Без одежды на меня смотреть было страшно. Жёлтые синяки цвели по всему телу. Остаётся только удивляться, как я вообще вчера смогла отправиться вниз помогать лекарям. Наверное, сказывался опыт. Обычно человек быстро привыкает ко всему хорошему, а я, получается, к плохому.
Влетевшая в светлицу Любава застала меня в халате. Я медленно и вдумчиво прочёсывала волосы, наслаждаясь минутой спокойствия. Всполошённая царевна с этой частью моего мира не сочеталась, и я недовольно скосила на неё глаза.
– Ты ещё не готова?! Нас там Елисей ждёт!
На имени наречённого голос прозвучал с придыханием. Раньше я за ней такого не замечала. Даже отвлеклась от своего занятия, чтобы повнимательнее её рассмотреть.
– И что? – пришлось намекнуть на то, что я жду продолжение.
– Он хочет пообедать перед пиром с теми, кто разделил тяготы пути во время подвигов.
При слове «обед» желудок встрепенулся и забурчал, напоминая, что не ела я давно. Однако желая подразнить царевну, фыркнула.
– Юлий пообещал почитать нам избранное из своих летописей. Он видел, как ты сражалась с драконом, и оставил потомкам послание, чтобы они не забывали о своих героях.
Вот теперь гребень выпал из моих рук. Я же видела мельком часть его сочинений и попасть в другие не хотелось.
– Вот и я хочу послушать. Может, он и обо мне тоже напишет? – предвкушающе зажмурилась Любава.
– Что именно? – уточнила.
– Вот в том то и дело, что я ничем не отличилась, – опечалилась царевна.
– Не переживай, – успокоила её. – Фантазия у Юлия богатая, а один раз ты в дракона всё-таки попала. Летописец с большим удовольствием опишет этот момент. Особенно место, в которое ты подстрелила дракона.
Пока говорила, царевна бледнела, явно представляя, что и как напишет слуга. Попасть дракону под хвост нужно всё-таки умудриться. И в летописи она, явно, это увидеть не хочет.
– А что же делать? – расстроилась царевна.
Ещё бы ей в аналогах для потомков остаться единственной, кто, целясь дракону в глаз, попала в попу. Сомнительное удовольствие, я была с ней полностью согласна.
– Отобрать у Юлия все записи и сжечь! – сообщила с жаром, воинственно потрясая гребнем.
Любава, сев за стол, подпёрла щёку кулаком и прищурилась. Отвернувшись, быстро заплела косу, украдкой улыбаясь. Не думаю, что Юлий посмеет написать о царевне что-то смешное. Скорей всего, он представил это событие как героический подвиг.
Только расхождения по миру своих деяний я не хотела. А одной мне записи у Юлия не украсть. Можно, конечно, фамильяра попросить. Правда, выглядеть это будет так же, как и кража болтов: быстрый набег, схватить и убежать, наличие хозяев собственности рядом не имеет значения. В крайнем случае Горыныч быстро бегает и в совершенстве владеет тактикой зайца.
Пока я занималась волосами, Любава осмотрела мой гардероб и вытащила наружу золотистый сарафан, белую рубаху, расшитую золотыми райскими птицами.
Спорить по поводу одежды не стала. Хотя, по-моему, наряд больше подходил самой царевне или княжне. Любава была в красном, румяная и светилась от счастья.
Быстро переодевшись, направилась к двери, гадая, куда в очередной раз запропастился фамильяр.
***
Елисей ожидал нас в своих покоях, чинно восседая за накрытым столом. Напротив него сидел Огнеслав, с таким задумчивым видом, словно сам не понимал, как тут оказался. Войдя, первым делом, поклонились мужчинам. Любава – слегка, я – почти в пол. Не стоит забывать, что предо мной князь, который незнамо чего хочет.
Царевич нам обрадовался и тут же предложил разделить с ними трапезу. Пришлось под насмешливые взгляды колдуна сесть за стол.
– Я позвал вас всех, чтобы объявить об окончании нашего похода, – торжественно начал царевич.
Не удержавшись, тихо хмыкнула. Я бы сказала, не закончился, а захлебнулся под напором царя-батюшки.
– Царевна Любава спасена, вражеская армия разбита, а о моих подвигах сложат легенды.
На этом месте Елисей кивнул Юлию. Летописец приободрился и развернул толстый рулон бумаги.
– Сказания о великих подвигах богатыря Елисея, – с чувством начал слуга. – И помошницы его великой победительницы драконов ведьмы Светлолики.
На этом месте у меня заныли все зубы.
– Вышли в поле богатырь и поляница и налетел на них дракон и бились они три дня и три ночи. Ибо крылья дракона затмевали небо. А в помощниках он держал нежить. И взлетела ведьма в небо и призвала свои силы и накинула сети нерушимы на огнедышащего монстра…
Огнеслав затрясся от смеха. Я спешно пыталась придумать, как призвать эти самые силы с сжечь манускрипт.
– Выхватил богатырь Елисей меч богатырский и полетели головы супостатов. Что не взмахнёт он мечом, так кровь ядовитая на землю проливается…
Я живо заинтересовалась написанным. То есть три дня и три ночи Елисей бился голыми руками, а тут меч достал? К сожалению, кроме меня никто этим нюансом не заинтересовался. Елисей, покраснев от удовольствия, смотрел на слугу. Любава – восхищённо на наречённого. А дракон пытался не смеяться громко.
Дверь в комнату отворилась, чуть не слетев с петель и прервав занимательное чтение летописца. И в комнату, отчаянно вереща, влетел Горыныч и тут же шмыгнул мне за спину, сжавшись в комочек и прикрыв все шесть глаз подолом моего сарафана. Мы повскакивали, в недоумении глядя на преследователя змея.
Следом за фамильяром в проёме появился мужчина. Замерев, он прищурил глаза с вертикальными зрачками и осмотрелся. Узнав в неизвестном дракона, возмущённо повернулась к Огнеславу.
– Отдайте монстра, – жёстко потребовал мужчина, делая шаг в комнату.
Еле удержалась, чтобы не попятиться. Его самоуверенность меня пугала. Огненный шагнул вперёд, демонстративно изогнув бровь. Но его собрат оказался слишком зол, чтобы понимать намёки.
– Да как вы смеете?! – встала рядом Любава.
– Я хочу получить это нахальное животное.
– Это дракон! – взвизгнула, сообщая царевне и Елисею.
– Чур мой! – тут же нашлась царевна и швырнула в него стулом.
Дракон увернулся и зарычал. Я от неожиданности вздрогнула, но больший эффект всё равно был произведён на и без того испуганного Горыныча. Змей взвился в воздух, ударился о своды потолка и рухнул, подмяв под себя наглеца.
– Так не честно, – обиделась Любава.
Огнеслав, передёрнув плечами, одной рукой стащил Горыныча с собрата и тихо зарычал. Горыныч, всхлипнув, отполз от поверженного и вновь спрятался за меня.
– Что происходит, Оргмир? По какому праву ты охотишься на моих гостей и их имущество в моём замке?
– Я требую, чтобы мне выдали монстра, – по-прежнему стоял на своём мужчина.
– Вот ещё, – подбоченилась.
В присутствии местного князя дракон не решится на отчаянные меры. Так что можно и понаглеть. Отдавать фамильяра никому не собираюсь. Может, он и не особенно хорошо выполняет свои основные функции. Правда, я тоже не совсем хорошо выполняю функции ведьмы и, собственно, не знаю, что должен делать фамильяр.
– Это нахальное животное облило меня водой и обсыпало перьями, – нажаловался дракон.
Только теперь заметила, что костюм мужчины немного мокр, а в волосах запутались белые хлопья. Закатив глаза и глубоко вздохнув, перевела взгляд на фамильяра.
– Мы случайно, – хором повинились головы.
– Мы на окошке утроились на подушке и морковку мыли, – виновато добавила левая голова.
– Случайно подавились и упали, – внесла больше ясности правая.
Я тут же поняла, что произошло. Очевидно, пронырливый фамильяр раздобыл где-то морковку и устроился в тихом уголке, чтобы употребить её без помех. Морковка оказалась грязной и Горыныч, поставив на край ведро с водой, мыл и ел. А дальше помешала жадность. Змей подавился, закашлялся и смахнул ведро да порвал подушку.
Вот только не верится мне, что дракон стал бы гоняться за змеем, только из-за этого. Скорей всего, ему ещё и мешок моркови на голову спикировал. Поскольку фамильяр никогда бы не расстался с ним добровольно.
– Данное животное принадлежит ведьме и является её фамильяром, – просветил дракона Юлий.
Летописец был недоволен тем, что пришлось прервать чтение собственного творения. Я, наоборот, была рада визиту неизвестного дракона, поскольку полминуты назад скинула летопись со стола и ножкой задвинула под него. Искренне надеюсь, что не найдут.
До неизвестного дракона, наконец, начало доходить, что он тут не к месту. Особенно учитывая то, что Огнеслав явно недоволен.
– Ну, ладно. Я встретился с ним один раз, а тебе с ним жить. Поговорим позже, брат.
Оргмир, резко развернувшись, покинул комнату. Огнеслав посмотрел ему вслед долгим взглядом.
– А кто это был? – задала запоздалый вопрос.
– Мой двоюродный брат, – вздохнул огненный.
Настала моя очередь долго смотреть вслед уходящему дракону. Кажется, мы в очередной раз влипли в неприятность.
– Поздравляю, Горыныч, ты осыпал морковным дождём одного из местных князей, – вздохнула.
Фамильяр виновато зажмурился и спрятался за столом. Он тоже прекрасно понял, что перегнул палку. Обиженный дракон спустил происшествие только из-за Огнеслава. Полагаю, что при случае он отомстит.
– А где моя летопись? – с удивлением и обидой произнёс Юлий.
Слуга нагнулся и, заглянув под стол, ничего не обнаружил. Украдкой облегчённо выдохнув, озадачилась. Я самолично спрятала её там. Куда она могла деться? Возможно, Любава всё же решилась её стащить.
– А может, мы уже поедим? – поинтересовалась с надеждой.
– Поздно, нам пора на пир, – усмехнулся Огнеслав.
Дракон, подхватив меня под руку, повёл на выход.
***
Пир устроили в большом зале, расписанном райскими птицами, украшенном деталями искусной резьбы. Пару минут полюбовавшись на полукруглые своды в затейливых узорах, скромно уселась за стол.
Раньше мне не приходилось принимать участие в пирах, тем более в царских. А тут сижу за главным столом, в окружении царей и князей. Обиженный фамильяром дракон сел как раз напротив меня и многообещающе подмигнул. Ну, конечно, в замке опасаться нечего. Тут я под защитой князя. Но уехать-то придётся. Вот тогда мы и встретимся.