— Если вы хотите пить так же, как и мы, — ответили кактусы, — пойдёмте с нами. Мы ищем ресторан. Наверно, он уже близко.
А улица добавила:
— Главное, идите впереди, от вас будет хоть немного тени.
И бельё присоединилось к кактусам и улице, оно шло впереди, и казалось, будто это длинная процессия со знамёнами — длинная, измученная жаждой процессия. А люди открывали окна, высовывались из них и говорили:
— Смотрите, бельё, которое нужно увлажнить, кактусы и улица. Куда это они направляются? Пошли поглядим, а заодно зайдём в ресторан, попьём газировки. Такое пекло — ужас!
И они отправились вслед за процессией.
А бельё, кактусы и улица шли дальше. И вдруг бельё увидело ресторан.
— Ну наконец-то! Я уже вижу ресторан, скоро нам станет лучше.
Они поскорее вошли в вестибюль, а хозяин ресторана их и спрашивает:
— Не слишком ли вас много? Так сразу я не могу вас обслужить, встаньте в очередь.
Бельё, кактусы и улица спокойно встали в очередь, а очередь была длинная-предлинная, она тянулась аж до конца улицы. И тут пришла девочка с голубой ленточкой в волосах, а за ней пан, который поливает улицы, и пани, которая увлажняет бельё перед глаженьем. Очередь была ужасно длинная и двигалась очень медленно, но делать было нечего.
И когда наконец-то до них дошла очередь, знаете что? Они не получили ни капли газировки или лимонада: всё выпили бельё, кактусы и улица — вот какая ужасная у них была жажда.
АРБУЗ
Представьте себе арбуз, который родился в огороде, детство провёл в огороде и молодость свою проводит в огороде, а потому боится, что в этом огороде и постареет. Честно говоря, это жуткая скука — сидеть целыми днями на одном месте на грядке и только смотреть по сторонам. Кому-то, может, этого и достаточно. Например, какому-нибудь мячику для пинг-понга этого бы вполне хватило: во-первых, потому, что его всё время колотят по голове; во-вторых, потому, что головка у него малюсенькая; в-третьих, потому, что головка у него, бедняги, не только маленькая, но и совершенно пустая, даже соломой не набита. Так что когда такой мячик для пинг-понга куда-нибудь закатится, там и останется навеки.
Другое дело арбуз, уважаемые. Арбуз — совсем другое дело. Голова у него как бидон, и чем старше он становится, тем больше и больше становится его голова. А такая огромная голова конечно же способна рассуждать. Короче, арбуз всё время думал и думал, главным образом о смысле жизни, о том, для чего он появился на свет — уж, наверно, не для того, чтобы сидеть на грядке.
Наверняка у него есть какая-то миссия. Но вот какая — это ещё тот вопрос! Вопрос, на который он пока ответить. не может — молодой ещё, зелёный. И решил арбуз спросить у лука, росшего на соседней грядке:
— Скажите, пожалуйста, вы, случайно, не знаете, в чём смысл жизни?
Лук огорчённо покачал головой.
— Как же так? — удивился он. — Ты, арбуз, не знаешь, в чём смысл жизни? Наверно, ты ещё совсем молодой, зелёный, потому и глупый. Смысл жизни — вызывать у людей слёзы.
— Правильно, — поддержал приятеля хрен. — Жизнь не шутка, спроси хоть полынь, она подтвердит.
Арбуз мысленно покраснел: как же так, почему он сам до этого не додумался?
— Спасибо, лук, — поблагодарил он. — Теперь мне ясно, что такое жизнь и для чего я родился.
Но время шло, солнышко пригревало, арбуз зрел и зрел, и с каждым днём мысли его становились всё слаще и слаще, а мечты — просто как мёд. Арбуз начинал нервничать. Он решил, будто что-то с ним не так. Сами посудите, ему должны были представляться толпы плачущих людей, а он видел довольных, улыбающихся во весь рот мужчин и женщин.
«Наверно, — подумал арбуз, — я сумасшедший. Я позорю все овощи и поэтому должен покончить с собой. Прямо сейчас! Прощайте, друзья, прощайте, овощи! — воскликнул он и покатился прочь. Выкатившись через дыру в заборе, он закатился в канаву. — Тут я и сгнию», — решил арбуз.
Но, представьте себе, мимо шли дети, увидели арбуз, сладкий-пресладкий арбуз, и впились зубами в его сердцевину. И по щекам и подбородку у них потекли сладкие слёзы.
Это арбуз плакал от радости: он понял, как глубоко он ошибался.
КЛУБОК, КОШКА К ВЯЗАЛЬНЫЕ СПИЦЫ
Почти у каждого в доме есть кошка: у печника, у барабанщика и у простой прачки. Кошку держат многие, но мало кто играет с ней целый вечер. А чем кошке заняться? Не будет же она раскладывать пасьянс! Она играет, как умеет, — играет с клубком красной шерсти, они играют вместе.
— Жизнь так коротка! — сказала как-то кошка. — Её смысл в игре. Если хочешь, будем всё время играть вместе.
— Но я же вечно не буду клубком, — ответил клубок.
— Почему? — удивилась кошка. — У клубка есть начало нити, а конец её бог знает где.
Но клубок не понял, о чём толкует кошка. Он чувствовал в себе столько разных вещей! Например, четыре пары носков, две пары рукавиц, красный свитер с большим воротником и длинную, тёплую шаль.
Кошка постучала лапой по лбу и сказала:
— Эти мечты тебя убьют. И откуда ты всё это берёшь?
— Всё это так запутано, я ведь клубок, — ответил клубок, не зная, как всё объяснить кошке.
Но кошка слушала клубок вполуха и зевала.
Тут мимо проходили две спицы для вязания — блестящие, высокие и стройные. Они взглянули на клубок и подумали: «Какой роскошный клубок, неплохо было бы поиграть с ним». Они пристукнули каблуками, поклонились и говорят:
— Мы — вязальные спицы. Можно ли вас пригласить на прогулку? Жизнь коротка, и только игра имеет смысл.
Красный клубок покраснел ещё больше, он не знал, что и сказать. А раз клубок промолчал, вязальные спицы взяли его под ручку с двух сторон и увели с собой.
— Куда ты идёшь, глупый! — крикнула ему кошка. — Вернись, не то тебе скоро придёт конец!
Но клубок её не услышал, он прогуливался со спицами и рассказывал им, что мечтает о маленьких красных носочках или рукавичках. Вязальные спицы только ухмылялись:
— Ну это же так просто!
А сами думали: «Какой наивный клубок!»
И не прошли они и двадцати шагов, как спицы затеяли драку. Они бились из-за чудесного красного клубка, у которого в груди такое горячее сердце. Но кошка об этом ничего не знала, ей было скучно, и по вечерам она раскладывала пасьянс и зевала. И вдруг видит — мимо неё идут четыре пары маленьких носочков, тёплых красных носочков.
— Эй! — крикнула им кошка. — Вы нигде не видели красный клубок? Вы, случайно, не знаете, где ему пришёл конец?
Но красные носочки удивились: они не поняли, о чём это говорит кошка.
— Какой конец? — засмеялись они. — Мы ничего не знаем ни о каком таком конце!
ЖИРАФА МАМ ТЮЛЬПАН?
Жила-была одна глупая юная жирафа. Однажды она взяла да и поменялась головой с тюльпаном. Когда она пришла домой, сёстры сказали ей:
— Куда ты, глупая, дела голову? Теперь ты ни жирафа, ни тюльпан. Теперь ты ни то ни сё.
— Ну и пусть, — ответила юная жирафа, у которой голова теперь была как цветок тюльпана.
Вы — обычные жирафы, а я немного цветок, это гораздо интереснее. Цветы попадают в цветочный магазин, где есть отрывные календари, а ещё они попадают на праздник, там бьют в барабан и веселятся люди в чёрных островерхих шляпах. А теперь мне некогда, будьте здоровы.
И она ушла. А поскольку теперь жирафа стала немного цветком, то она легко попала в цветочный магазин, где был отрывной календарь.
— Это отрывной календарь, — сказала цветочница. — Чем быстрее отрываются листки, тем быстрее проходят годы.
— О! — ответила юная жирафа. — Тогда надо торопиться, я хочу увидеть всё самое интересное. Например, праздник. Там барабанщики палочками бьют в барабан и люди ходят в чёрных островерхих шляпах.
Это была очень глупая жирафа, она думала, что всё всегда идёт как по маслу. Но ведь случаются и разные неприятности.
Тут в магазин вошёл один пан.
— Я бы хотел купить какие-нибудь красивые цветы, — сказал он, — например тюльпаны. У моей жены сегодня день рождения.
— У меня есть один необычный тюльпан, — ответила цветочница и вытащила из вазы юную жирафу.
— Извините, — возмутилась жирафа, — но у меня нет времени, я хочу успеть на праздник, где бьют в барабаны.
— Это очень необычный тюльпан, такие редко попадаются, — сказал пан.
— Да, но он немного дороже остальных, — предупредила цветочница.
— За такой тюльпан не жалко и заплатить, — ответил пан, велел упаковать его в шёлковую бумагу и отнёс его своей даме.
Вручая ей тюльпан, он сказал:
— Это очень интересный тюльпан. Это тюльпан, у которого нет времени.
— А у кого оно есть? — ответила дама. — У кого есть время? — И ударилась в слёзы, и рыдала до тех пор, пока у неё не разболелась голова, а лицо совсем не увяло.
Это было ужасно, потому что за окном играла музыка, в воздух взлетали букеты, а дама кричала:
— Ах, голова! Ах, моя голова! — и пила без передышки много кофе из маленьких чашечек.
И не было этому ни конца ни края.
Юной жирафе стало скучно, ноги её зябли в воде, и она чувствовала, что увядает.
— Не буду же я вечно стоять в вазе! — возмутилась она наконец. — Жизнь проходит мимо.
И она разбила фарфоровую вазу и направилась к двери.
— Этого ещё не хватало! — возмутилась дама. — Разбилась такая прекрасная ваза! У меня вконец испорчен день рождения! — И снова зарыдала.
А юная жирафа в это время шла по улице и спрашивала прохожих:
— Где тут какой-нибудь праздник и чтобы били в барабан?
— Праздник уже закончился, — отвечали люди.
Расстроенная жирафа брела по улице и думала: «Ну и что я увидела? Всего лишь отрывной календарь, этого маловато. Я разочарована, хочу домой». — И она заплакала.
Навстречу ей попался мальчик. Увидев поникший тюльпан, он спросил:
— Почему ты плачешь?
— Плачу, потому что хочу домой, к сёстрам.