И важно отметить, что это проблема не только институциональная — связанная с недостатками налоговой системы и т.п. (то есть с тем, что, при наличии определенного здравого смысла и воли, вполне можно сравнительно быстро скорректировать), но еще и субъективно-психологическая. Причем проблема не сиюминутная, не связанная исключительно с нынешними временами, а затрагивающая глубинные и долгосрочные установки в поведении наших людей.
В подтверждение этого приведу такую историю. Около пятнадцати лет назад на одном хорошо мне известном предприятии были организованы два садоводческих товарищества. Земельные участки выделили в двух разных районах: заслуженным, ветеранам и руководству — в престижном месте близко к городу, остальным — подальше и похуже, и даже в противоположном от города направлении. Но что в обоих случаях оказалось общим? В обоих случаях председателями выбрали явных и известных (на своем уровне — в соответствующем коллективе) ловкачей-пройдох, которым в иной ситуации еще подумали бы, дать ли в долг сто рублей. Почему выбрали именно их, зачем? Логика поражала своей наивностью: «Этот Вася (или Петя) — такой шустрый, такой прохиндей — он и для нас что-нибудь сумеет схимичить»... То есть в том, что эти ребята будут «химичить» — сомнений не было. И более того — их сознательно для того и выбирали. Но откуда же взялась такая просто головокружительная в своей наивности надежда, быстро переросшая в уверенность, что они будут химичить для нас, а не для себя — нам в ущерб?
Думаю, нет особой нужды детально пояснять, как развивались события в обоих садоводствах в дальнейшем — примерно так, как и во всей стране...
А как вам такое: «Общество с ограниченной ответственностью „Первый независимый регистратор“»? Это не я придумал. Это официальное название одной из многочисленных частных компаний, являющихся «реестродержателями» (держателями официальной документации о том, кому принадлежат какие доли собственности на предприятие) наших акционерных обществ.
А ведь здорово придумано. Представьте себе — продолжим такую логику дальше — почему бы, если. развивать законодательство подобным образом, таким же ООО не регистрировать наши права собственности на квартиры, земельные участки, а затем и гражданство, выдавать паспорта и т.п.? А как приятно, когда небо над нами и государственную границу защищает тоже общество с ограниченной ответственностью? И приговоры убийцам, насильникам и ныне модным «международным террористам» — почему бы тоже не выносить, а затем и исполнять каким-нибудь ТОО? Кстати, тогда и списки лиц, осужденных к уголовному наказанию, тоже логично хранить в каких-нибудь вторых или третьих «независимых реестродержателях»?
Скажете, абсурд? Вовсе нет. И в ряде важнейших направлений деятельности органов государственной власти по этому пути уже пошли. Например, при внимательном прочтении закона о Центральном банке нашей страны (о чем мы еще будем говорить ниже) нельзя не сделать вывод о том, что важнейшие функции государства в экономике у нас исполняет некое заурядное ТОО с уставным капиталом всего в три миллиона (с 2003 года — три миллиарда) рублей... Но вернемся к правам собственности акционеров.
Пусть вы — акционер какой-то компании. Чем защищены ваши права? Конечно, если реестродержатель начнет сознательно фальсифицировать реестры собственников, будь это доказано, его теоретически ждет тюрьма. Допустим, ждет. А если он сознательно ничего не фальсифицирует, а просто в нужный момент реестр ... теряет? Или, чтобы претензии свести уже совсем к минимуму, дает возможность реестр акционеров предприятия выкрасть? Это ведь — весьма типичная ситуация. И тогда — вообще ничего, кроме ограниченной ответственности, в лучшем случае — в пределах уставного капитала, как правило, мизерного... А у метро видели людей с яркими такими плакатами: «Ликвидация фирм, в т.ч. вместе с долгами»? Тоже очень удобно. Есть реестродержатель и соответствующий реестр — есть акционерное общество. Сдуло ветром соответствующее ООО, являвшееся реестродержателем — что с акционерным обществом? Как отделять законные права на собственность от сфальсифицированных — большой вопрос. И пока этот вопрос будет по судам решаться, причем с заранее неизвестным результатом — сколько всего интересного на предприятии с вашей собственностью может случиться и фактически в нашей стране случается?
На это мне, конечно, скажут, что есть ведь еще и государственная регистрация прав собственности, и потому подобное — невозможно.
Да, государственная регистрация и контроль со стороны Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ) вроде бы есть. Но только как все это работает? Вернемся к вышеописанному примеру с РАО «ЕЭС России» (см. «Свой среди тупых. Или продажных?»). Если не в каком-то малоизвестном АО где-нибудь в Дранишниках, а в этой крупнейшей федерального значения корпорации-монополисте (да еще и более чем наполовину государственной) будущего главу компании ввели в Совет директоров некие иностранные юридические лица, по российским законам вообще не имевшие права участвовать в собрании акционеров, и все регистрирующие и контролирующие государственные органы вместе взятые, включая ФКЦБ, восстановить законность не захотели или не смогли, то можно себе представить, что происходит с правами собственности в разбросанных на наших необъятных просторах бесчисленных мелких акционерных обществах...
Если не останавливаться на случаях прямого бандитизма, когда собственность просто отнимается силой, что в нашей стране до сих пор тоже случается, а рассматривать лишь сравнительно законные по своей хотя бы внешней форме действия, то вторым в ряду реально действующих в нашей стране механизмов лишения прав собственности (а может быть, и первым по значимости) является процедура банкротства предприятий.
Фактически действующее в нашей стране законодательство о банкротстве и судебная практика позволяют, имея соответствующую поддержку власти, с легкостью отнять собственность при задержке какого-либо платежа на весьма и весьма незначительную сумму. Особенно опасно в этом смысле работать по выполнению каких бы то ни было заказов государства, которое, как правило, не спешит рассчитываться со своими поставщиками и тем самым порождает длинные и запутанные цепочки неплатежей. Соответственно, рискуют не только те, кто взаимодействует с государством напрямую, но и те, кто так или иначе попадает в цепочку неплатежей. При этом государство ни к какой ответственности за задержки платежей привлечь невозможно, но, в то же время, частное предприятие, задерживающее платежи из-за недопоступления средств за выполненные работы, в том числе из-за недопоступления средств от государства, можно без каких-либо препятствий обанкротить.
Сама процедура банкротства тоже весьма изящна.
Во-первых, если процедура возбуждена, то расплатиться даже со сравнительно пустяковой просроченной задолженностью предприятие уже не может. Сначала — из-за непринятия платежа тем субъектом, которому задолжали. То есть хочу и готов заплатить, но не могу, так как некуда перечислять средства — для создания такой ситуации предусмотрен целый ряд лазеек. А затем — в силу ареста счетов и невозможности осуществления расчетов, даже если средств, например, наконец-то поступивших от должников, более чем достаточно.
Во-вторых, оспорить решение низшей арбитражной инстанции в вышестоящем суде — практически невозможно. Добавьте к этому специфическую судебную процедуру в арбитражных судах, значительно менее формализованную, нежели в судах общей юрисдикции.
И в-третьих, назначаемый арбитражным судом временный управляющий, как правило, оказывается человеком далеко не случайным, не чужим для тех, кто является заказчиком банкротства данного предприятия. Добавьте к этому уже упоминавшееся выше отсутствие в нашей стране запрета на сделки с аффиллированными компаниями. И, плюс к тому, отсутствие реальной ответственности временного управляющего, в том числе и в случае, если в результате его действий ранее вполне благополучное предприятие (а у нас банкротят прежде всего предприятия именно вполне благополучные и перспективные) действительно будет доведено до полного краха.
Есть еще и четвертый и, наверное, главный фактор, благоприятствующий возможности запуска процедуры банкротства почти на любом предприятии — даже на таком, где дела идут прекрасно и никаких долгов нет. Это — моральное состояние общества, специфическая деловая этика. В частности — отсутствие презрения и неприятия в каком-либо виде измены, предательства, торжество в самых широких слоях общества совершенно антисоциальной идеологии допустимости любого обмана ради сиюминутного личного преуспевания.
Что ж, это вполне естественно в обществе, в котором практически на всех ключевых позициях (не только во власти, но и в экономике, и в сфере культуры, и в средствах массовой информации) находятся люди, либо сами хорошо погревшие руки на развращении общества и разрушении государства, либо их ставленники. Но каковы экономические последствия такого морального состояния общества, в частности, с точки зрения возможностей необоснованного отчуждения собственности через процедуру банкротства?
Экономические последствия таковы: отсутствие общественного неприятия и механизмов пресечения всяческого предательства открывает практически неограниченные возможности для подкупа руководителей той компании, которую намереваются поглотить через процедуру банкротства.
Невозможно или затруднительно это лишь в двух случаях. Во-первых, там, где руководителем является непосредственно собственник, да еще и умудряющийся лично держать под контролем все платежи — его нечем подкупить. И во-вторых, там, где предприятие находится в руках людей, предпочитающих при решении возникающих проблем правовым методам бандитские. То есть в ситуации, когда управляющий твердо знает, что если о его сговоре с кем-либо станет известно, то даже если исходные собственники предприятия будут физически уничтожены, в любом случае рано или поздно его все равно «из под земли достанут» — его уничтожение на случай предательства оплачено заранее...