То есть запрет распространяется лишь на брак крестного отца ребенка с его биологической матерью и на брак крестной матери с биологическим отцом. Кого именно имели в виду под «кумой» авторы болгарского судебника, авторам настоящей книги выяснить не удалось.
Противоречия между западными и восточными церквями стали возникать уже в первые века существования христианства; они касались и того, в какие брачно-семейные отношения можно и в какие нельзя вступать духовным лицам. Независимые «церковные провинции» управлялись каждая своим епископом. И если по основным богословским вопросам, по крайней мере первое время, какое-то соглашение достигалось и на еретиков (например, ариан) обрушивались объединенными силами, то дела житейские, в частности вопросы браков и разводов, решались всюду по-своему. Западные церкви в основном высказывались в пользу воздержания и меньше были склонны потворствовать плотским желаниям.
Так, на Эльвирском соборе в Испании в 306 году было постановлено: «предписать епископам, пресвитерам и диаконам и всем занимающим церковные должности клирикам — вовсе воздерживаться от своих жен». Этой позиции придерживалась и Римская церковь: священникам рекомендовалось безбрачие, а тем, кто успел жениться, предлагалось либо склонить жен к монашеству, либо, на крайний случай, жить с ними, как с сестрами. В 325 году на Никейском вселенском соборе была сделана попытка распространить это правило на всех священников. Но представители восточных церквей насильственно разводить священнослужителей отказались.
В 385 году римский епископ Сирикий издал специальный документ, предписывающий безбрачие всему духовенству. Василий Болотов[83] в своих «Лекциях по истории Древней Церкви» отмечает, что папа римский Лев I в V веке рекомендовал епископу Рустику, «чтобы принявший священный сан не расходился со своей женой, но в то же время жил так, как будто бы ее не имел вовсе, чтобы супружество из плотского переходило в духовное. Таким образом, фактически брак как бы расторгался, но супружеская любовь оставалась в полной силе».
Однако в те дни институт папства еще не сложился окончательно, и римские епископы не были указом для других епископов запада. Кроме того, далеко не все пастыри были уверены, что супружеская любовь останется «в полной силе» в условиях абсолютного воздержания. Например, Синезий Киренский, будучи избран епископом Птолемаидским, прямо заявил, что не собирается ни разводиться, ни воздерживаться: «Бог, закон и священная рука Феофила дали мне жену. И теперь я прямо и открыто перед всеми заявляю, что я не хочу ни разлучаться с нею, ни жить с нею тайком, как будто в непозволенной связи. Первое противно благочестию, второе — законам; но я желаю иметь от нее много прекрасных детей». Было это в первые годы V века.
В конце VII века Трулльский собор, на котором собрались представители восточных церквей, тоже принял решение, что жены лиц, принявших епископский сан, должны постригаться в монастырь. Но священников меньшего ранга это не касалось. Впрочем, они тоже должны были придерживаться в своей семейной жизни некоторых ограничений. Еще в древности возник обычай, запрещавший священникам, дьяконам и иподьяконам близость с женами перед совершением литургии. На Трулльском соборе эти традиции были возведены в ранг закона. Кое-где они обрастали дополнительными местными запретами. Например, в середине V века Шаапиванский собор Армянской апостольской церкви постановил:
Если священник находится в скверне или блуде или в других дурных делах и дела эти будут выявлены показанием, отстранить его от священничества, оштрафовать на 300 драм и раздать бедным и оставить его в сане чтецов… А если жену иерея или дьякона уличат в блуде, то пусть они выбирают — или церковь и священничество или жену.
Отметим, что Русская православная церковь разрешает браки дьяконов и священников. Более того, еще недавно в России приходским священником мог быть только женатый человек; овдовевший же терял место. Сегодня этот вопрос решается более гибко. Монашеский чин и целибат обязательны только для архиереев (епископов, архиепископов, митрополитов и патриархов).
Что же касается католиков, в 1139 году на II Латеранском соборе было утверждено полное и абсолютное безбрачие для всего духовенства Римско-католической церкви, которая к тому времени окончательно отделилась от церквей восточной ориентации.
Движение Реформации объявило об отмене целибата, и по сей день большинство протестантских церквей его не признают. Но католики в борьбе с Реформацией высоко несли знамя воздержания и вновь утвердили его на Тридентском соборе в 1563 году. Исключения делаются, но в редчайших случаях. Так, например, оставаться женатыми позволяется протестантским пасторам, перешедшим в католичество.
Пожалуй, единственный брачно-семейный вопрос, в котором Римско-католическая церковь проявляет крайнюю снисходительность, — вопрос о повторных браках вдовцов и вдов: им разрешается вступать в новые браки неограниченно.
Исключительную непримиримость Ватикан проявляет и по поводу контрацепции. Другие христианские конфессии ее тоже не одобряют, но с разной степенью категоричности. Так, епископат Элладской православной церкви декларировал: «Что касается противозачаточных средств, каких бы то ни было, настоятельно требуем полностью отказаться от них… Многие вынуждены искать какой-то выход из своих сложных ситуаций. Но единственно приемлемым для христианина выходом может быть супружеское воздержание».
Русская православная церковь решает эти вопросы значительно мягче. Конечно, контроль рождаемости не слишком поощряется, и в «Основах социальной концепции РПЦ» сказано: «Намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом». Но в этом же документе говорится и следующее: «Религиозно-нравственной оценки требует также проблема контрацепции. Некоторые из противозачаточных средств фактически обладают абортивным действием, искусственно прерывая на самых ранних стадиях жизнь эмбриона, а посему к их употреблению применимы суждения, относящиеся к аборту. Другие же средства, которые не связаны с пресечением уже зачавшейся жизни, к аборту ни в какой степени приравнивать нельзя».
Митрополит Антоний Сурожский в XX веке писал, что супруги вправе прибегнуть к контрацепции, если они не смогут обеспечить ребенку счастливую жизнь. В этом случае «законно прибегнуть к контрацепции, то есть не дать ребенку родиться в такие обстоятельства, где он встретит только страдание, изуродование жизни, смерть, в жизни которого ничего не будет светлого…».
Разные пастыри имеют на этот счет разные мнения. Во всяком случае, официальной анафеме с высоких трибун ни презерватив, ни таблетки не предавались. Как правило, прихожане обсуждают этот деликатный вопрос со своим духовником и приходят к приемлемому решению. Или же в простоте принимают его сами, ибо принцип «что не запрещено, то разрешено» анафеме тоже не предавался.
Что же касается Ватикана, проблема презервативов волнует его вот уже несколько десятилетий. Особенно остро выступил по этому поводу в середине XX века папа Павел VI. Позднее его поддержал, хотя и с некоторыми оговорками, Иоанн Павел II. Бенедикт XVI допускал, что со временем, быть может, разрешит использование презервативов супругам, один из которых болен СПИДом, но на столь радикальную меру так и не решился. Когда католическая церковь Испании разрешила использовать презервативы людям, которые «не могут уступить искушению и вступают в сексуальную связь, не дающую полной гарантии от СПИДа», Ватикан выразил решительный протест. По-видимому, Бенедикт XVI считал, что лучше уж СПИД, чем использование столь богомерзкого изобретения, как презерватив. Во всяком случае, для принятия окончательного вердикта папа сформировал в 2006 году специальную комиссию. Тем временем презерватив оставался под запретом, и супругам предлагалось воздерживаться или заражать друг друга по их выбору. В 2009 году Бенедикт XVI, посетив Африку — континент, где эпидемия СПИДа приняла страшные размеры, — высказался против использования презервативов африканцами, чем вызвал бурю негодования во всем мире. И только в 2010 году он наконец признал, что столь нелюбезный ему кондом — все-таки меньшее зло, чем СПИД, и очень осторожно высказался за допустимость его использования в проституции, прежде всего гомосексуальной. Впрочем, поскольку проститутки (как и их клиенты), по мнению Церкви, так или иначе обречены на геенну огненную, не вполне понятно, почему именно об их здоровье проявлена особая забота. Что же касается добродетельных католиков, их, насколько нам известно, нововведения Бенедикта XVI не коснулись.
В 2013 году на ватиканский престол взошел новый папа — Франциск. В 2016 году он опубликовал 260-страничный документ «Amoris Laeticia»[84], посвященный проблемам семьи и брака. В этом документе, а также в некоторых интервью, Франциск призвал верующих, и прежде всего духовенство, быть милосерднее и пересмотреть некоторые догмы, не соответствующие реалиям XXI века. Нельзя сказать, чтобы заявления Франциска были революционными, но подвижки в сексуальных вопросах он допускает, а его фраза о кроликах стала знаменитой: «Некоторые думают, что — извините за это выражение — чтобы быть хорошим католиком, нужно вести себя как кролики! Нет. Отцовство — это ответственность!»
Франциск подчеркнул, что существуют разрешенные способы контрацепции и что семьи, которые ответственно подходят к своим родительским обязанностям, должны ими пользоваться. Но технические подробности остались неуточненными. Что же касается презервативов, папа однозначно разрешил применять их в тех регионах, где распространяется вирус Зика.
Кроме того, Франциск призвал лояльнее относиться к бракам, заключенным без венчания. Он пишет: «В таинстве брака служителями выступают брачующиеся мужчина и женщина», поэтому, хотя Церковь и настаивает на ряде формальностей, следует признать «действительность других браков, заключенных без присутствия рукоположенного служителя».