь спросить, зачем мы летим в шлак? То есть я не против. Но мне интересно.
– Мне тоже, – зевнула я.
Наконец открыла глаза. И сразу опять закрыла. Эти гады с высокой живучестью мало спят и не страдают похмельем. Все уже умыты, одеты и дивно выглядят. Все сидят со светским видом в креслах, завтракают или даже обедают с видом на растрепанную Симу. Для отдыха мне выделили нечто безразмерное, вероятно оно построено с учетом гостей-губров. Кровать круглая, метров десять в диаметре. Я чувствую себя не человеком, а сморщенной горошиной, заранее подсунутой в складки одеяла. Того и гляди, явится принцесса-великанша и плюхнется, удавливая Симу. А, пес с ней. Саид спасет меня. Он безнадежный рыцарь.
– Сима, я не лечу с вами в шлак, – зеленея кожей, страдальчески выдавил рыцарь. – Олер меня подкупил. Я уступил ему место, а он обещал надавить на рычаги и выбить тебе новенькую «Стрелу». Пепелац уже списан, он надежный человек в делах. А я предатель.
– У тебя сестра знакомится с божественным, ты не можешь её предать, – отмахнулась я. – Саид, а когда наша Гюль в первый раз услышала имя этого Бмыга? Уж больно резво они несутся к счатью, я переживаю: может, сунуть палку в колеса, пока не поздно? Лучше сейчас тормознуть, позже ловить её и спасать будет некому. Она же хрупкая.
– Пять циклов назад, – покосившись на соседей, нехотя сообщил Саид. – Она увидела его в Зу-габе, когда наивный пыр пробовал показать свою работу важному эксперту. Бмыга никто не воспринял всерьез, у пыров вообще беда, никаких связей в мире моды и сфере искусства. Гюль тогда была частью прайда. Первое в ее жизни автономное решение – это свести Бмыга с экспертом. Два цикла спустя, это почти наверняка, хотя Гюль от меня плотно шифрует те воспоминания, она пыталась убедить своей прайд дать ей право быть моделью у пыров. Ей отказали. Кается, её еще и наказали. Но тут все наглухо закрыто, да если бы я и знал, это не повод вслух трепать сокровенное.
– То есть встреча была долгожданная. Тогда я улетаю спокойно, палки отдельно, колеса отдельно, мух тут нет, а котлеты я не люблю.
– Что? – приподнял бровь Кит.
– Да так… ничего.
Я села на чудовищной кровати. Огляделась. Холмы розовой ткани, острова подушек и горные гряды одеял. Посреди этого слащавого безобразия – я, в единственном своем служебном наряде серой бесцветности. У меня есть имущество. Ложка. Подарить её Гюль? Глупо. А больше у меня ничего нет. Покупать подарок уже некогда. Позор, правда?
– Я выбрал сегодня, – пообещал Саид. – Упаковал и надписал от твоего имени. Бмыг и Гюль в соседней комнате. Иди, дари. До отлета осталось две доли суток, если Кит изволит соблюдать указания. Вообще-то он не обязан.
Я сползла с кровати, критически осмотрела подарок, сунула под локоть и побрела вручать. Обо мне уже забыли: за спиной спорили на чисто мужские темы распределения прав и полномочий. Звучало почти неотличимо, если бы сидели они в пещере и выясняли, у кого самый козырный каменный топор и какие шансы завалить мамонта с одного удара… Взрослый Кит молчал, но и ему было не скучно.
Подарок я вручила молча. Гюль телепат, а пыру мои поздравления не нужны. Счастливые люди выглядят ужасно смешно, даже нелепо. Ну и пусть. Им и это – идет…
– Не останешься? – сморгнула слезинку Гюль.
– Я затеяла горячий супчик, кто же знал, что как раз теперь надо снимать пену? Дэю велели убираться в шлак немедленно. Кто я, чтобы повторно спорить? Прости.